— Привет! — крикнул Том, появляясь в дверном проеме. — Как ты? Выглядишь потрясающе. Как летелось?
— Прекрасно. — Сэнди обняла его. От него так хорошо пахло, он такой большой и сильный. Замерев в его объятиях, она почувствовала слабость, ноги не хотели ее держать. — Спасибо за цветы, — улыбнулась Сэнди, — они прекрасны.
— Не устала? — спросил Том. — Наверняка устала. Давай пообедаем в отеле, и если ты упадешь, мне не придется надрываться и тащить тебя на себе.
Она продолжала улыбаться, ей было интересно, заметил ли он ее полупрозрачное платье. Если и заметил, то виду не подал.
— Ты побывал на съемочных площадках? — поинтересовалась она, когда он открыл мини-бар.
— М-м-м… — промычал он. — Они довольно удачны. Редакция Рейчел. Наша вашингтонская квартира. Притон для молоденьких проституток. Декорации уже почти готовы. — Он вынул бутылку шампанского: — Я открою?
Сэнди кивнула.
— Отпразднуем встречу, — сказала она. — Я скучала по тебе.
Он засмеялся:
— Не верю, но приятно слышать. Ты говорила с Майклом? Он наконец сумел утрясти все финансовые дела, и мы определенно должны начать второго октября.
Сэнди взяла бокал, который он ей подал.
— Ну что ж, еще один повод праздновать, — заметила Сэнди.
Они чокнулись и сделали по глотку, но когда он улыбнулся и посмотрел ей в глаза, она отвела взгляд.
— Как Майкл? — продолжила тему она, чувствуя, как ей трудно флиртовать с Томом. — Он говорил тебе о том, как намерен свалить Форгона?
— Он не слишком распространяется по этому поводу, но явно ему сейчас нелегко. — Чамберс направился к креслу. — Впрочем, пока старик ведет себя довольно сдержанно. По крайней мере весьма заинтересован фильмом. Я слышал, он вовлечен к в твой двадцатишестисерийный проект?
Настроение Сэнди упало.
— Тебе рассказала Эллен.
Том кивнул.
Она села в кресло напротив, лицом к Тому.
— Да, он проявляет некоторый интерес, — подтвердила она. — От него даже есть польза — он связал Эллен с разными инвесторами и продюсерами. — Она сделала паузу. — Знаешь, я удивляюсь, как она находит время, ведь она так плотно занята фильмом.
Том рассмеялся:
— Ты же знаешь Эллен. Работа — ее стихия.
Сэнди хотелось спросить, похоже ли, что Эллен и Майкл снова соединятся, но она не знала, какой ответ хотела бы услышать.
Сэнди подняла глаза на Тома.
— Майкл вообще-то говорил с тобой о надежде вернуть себе «Уорлд уайд»?
Он пожал плечами.
— Он только упомянул, что это стоит у него на повестке дня. Поскольку Форгон предоставил ему полную свободу действий в работе над фильмом, пока все терпимо. Майкл обращался к тебе с предложением?
Она покачала головой.
— Я, пожалуй, отдала бы ему все мои акции только ради того, чтобы увидеть физиономию Форгона. Я ненавижу этого типа.
Том усмехнулся.
— К счастью, мне не пришлось с ним слишком много общаться, — признался он. — Но у меня сложилось впечатление, что все его оценивают примерно одинаково.
— Кроме Эллен. Кажется, они хорошо ладят.
— Не думаю, что ей действительно приятно иметь с ним дело. Между прочим, ты видела Мэтти в «Новостях Голливуда»? Показывали сегодня в половине первого ночи.
Сэнди схватилась за голову:
— Я совсем забыла! Ну и как она? Хороша?
— Ей дали всего четыре минуты, но она была великолепна. Эллен оказалась права, она действительно подходит на роль Рейчел и к тому же известна здесь, в Штатах, так что ее участие, несомненно, подогреет интерес к фильму. Я говорил тебе, что и я пользуюсь спросом?
— Ты имеешь в виду интервью? Ну и что? Ты согласился?
Том покачал головой:
— Не сейчас. Майкл пытался меня склонить, но, знаешь ли, не могу выставлять напоказ свою жизнь с Рейчел. Вполне достаточно фильма.
Он до сих пор оберегал свои чувства к Рейчел и то, что между ними было, но Сэнди не ревновала, а, наоборот, испытывала глубокую нежность и сочувствие к Тому. Возможно, это и есть любовь, но с Майклом у нее было совсем иначе.
— Из Боготы еще звонили? — спросила Сэнди.
Хотя его лицо не изменилось, она ощутила возникшую напряженность.
— Только один раз, — признался Том.
— Алан Дэй? — назвала она имя уже звонившего Тому журналиста.
Он кивнул.
— Галеано все еще бушует.
— Как Алан считает, есть повод для волнений?
— Нет.
Но правда ли это? Вряд ли Том Чамберс станет рассказывать кому-то, что ему угрожают, хотя молчать — великая глупость. Это Лос-Анджелес, а не Богота, и полиция способна защитить своих граждан.
— Как думаешь, не могут ли события пойти прямо по сценарию? То есть не пришлют ли они сюда кого-то за тобой?
— Да нет, — усмехнулся Том. — Галеано хочет, чтобы я вернулся в Колумбию. На своей территории он может избежать неприятностей, а здесь это ему вряд ли удастся.
— Но он сидит в тюрьме.
— Это не мешает ему управлять картелем. Конечно, тюрьма несколько затрудняет его деятельность, но племянники усердно трудятся, чтобы удержать его на вершине власти, и если колумбийский конгресс пропустит новый законопроект — а Галеано подкупил больше половины конгрессменов, — то он может освободиться в любой момент.
Она недоверчиво покачала головой:
— Что за страна!
— Немножко отличается от той, к которой ты привыкла, — заметил Том.
— Ты ведь не вернешься туда, правда? — взмолилась Сэнди. — Пожалуйста, скажи мне, что ты никогда туда не поедешь!
Он засмеялся:
— Если я когда-либо туда и отправлюсь, то не для того, чтобы сделать приятное Галеано.
— Это не то, что я хочу услышать, — заявила она. — Обещай, что ты никогда не вернешься туда, ни под каким видом.
Том молчал, а она жалела, что не может прочитать его мысли. Однажды он признался ей, что намерен отомстить убийцам Рейчел. Даже страшно подумать об этом, хотя, по правде сказать, не страшнее того, что они сделали с Рейчел.
Сэнди не отрываясь смотрела на Тома, наконец взгляд его темных глаз обратился к ней.
— Поверь мне, — произнес он так тихо, что она едва могла расслышать, — видит Бог, самое последнее место на земле, где я хотел бы оказаться снова, — это Колумбия.
Она с трудом проглотила комок, подступивший к горлу.
— Даже чтобы выследить Сальвадора Молину?
Его лицо внезапно будто отяжелело и налилось гневом.
— Я думаю, нам надо сменить тему разговора, — проговорил он.
У Майкла было хорошее настроение. Он и сам удивлялся — с чего это? Ведь его жизнь разваливается на части. Но видимо, причиной был Робби. Сын с готовностью дарил ему свою любовь, не требуя ничего взамен, а его радость была заразительна, как насморк, так что даже страдания Майкла из-за Эллен иногда унимались от одного смеха Робби.
