закручиваю кран, поправляю, чуть поплывший макияж и иду обратно в кабинет, крепко сжимая в кармане джинс помолвочное кольцо. Одеть пока не решаюсь. Я прощу его, как только он снова попросит прощения.
Вот только за целый рабочий день мы так и не увиделись, и Никита ничего не попросил.
Глава 57. Что делать?
После работы, разбитая и раздавленная, я плетусь к метро, чтобы забрать Мишку с тренировки. Машина моя второй день как в ремонте, а вызывать такси дорого, да и практически бессмысленно, учитывая пробки после шести. Толкаюсь в душном вагоне, повисая на поручне. Переключаю музыку в наушниках, в надежде отыскать хоть одну не тоскливую песню. Пропускаю свою станцию. Бегу по эскалатору, расталкивая недовольных хмурых людей, так как уже знатно опаздываю. Звоню Мишке предупредить, что я почти у него, но брат не берёт трубку. Наверно в раздевалке, не слышит. Или играют до сих пор. Игорь Иванович, их тренер, любит подзадержаться. Выбегаю на улицу и тут же матерюсь сквозь зубы, так как на улице настоящий ливень, а до катка ещё целых два квартала. И автобуса ждать времени нет. Просто не твой день, Польская. Смирись. Натягиваю капюшон куртки на самые глаза и бегу прямо по лужам. Всё равно ноги сухими оставить шансов нет.
К тому моменту, как залетаю в здание катка, я уже напоминаю себе облезлую уличную кошку. На ходу отряхиваюсь, пытаясь избавиться от воды на насквозь промокшей куртке. Около раздевалки уже ожидаемо никого нет кроме Мишки, нетерпеливо посматривающего на часы тренера и… Я медленно снимаю мокрый капюшон и растерянно смотрю на сидящего рядом с братом Аверина. Моргаю пару раз, но он и не думает исчезать. Поворачивает ко мне голову, прожигает своими тёмными глазами и кивает как ни в чём не бывало.
Я не знаю как реагировать, поэтому просто перевожу взгляд на Игоря Ивановича.
— Извините, — хриплю я недовольно смотрящему на меня мужчине.
— Да ничего, — отмахивается он, но губы поджимает, — Просто предупреждайте в следующий раз, Алина, что Мишу и этот молодой человек забрать может. А то вижу в первый раз. Как пацана отдавать? Вам звонили, да вы не берёте.
— Простите, бежала, — тупо повторяю извинения я.
Мужчина машет на меня рукой, как бы говоря: "всё, забыли".
— Ну до четверга. Удар слева, Михаил! И схемы, схемы не забываем, — тренер треплет Мишку по влажным после игры волосам, прощается за руку с Авериным, бормоча " приятно было познакомиться" и оставляет нас наедине. А я так и стою посередине коридора, не зная куда себя деть.
— Линка, это Никита, помнишь? Помнишь? — Мишка бежит ко мне возбужденный, и чуть не сбивает с ног, обхватив за талию, — сын дяди Кости. Мы ещё в аквапарк ходили.
Я только киваю, обнимая повисшего на мне брата, не в силах отвести глаз от приближающегося Аверина, подхватившего увесистую хоккейную сумку.
— Можем ещё сходить, — Ник говорит это, подойтя на расстояние вытянутой руки. Запах его туалетной воды, смешанный с ароматом кожи начинает щекотать ноздри, рождая будоражущие воспоминания. Чёрные глаза смотрят тяжело, не мигая, отчего смысл слов искажается, приобретая совсем иные оттенки.
— Я бы повторил.
Я прикусываю щеку изнутри и отворачиваюсь на секунду, переводя взгляд на Мишку. Я не трушу, просто мне нужно время собраться с мыслями и утихомирить грохочущее сердце. Я не ожидала совсем.
— Сходим как- нибудь, — глухо обещаю только брату, и наконец поднимаю глаза на Никиту.
— Что ты тут делаешь?
Аверин пожимает плечами.
— Домой вас отвезу. Ты вчера говорила, что у тебя машина в ремонте, а на улице ливень. Ну и вот… Ну что, пойдём?
Я теряюсь ещё больше, машинально прижимая брата сильнее к себе.
— Но…Как ты узнал, что тренировка и…?
Я хочу сказать, что мы вообще-то поссорились и вроде как не мирились, но вовремя прикусываю язык. Не хочу при Мишке.
— Эльвира расписание сказала, — ответил Ник и направился с хоккейной сумкой на плече к выходу, — Кстати, почему опаздываешь за Мишей? Она же тебя вроде отпускает.
— Много дел, — бурчу себе под нос, пока брат тянет меня вслед за Авериным. Меня задевает то, что Ник указывает на мой промах так беспардонно. Будто у него право есть.
На улице до сих пор льёт, поэтому мы, не сговариваясь, молча бежим к машине Аверина.
— Садись, я пристегну, — Никита безапеляционным жестом подталкивает меня к передней двери.
А сам размещает Мишку сзади, усаживая на непонятно откуда взявшийся бустер. На мой молчаливый вопрос он просто бросает "купил". И пристегнув брата, кладет его сумку в багажник. Я отворачиваюсь от задних сидений и пронзаю лихорадочным взглядом лобовое стекло. Купил…Специально для Мишки купил? Чтобы один раз с тренировки забрать? Сюр какой-то.
И как вести себя сейчас с Никитой? Да, я была готова простить его, как только у меня попросят прощение. Вот только его не просит никто. И похоже даже и не собираются. Меньше всего Ник сейчас похож на виноватого. Кидает на меня пристальный взгляд, садясь в машину, будто ощупывает всё ли на месте. Командует "пристегнись" таким тоном, словно без него я бы не додумалась. А потом Мишке "извини, друг, но детское радио слушать не будем". На что Мишаня тут же авторитетно заявляет, что он уже большой и ему бы Тиму Белорусских.
Аверин снисходительно хмыкает, и мы выезжаем с парковки под " Ты любишь говорить: что я тебя не люблю, Что любить могут одни девчонки." Брат истошно подпевает, невольно вызывая у меня улыбку. Я кошусь на Ника и вижу, что он тоже повторяет прилипчивый текст, но благо почти беззвучно, едва шевеля губами. Отворачиваюсь и вновь устремляю ошалелый взгляд сквозь лобовое.
Вот так просто? Будто каждый день так проводим. Дурдом какой-то. Никита что, решил сделать вид, что мы и не ссорились? Похоже. Он вообще о чувствах говорить не умеет. Практически весь спектр эмоций способен в паре матерных междометий уместить.
Ну а мне то что сейчас делать? Тоже сделать вид, что ничего не было, что мы не ругались? Я не могу. Строить
