- Все в порядке, Харпер. На самом деле, более чем в порядке. Когда мы закончим с этим делом, нам надо поговорить – по-настоящему – о том, что произошло. Но сейчас пора взяться за Роберта Олдива и вытащить Стоуни из тюрьмы.
Она откидывает прядь волос с моего лица.
- Все так и будет, солнышко. Час назад губернатор и прокурор штата Огайо получили это дело на рассмотрение. Полиция штата собирается вручить повестки в суд всем людям, у которых мы взяли интервью на прошлой неделе. Они собираются также арестовать Олдива, подозревая его в убийстве, а также арестовать его дядей за соучастие в преступлении, препятствование отправлению правосудия, подлог и лжесвидетельство.
- Хорошая работа, Таблоид, - глажу ее по спине. Мне нравится чувствовать ее мускулы под руками.
- Мы сделаем следующее. Пару полицейских отправили привезти Алисию и Лил в тюрьму. Мы также поедем туда и сделаем кадры, как его будут выпускать. Потом отснимем аресты. У нас очень мало времени на все это, но их всех можно застать в полицейском отделении, которое находится рядом с офисом мэра.
- Подвесим их за яйца? – смеюсь в ответ.
- О, да!
* * *
Я стою перед офисом мэра. Их уже арестовали. Шумиха вокруг этого события поутихла. Мне достаточно было только встретиться взглядом с Олдивом, когда его выводили в полицейскую машину, чтобы запомнить на всю оставшуюся жизнь. Это взгляд психопата, полного ненависти. Мне все еще нехорошо, но я должна держаться до конца.
Харпер стоит скрестив руки возле грузовика и улыбается мне. Ветер слегка развевает ее волосы.
Теперь я знаю.
Мы победили.
Мы можем продолжать жить.
У меня еще есть кое-что, с чем придется справиться самостоятельно, но то, что мы прошли через эту историю – большой шаг вперед.
Нашему ребенку очень повезло, что у него будет такая мать, как Харпер. И мне повезло, что у меня есть такая партнерша, и в профессиональном и в личном плане. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь отыскать равновесие. Открываю их снова, разворачиваясь к камере.
- С момента введения смертной казни, сто человек были ошибочно осуждены и приговорены к смерти. Сегодня Фредерик Джонстон присоединяется к этим счастливчикам, которые остались в живых. Благодаря расследованию, проведенному программой «Взгляд» и профессору Мелани Хенли с юридического факультета столичного университета губернатор Огайо вынес решение о помиловании Фредерика Джонстона и постановил арестовать виновных, которые организовали его заключение под стражу для того, чтобы прикрыть свое преступление…
* * *
- Ну что, Кингсли, теперь я понимаю, почему у тебя такое прозвище, - Ленгстон стоит надо мной, заглядывая в мой видеоредактор.
Я не слышала, как он подошел ко мне. Надо быть более бдительной.
- Что? – высказываю недоумение, продолжая смотреть на экран.
- Я отправил тебя подготовить простой репортаж о приведение в исполнение смертных приговоров, а ты вернулась обратно, учинив скандал в маленьком городке, с заговором и арестом целой семьи. Я бы назвал это материалом для таблоида. У тебя в теле наверное встроен какой-то магнит, что так и притягивает подобные события.
Оборачиваюсь, чтобы недоуменно посмотреть на него. С тем материалом, которой он мне предоставил, было совершенно очевидно, что там что-то нечисто. И конечно же он догадывался, что именно я могу там обнаружить.
- Да, там были некоторые подсказки, - подтверждает он, как будто читая мои мысли, - ты просто разворошила то, что лежало на поверхности. Но скоро я отправлю тебя делать такой репортаж, над которым тебе придется хорошенько поработать самой, - с этими словами он разворачивается и исчезает, оставив меня в полном расстройстве.
Мне и для этого репортажа пришлось немало покрутиться. Кроме того, я пережила настоящее унижение, когда меня обыскивали те идиоты. Одно только это стоит моей годовой зарплаты.
Оборачиваюсь обратно к своим видеозаписям и сердито смотрю на своего редактора. Он улыбается и пожимает плечами.
- По этой причине, завидев его, мы не звоним, когда заканчивается молоко в пакетах.
- Еще бы, - бормочу в ответ.
Возвращаюсь снова к работе над нашим репортажем. В нем мы покажем то, что творится в удаленных маленьких городках, когда закон находится в руках негодяев.
После этого мы с Келс поедем, чтобы снять сюжет о нетрадиционных религиях или вообще о чем угодно, чем только Ленгстон удосужится нагрузить нас. Потому что мы лучше всех.
Меня разбирает смех.
Черт, все же он хорош. Я знала, что смогу кое-чему научиться у него.
* * *
Как здорово вернуться домой. Пусть это даже только квартира в Нью-Йорке. А в наш дом в Новом Орлеане мы поедем на Пасху не раньше чем через три недели. Не припомню, когда я была в последний раз с моей семьей во время Пасхи. Мы никогда не красили яиц, потому что моя мать не хотела, чтобы пищевые красители ненароком попали на ее одежду. Не говоря уже о развешивании яиц в качестве подарков для детей – а вдруг они снаружи протухнут.
Не думаю, что мама придерживается такого же мнения.
Я заметила сегодня, что Харпер слегка раздражена и кажется не очень-то торопится домой. Интересно, не связано ли это как-то с ребенком. Мне раньше казалось, что она была в восторге от этого события.
О, Боже, только бы она не передумала.
Не глупи, Келс. Она счастлива. Ты счастлива. Все прекрасно.
Включаю свой компьютер и начинаю бродить по интернету. С определенной целью. И пока я не найду ответ на свой вопрос, то не смогу заняться ничем иным. Сегодня тридцатое марта. На страничке премий «Пибоди» вывешивают списки победителей. Целый день я безрезультатно просматривала этот сайт.
Мы с Харпер почти не виделись сегодня. Не могу дождаться конца рабочего дня, чтобы пойти домой, но я никуда не уйду, пока не получу ответ на один простой вопрос. Неужели я прошу слишком много?
Снова открываю сайт.
О, Боже!
Здесь написано – награждается телеканал KNBC за репортаж «Переворот в Омахе».
И больше никаких подробностей. Но этого достаточно.
Мы выиграли.
Мы выиграли.
Мы выиграли!
Я в шоке. Харпер! Черт, я должна поскорее найти Харпер!
Выхожу из своего офиса довольная как кот, который только что проглотил канарейку. Просто у меня такое чувство. И я могу привыкнуть к нему.
Направляюсь прямо в офис Харпер. У нее опущены жалюзи и закрыта дверь. Должно быть, у нее совещание. Наверное, стоит постучаться.
- Входите!
Ну что за недовольный тон. Кажется, у кого-то плохой день. Уверена, что смогу сейчас улучшить ей настроение. Медленно открываю дверь, просовываю голову, чтобы убедиться, что она одна, и проскальзываю в ее офис.
