Глава 44. Яна
Чемодан получился тяжёлый.
К вещам добавились краски, кисти и прочий инвентарь, которые я чуть не забыла с расстройства. Но расстроилась я не из-за Армана. У него было такое испуганное лицо – с таким к женщинам не пристают, с таким смотрят на чудовищ или раковую опухоль. А значит, пыталась его скомпрометировать мать.
Но после того разговора, что у нас с ней только что состоялся, бессмысленно было ещё о чём-то с ней говорить. Разговаривать с Арманом при ней, в её офисе или на улице я тоже не хотела. Уж лучше встретимся дома и всё спокойно обсудим.
Подумав, я сунула в чемодан и пистолет. Нечего ему там валяться.
И в доме Армана из-за чемодана пришлось громыхать лифтом.
Внизу воевать с решёткой мне помог любезный охранник, а на этаже я боролась с «гармошкой» сама. Но справилась. Потом полезла за ключами, поэтому девушку, что стояла у стены, увидела не сразу.
– А ты кто? – сдёрнула она капюшон, сняла очки и удивлённо уставилась на меня.
– А ты? – ткнула я ключом в замок, а потом и сама на неё уставилась. – Подожди, ты же…
– Да, да, – недовольно кивнула она. Карина Солод. – Подружка Армана. Бывшая. А ты?
– Его жена. Ты к нему?
Я провернула замок. Общаться с очередной его бывшей не хотелось, хоть она и сдавлено закашлялась на слово «жена», но и не выгонять же раз пришла.
– Хотелось бы, – выглядела она одновременно и озадаченной и какой-то озабоченной. Я широко распахнула дверь. Сняла сигнализацию. – Заходи, не стой.
– Арман будет недоволен, – мялась она в прихожей. – Но ладно, – скинула мягкие угги, мешковатое пальто с капюшоном. – А он скоро будет?
– Не знаю, – глянула я на часы, прикидывая. С матерью он там вряд ли разводил диалоги долго, тем более после того, что она устроила. Дома его нет. Значит, поехал куда-то ещё. – Может, и нескоро. Я так понимаю, разговор нетелефонный?
– Я уже минут пятнадцать ему звоню, как приехала. И тишина. Но он, наверно, поставил меня в «чёрный список», – она посмотрела на меня просяще.
– Нет, я не буду звонить и спрашивать, когда он вернётся, – покачала я головой. В конце концов, я не хотела ему звонить, и менять свои планы из-за его бывшей не собираюсь. – Но если хочешь – подожди. Чай будешь?
– А есть что покрепче?
– Наверняка, – позвала я её с собой в кухню, по ходу отмечая, как неожиданно всё запущено. А ведь Арман до педантичности обожал чистоту. – Ты же знаешь, где бар? – я обернулась. – Выбери на свой вкус сама.
Она достала стакан. Чего-то себе плеснула, пока я убирала разбросанные по кухонному столу документы. И, унося их, ненадолго присела в нашей спальне на кровать. Там лежали бережно собранные из обрывков и склеенные рисунки, что я так остервенело рвала. На моей половине кровати. А сам он спал на другой.
Ближе всех лежал рисунок, где он совсем юный. И я погладила его по лысой голове.
Люблю я тебя всё же больше, Арман. Навсегда. Целиком. Таким, как есть. Теперь уж точно люблю.
И я прекрасно поняла, чего хотела мать: чтобы я в нём засомневалась, но добилась она обратного. Каждая моя клеточка рванулась к нему, словно окончательно стряхнув всю ту пыль прошлого, что больше не встанет между нами. Обещаю: никогда.
«Надеюсь, я ему ещё нужна?» – думала я по дороге.
Но теперь вижу – нужна.
– Прости, задержалась, – вернулась я на кухню. – Ты тут как? – с недоумением глянула я на её трясущиеся руки.
– Сейчас отпустит, – отмахнулась она.
– А что случилось-то?
– Кароче, слушай, я, наверно, не буду его ждать. Ты же передашь, если я тебе скажу?
– Да без проблем.
– Скажи, что через несколько дней его пригласят на встречу на недостроенную стоянку. За городом. Вроде как о ней шёл разговор, Арман хочет её купить и бла-бла-бла, осталось только подписать документы. Но они поедут не туда, а на какую-то дачу. Адрес не скажу, но вроде Арман знает, там ещё конюшня. В общем, главное, что ему не надо соглашаться на эту встречу.
– Почему?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – налила она себе ещё. Кажется, коньяка. Выпила залпом. – Потому что ехать туда нельзя. И если узнают, что я предупредила, мне хана. Так что я пошла. Да, чуть не забыла, – достала она из кармана помятую фотографию, – а за это, наверно, могут и убить. Но раз уж я всё равно взяла, – она прижала фото ладонью к столу, чтобы расправить. – Понятия не имею, чем уж она так важна. Но, пожалуйста, передай. Ну, всё, я пошла.
Только я даже не слышала, как дверь за ней закрылась. Смотрела на снимок и не могла поверить своим глазам. Да, за него, наверно, могут и убить. Ведь он объяснял так много. Ведь на нём…
Отец (его бы я на любом фото узнала).
А рядом… высокий, широкоплечий, молодой. Я узнавала его и не узнавала, потому что не могла поверить.
Губернатор?!
В обнимку с отцом. Ещё без седого виска.
А эта малышка у него на руках? Такая серьёзная, смотрит исподлобья.
Я?!
Так вот кто должен был позаботиться обо мне с бабаней. Чёртов Валерий Иваныч!
Так вот кто оказался предателем.
Но где? Почему? Как?
Вопросы сыпались как из рога изобилия. И документы, которые я убрала и просмотрела лишь мельком, срочно мне понадобились.
А там… выписки со счетов, билеты, письма, бланки. Я вытрясала папку за папкой.
И картинки прошлого мелькали как полустанки в окне скорого поезда. От пункта А в пункт Б, не сходя с поезда, я, словно целый континент пересекла, проехала несколько жизней, одна из которых была моя. Я словно соединила точки на карте и из фрагментов писем, фото и документов, сложила прямой маршрут. А точнее портрет человека, которого и человеком не хотелось называть за
