Андреа ахнула.
— Правда?
— Я у него уточню.
— И ты еще не открывала «Санди таймс», — напомнила я ей, указав на лежащую на столе газету. — Там могут быть интересные предложения.
Андреа совершенно переменилась.
— Конечно.
— Вот и славненько. А теперь, в честь Касси, давайте споем: «Динь-дон, колдунья мертва!»
Мы начали петь, и буквально на второй строке прибежала Лайза и присоединилась к нам. К тому времени, когда мы исполнили три куплета (Трой знал их все), компанию нам составляли все сектора, которые находились в пределах слышимости. У меня не было уверенности, что все знали, почему поют, но никто не отказал себе в удовольствии что-то там отпраздновать. А может, люди просто радовались возможности отвлечься от работы.
Когда песнопения закончились, я заглянула в кабинет Касси, который выглядел точно так же, как и раньше, разве что со стола исчезла фотография в рамке (я не сомневалась, что теперь она стоит на столе в «Газель букс»). Она проработала здесь (чего там, практически прожила) четыре года, но если бы Андреа не сказала мне, я бы не заметила ее ухода. Могла обратить внимание лишь на то, что исчез человек, который пытался порушить мою карьеру.
Вернувшись за стол, я удивилась, что продолжаю нервничать. Моя Немезида покинула издательство. Теперь мне ничто не грозило. Мерседес как будто не собиралась меня увольнять (во всяком случае, на этой неделе).
Так почему же я не могла расслабиться?
Я все еще раздумывала над этим вопросом, когда зашла Линдси и плюхнулась на стул. Очень взволнованная. Впрочем, она всегда находила повод для волнений.
— Ты можешь поверить насчет Касси?
— Все еще пытаюсь свыкнуться с этим. И ты не знаешь, что произошло на конференции. Касси украла мои визитки и…
Она остановила меня взмахом руки: «Все уже знают!» — давая понять, что я сообщаю ей новости прошлого месяца.
— Касси действительно ушла, хлопнув дверью. Даже интересно, как чувствуют себя те люди, что взяли ее на работу. Нет ли у них сомнений, что они не допустили ошибку?
— Все поймут за неделю.
Линдси развернулась и закрыла дверь.
— Как ты думаешь, каковы мои шансы?
Я не поняла, о чем она.
— Шансы?
Она посмотрела на меня как на безнадежную тупицу.
— На повышение.
— Ага. — Я втиснулась в спинку стула, чтобы не выпасть. — Не знаю…
Она отпила кофе и кивнула:
— Я понимаю, ты считаешь, что у меня нет честолюбия. Но не могу же я вечно оставаться помощницей Риты.
— Нет… я понимаю, это не самая лучшая должность.
— И потом, посмотри на других женщин, которые здесь работают. Посмотри на…
«Посмотри на себя», — мысленно закончила я за нее.
Конечно, я не собиралась наживать себе еще одного врага. Тем более на ровном месте.
— Я тебя понимаю.
Линдси энергично кивнула.
— Поговоришь с Ритой о моем повышении?
— Я? — пискнула я.
— Рита тебя любит.
— Ну… — Мне не хотелось настраивать против себя Линдси, но в голове вертелось: «Хрен тебе». От этой истории я бы предпочла держаться как можно дальше. — А почему бы тебе не поговорить с ней самой?
— Но она терпеть меня не может.
Линдси, увы, была права.
— А как насчет Андреа? Она проработала здесь больше, чем я.
— Я у нее уже была.
— И что она ответила?
— «Хрен тебе».
И разве мне в голову не пришло то же самое?
Линдси наклонилась вперед:
— Буду у тебя в долгу.
— Не такая уж это хорошая работа, — начала отговаривать я ее. — Нет, ничего плохого в ней нет, но разве тебе не нравится место помощницы? Ответственности меньше, нет такого напряжения.
— Не говоря уж о том, как я ее выполняю. И потом, мне надоели маленькие промахи, которые я постоянно допускаю. Я уже доросла до больших промахов.
Я покачала головой и кивнула. Логика в словах Линдси была, разумеется, если встать на ее позицию.
— А кроме того, — продолжила она, — повышение несет с собой увеличение зарплаты. Имея больше денег, я, возможно, смогу убедить Роуди, что мы можем позволить себе снимать две квартиры.
Когда аргументом становятся деньги, спорить бесполезно.
— Попытаюсь что-нибудь сделать, — наконец согласилась я, подозревая, что в этом мне еще придется раскаяться. Но я не была такой прямолинейной, как Андреа. И мне нравилась Линдси.
Я попыталась вернуться к работе. На столе лежала рукопись новой, не имеющей литературного агента, авторши: пятьсот страниц о разведенке, влюбившейся в своего учителя рисования. В сопроводиловке указывалось, что учителя рисования звали Джексон Поллак и жил он в Лоренсе, штат Канзас. Я собралась просмотреть первую страницу, внутренне уже настроившись отправить опус в «отказную» стопку, но взгляд зацепился за первый абзац:
По всеобщему мнению, Джаред Пикетт, с какой стороны ни посмотри, был ужасен. Я же, разумеется, влюбилась в него с первого взгляда.
Я рассмеялась, а поскольку прошло уже немало времени с тех пор, как что-то могло меня рассмешить, продолжила чтение. И читала, пока Линдси вновь не сунула голову в мой кабинет.
Разумеется, она не могла ожидать, что я так быстро поговорю с Ритой. И потом, официально меня еще никто не простил. Я в любую минуту ожидала вызова на ковер к Мерседес или Мэри Джо. Может, и к Рите.
— Мерседес собирает на совещание всю редакцию.
Как мне показалось, народу в конференц-зал набилось больше, чем обычно. Впервые после Далласа я показалась на людях, но, судя по всему, история с моими визитками никого не волновала. Все знали, что меня подставила Касси. Говорили только о ней.
Даже Мэри Джо встретила меня доброжелательно, когда я уселась рядом с ней: других свободных стульев у стола уже не было.
— Кошмар! — Она так доверительно прошептала это слово, что у меня не возникло и мысли, будто мне опять выставляются какие-то претензии. — Подумать только, я не поверила, когда ты сказала, что тебя подставила Касси. А она в это время уже сбегала с корабля! Предательница!
— Я до сих пор в шоке, — отозвалась я.
Мэри Джо придвинулась.
— Скажи, ведь это Касси виновата в том, что моя кружка разбилась, правда?
Кто ж отказывается от таких подарков?
— Не хочу ни на кого указывать пальцем, Мэри Джо…
Она хлопнула ладонью по столу.
— Я так и знала!
Я принялась быстро соображать, каких еще собак можно повесить на Касси.
Откровенно говоря, меня несколько удивляла та ярость, которую вызвал у начальства уход Касси. Насколько я знала, редакторы увольнялись из издательства постоянно, их места тут же занимали другие люди. Вроде меня. Но когда Мерседес, с развевающимся шарфом, решительным шагом вошла в конференц-зал, села и постучала молотком по столу, я начала соображать, что к чему.
