— Не думаю, — предупредительным тоном проговорил, а Эдуард хмыкнул.
Когда оказываешься возле пропасти, есть только два пути решения: отступить, или шагнуть вперед, потому что обойти не получится. Выйдя из клуба с папкой в руках, я долго всматривался вдаль, будто мог разглядеть где-то там ответы на все мучающие меня вопросы. С какой целью Лотарёв затеял игру, прекрасно зная, что он останется в проигрыше. Я, если честно, не мог сложить пазл в одно целое. Но я верил Вольному, что все ответы лежат на поверхности, осталось просто провести ладонью по тихой глади, и прояснить забытое. Развеять волнами и встревожить прошлое.
— Лев Львович, мы засекли черный грузовик, — ко мне подбежал нахмуренный Геннадий. Начальник охраны сделал всю работу, чтобы раздобыть информацию в кратчайшие сроки. Я хмуро поглядел на тучного мужчину, попутно зачесывая назад в нервном жесте свои густые волосы.
— Время и направление, — мигом потребовал важные детали, — нужно действовать. Игнат уже не чувствует границ дозволенного.
— Час назад ровно, район северный, — отрапортовал Гена, выпрямившись струной. Мы оба понимали, какой вырисовывается путь на карте. Приблизительно представив место, я ахнул, матерясь на всех благих матах, которые слетали с уст. — У Лотарёва есть конюшня за городом. Этот ублюдок занимается разведением породистых лошадей, — выплюнул я, поглядев на асфальт, и вспоминая бесчисленные выставки в его загородном доме. Помню, как Жанна приглашала меня посетить одно из них, но я отказался, и потому девушка сочла данный отказ неприязнью к ее отцу. Отчасти, так оно и было. Я заметил на тротуаре отпечаток протектора от колеса мотоцикла. Здесь часто летали смертники на своих железных конях, говоря о своем свободном духе, только порой… душа не поспевала за телом в высоких скоростях.
— Какой приказ? — спросил охранник, готовый принять от меня порядок действий. Искоса поглядев на свои часы, я отметил, что добираться в таком потоке — это подобно дохлой мухе.
— Используем мой вертолет. Но ты предупреди ребят, пусть как минимум человек пятнадцать будут готовы к самым худшим последствиям. В общем, протокол на экстренные ситуации ты знаешь и без меня, — стальной тон моего голоса был схож на рычание мотора скоростного суперкара, вот-вот готового сорваться со старта.
— Будет сделано, Лев, — кивнул мужчина, затем в переговорное устройство начал раздавать разного рода команды. Кажется, я совсем ушел в себя, прекратив замечать вокруг себя жизнь сумеречной улицы. Солнце уже скрылось за высотками, только самые отчаянные счастливчики-лучи все еще пробивались сквозь щели между зданий, озаряя незамысловатыми формами узоров поверхность соседних объектов.
В глубине души во мне зрело твердое решение, что Игнату не жить. Не знаю как, но я не оставлю эту тварь в живых. Сколько по его прихоти было сломано судеб, скольких он заставил плясать под свою дудку. Возомнив себя выше любого, Лотарёв жестко просчитался, что ему всё сойдет с рук, даже в этот раз. Но как бы не так.
Папка жгла в ладони кожу, я хотел скорее ознакомиться с содержимым, чтобы иметь представление о масштабности проблемы. Лотарёв ведь не просто так стал точить зуб на меня, на Вольного, на мою Калашникову. Причем последняя явно наступила на пятки этой твари, вот он и испугался своего разоблачения. Сев в свой автомобиль, я положил папку на переднее пассажирское сидение. Завел мотор и включил передачу, пора расставить точки в неразберихе. Мое сердце сжималось, потому что я не мог предугадать цели и мотивов прокурора. Не добившись скорого суда надо мной, мужчина решил пойти другим путем, вплетая посторонние нити судьбы.
В относительной тишине моей машины раздался телефонный звонок, на панели высветился «неизвестный» номер, а я как будто нутром почувствовал, что сам Игнат решил поинтересоваться, дошло ли до меня его сообщение. Сука. Нажав на зеленую кнопку, я молчал, как и тот, который прямо сейчас находился по ту сторону телефонных линий и сетей. Резко затормозив на светофоре, я тяжело дышал, едва сдерживая в себе импульсивность. Сейчас главное, не упустить важных деталей, и потому я щелкнул на кнопку записи разговора.
— Говори, — зло сказал, получая в ответ истерический хохот мужчины.
— Для начала, здравствуй, Лев, — церемонно заявил Лотарёв, затем на заднем плане фоном послышался гогот лощадей. Их фырчанье выдало хозяина, значит, я был на верном пути. — Думаю, скоро мы увидимся, да, друг мой? — прокурор издевался надо мной, прекрасно зная, что я уже находился вне себя от ярости и гнева. Эти ощущения сковывали внутри мою душу, выворачивая ее наизнанку и уничтожая во мне здравый смысл.
— Чего ты добиваешься? — задал вопрос, едва шевеля губами. Вокруг меня перестало существовать что-либо вообще, все мое внимание было сконцентрировано на голосе абонента. В висках пульсировало и разрывало лобную кость, и, чтобы более-менее успокоиться, я несколько раз глубоко вдохнул воздуха. Тело от злости трясло, и я почувствовал, как кровь холодила вены.
— Я? — наигранно переспросил Игнат, повысив голос. — До тебя до сих пор не дошло? — с недоверием поинтересовался, явно засомневавшись в своей фразе. Было бессмысленно вести подобный диалог, не видя друг друга с глазу на глаз. Пусть всё выскажет мне в лицо, раз решил хранить слово буквой закона.
— Отпусти Еву. Я знаю, она у тебя, — обретя стойкость и спокойствие, я потребовал от Лотарёва свободы для Калашниковой.
— Нет-нет, — хохотнул прокурор, затем зашуршал. Мне послышался шум или визг, я не смог определить источник звука из-за потока машин и уличного шума. Но, когда в динамиках машины отчетливо распознался крик Евы, мое сердце ухнуло вниз.
— Лев! — Калашникова закричала хриплым голосом. — Не слушай его! Не поддавайся на провокацию, любимый, — взмолилась она, стараясь перекричать Игната, который, судя по всему, опять заткнул ей чем-то рот. Она сопротивлялась, даже по шуму я распознал действия борьбы. — Это он! Он убил Жанну! — и тишина.
Черт! Я так резко затормозил посреди дороги, не соображая, что вообще только что произошло. Но связь не прервалась, потому как Лотарёв, тяжело задышав в трубку, проговорил:
— Достала, сука.
— Что ты сделал? Что ты, сука, только что сделал?! — заорал я во весь голос, игнорируя сигналы проезжающих машин. Я озверел. Вот чего добивался Игнат, чтобы я прекратил себя контролировать, а значит, мог сам себя подставить еще больше. Да и похрену, но, если с Евой что-либо случится, я переверну весь свет, но заставлю Лотарёва жрать собственные внутренности.
— Ничего такого, из-за чего можно было бы переживать, — рявкнул прокурор. — Подумает над своим поведением.
— Я найду тебя. Слышишь? — посылая угрозы Игнату, я все больше был готов воплотить задуманное в реальность. — И тогда ничто меня не остановит.
— Непременно, — стоически ответил прокурор. — Думаю, дорогу ко мне ты знаешь. Жду тебя через час, а не успеешь, — злобно засмеялся он, снова чем-то шурша, — я такую программу придумал для Калашниковой. Вот увидишь, ей понравится, поверь мне, — ненормальный тон голоса Игната насторожил меня. Волосы дыбом встали, лишь от одной только мысли, если эта тварь прикоснется к моей Еве.
— Только посмей.
— А что ты можешь сделать, Лев? Твои пустые слова ничего не стоят, знаешь ли, — уверенно заявил мужчина. — Вероника уже подготовила бумагу на арест, больше некому тебя вызволять. А Калашникову мы так же повесим на тебя, — посмеялся он. — Мне подобное не впервой, понимаешь? Я тут главный, и только я решаю, кто будет находиться на свободе, а кто гнить в тюрьме. И еще, можешь не рассчитывать, что получишь амнистию. Этого права у тебя автоматически нет, и никогда не будет.
— Засунь свои угрозы себе в зад, — выплюнул я, уже припарковав свой автомобиль у главного входа в свое здание. На крыше располагалась посадочная площадка для вертолета. Часто я использовал его для дальних расстояний, минуя частные рейсы. Мог позволить себе подобное и в этом было мое преимущество. Время. Каждая секунда на счету. — Я уже на пути к тебе. И вот мой ответный удар: Вольный отдал мне в руки папку с очень интересным содержимым, касающегося дела его жены.
