Реальность пыталась достучаться до моих разгорячённых инстинктов. Я хотела раздеть этого мужчину и потеряться в нём. Я хотела обхватить его ногами за талию и вспомнить, как он ощущался.
Но я и так уже позволила этому зайти слишком далеко.
Его рука проскользнула под мою майку и коснулась голой кожи. Я чуть не задохнулась от этого ощущения, когда внутри меня будто случился взрыв из бабочек. Этого было достаточно, чтобы я отстранилась от него, и прежде чем он снова успел завладеть моими губами, я накрыла его губы своей рукой.
— Подожди, — прошептала я, содрогаясь всем телом.
— Подождать? — повторил он и издал низкий смех. — Я ждал достаточно долго.
— Я всё ещё с Адамом.
Эти слова были сродни ведру ледяной воды, вылитой на пылающий огонь. Он отпрянул, его руки тут же упали по бокам.
— С Адамом? Ты серьёзно?
— Мы встречаемся. По-настоящему.
— Чёрт побери, Кловер.
Я не знала, злится ли он на меня, потому что я остановила то, что мы только что начали, или потому что я встречалась с Адамом. В любом случае, и то и другое было неправильным. Но я не собиралась так неуважительно относиться к Адаму, когда он не сделал ничего плохого.
— Мне жаль.
Мне, и правда, было жаль. Что я ушла. И что вернулась. Что поцеловала его. Что встречалась с другим, тогда как должна была дождаться его. За то, что вообще допустила мысль о том, что мы расстались, окончательно и бесповоротно.
Он долго смотрел на меня. Я начала нервничать от этого стального взгляда и оглушающей тишины, которых было достаточно, чтобы полностью сломать меня.
— Останься со мной, — сказал он, наконец.
Он обхватил мою руку и потянул меня к кровати.
— Я не уверена, что это хорошая…
— Я не буду приставать к тебе, — он поднял вверх другую руку. — Обещаю.
Я облизала сухие губы, и моё тело уступило ему ещё до того, как здравый смысл успел отговорить меня от этого.
— Он хороший парень, Малачи.
— Я не хочу о нём разговаривать, — он повёл меня к кровати. — Но я не буду к тебе приставать. Правда. Мне просто… просто надо побыть сейчас рядом с тобой.
— Хорошо.
— Хорошо?
— Если ты начнёшь приставать, я ухожу.
Он скинул ботинки и откинул одеяло. Я проскользнула под него и подвинулась, чтобы он смог забраться следом.
Я услышала, как его джинсы упали на пол, и начала садиться.
— Расслабься, — он засмеялся. — На мне трусы.
— Думаешь, мне от этого легче?
Он проскользнул в кровать рядом со мной, рукой обхватил меня за талию и прижал к себе.
— Я пообещал тебе, что не буду приставать. Теперь я знаю, как отвечать за свои слова. Я знаю, что ты сейчас мне не веришь, но ты поверишь. Я докажу тебе.
Я зажмурилась, так как его слова вызвали во мне какую-то странную примитивную реакцию. Боже, я хотела ему верить. Я ничего так не хотела на этой планете, как верить его обещаниям. Что он был мужчиной, слова которого не расходились с делом.
Но я не могла. Не сейчас. Моё прошлое научило меня тому, какой хрупкой и жалкой была надежда. Её было легко сломать. И слишком легко возродить. Чтобы потом опять разбить на куски.
А вместе с ней, и мою душу.
— Сегодня был сложный день, — пробормотал он мне в затылок. Его дыхание пронеслось вниз по моей шее. — Мне просто… просто надо подержать тебя всего одну минуту.
Он зевнул, его тело полностью расслабилось рядом с моим.
Нервно покрутив рукой, я наконец-то положила её поверх его руки.
— Ты уверен, что ты в порядке?
— Теперь да, — пробормотал он и снова зевнул.
Через минуту он уже уснул, а я осталась лежать и размышлять над тем, а была ли я в порядке. Никто никогда не смог бы устроить мне такой же ад, как этот парень. Никто не смог бы так доставать, но в то же время излечивать меня, как он.
Было ли это мазохизмом остаться с ним сегодня ночью?
Изменила ли я Адаму?
Я покачала головой, так как знала, что эту проблему мне нужно было решить. И не из-за Кая.
Ну, хорошо, не совсем из-за Кая.
Я не любила Адама. И на данном этапе это было нормально, но я также знала, что я никогда его не полюблю.
Не тогда, когда Малачи Портер держал все сто процентов моего сердца в своих, шершавых от гитарных струн, руках.
В этом не было вины Адама. Это была моя вина. Мне не следовало влюбляться в рок-звезду. Но это случилось. И хотя я никогда не планировала возвращаться к Малачи, я так же не смогла бы быть ни с кем другим.
Это было нечестно по отношению к ним.
Это было нечестно по отношению ко мне.
Я осталась с ним почти на всю ночь. Я позволила ему обнимать меня. Я наслаждалась ощущением его тела, прижатого к моему. Я позволила своему сердцу излечиться и снова разбиться, и так ещё тысячу раз. И перед тем как рассвело, я высвободилась из его объятий и украдкой сбежала из номера.
К тому моменту, как несколько часов спустя мои ноги снова ступили на землю Канзас-Сити, я пришла к заключению, что мне надо заново выстроить эту глупую "нормальную" жизнь. Кай ворвался в мою жизнь как разрушающий шар, снося на своём пути неустойчивые конструкции этой новой жизни своим смертоносным ударом.
На этот раз, я решила построить более надёжную конструкцию. Я собиралась пустить здесь корни и сделать всё, чтобы сохранить эту "нормальность".
Даже если это и убило бы меня.
ГЛАВА 19
"Ты теперь всю жизнь будешь меня игнорировать?"
На моём телефоне высветилось сообщение от Малачи, на которое я не собиралась отвечать. Я стёрла его, даже не открыв, и убрала телефон обратно в сумочку.
Адам, сидевший за столиком напротив меня, улыбнулся и закинул гигантский кусок суши себе в рот. Моё сердце затрепетало от мысли, что он мог обнаружить все те пятьдесят сообщений, посланные мне Кайем за последние две недели.
Все они остались без ответа.
И большая их часть содержала извинения.
У меня начинались панические атаки каждый раз, когда мой телефон загорался, сообщая об очередном новом сообщении.
Возможно, с моей стороны было нечестно бросать его в Канаде? Может быть, его можно было понять, когда он винил меня за то, что я опять сбежала? Может быть, причиной того, что я всё никак не решалась поделиться с ним идеальным концом для нашей песни, который я сочинила, было то, что я боялась снова с ним работать?
Или разговаривать?
Или снова смотреть на него?
И вот я сидела с Адамом, ела суши и размышляла о жизненном выборе. Я не должна была так оставлять Кая — особенно учитывая, что у него, вероятно, был посттравматический синдром после прошлого раза, когда я исчезла посреди ночи. Но ему не следовало опять браться за бутылку.
К слову о травмах… Я тяжело восстанавливалась после прошлого раза, когда он едва прикоснулся к своей зависимости.
"Но он же не притронулся к тому напитку", — напомнило мне моё сердце.
"И, тем не менее, он играл с огнём", — огрызнулась я в ответ.
Бреннан отправил мне множество сообщений, уверив меня, что Кай был всё ещё трезв. Он был даже готов согласиться на ежедневный тест на наркотики, чтобы убедить меня снова поработать над песней.
Я уверила его, что Кай сам сможет со всем справиться, но, по-видимому, Кай не согласился на это.
Именно поэтому мой телефон беспрестанно звонил, изводя меня, а мои эмоции, разум и логика завязались в неузнаваемые узлы.
Рассматривая Адама на другом конце столика, я искренне пыталась почувствовать хотя бы подобие того, что я чувствовала к Каю. Мне не обязательно была нужна настоящая любовь, но хотя бы искра. Надежда на неё.
И всё же… ничего.
Я ничего к нему не чувствовала. Поэтому я сидела и отчаянно пыталась вставить детали одной головоломки в другую, к которой они не принадлежали.
Адам был удивительно внимательным, искренним и замечательным парнем. Он заслуживал того, чтобы влюбиться в женщину, которая любила бы в нём все эти качества. А не в сломанную девушку, которая не видела дальше своего носа и не могла понять, каким чудесным он был.
