что Ветров может разделить участь отца или Влада, начинают подкашиваться ноги. А тем временем Грачёв продолжает колоть словами в самое сердце.
— Я понятия не имею, кому ты там насолил. Может, в депрессивном угаре тогда побил кого не того, а? Но по всему, получается, Марьяна твоя лишь связующий мостик между тобой и тем ублюдком в джипе. Доходит до тебя?
— Здесь что-то не то! Не сходится! Какой к чёрту мостик? Хотели бы меня найти, искали через тебя или Рыжего. Нана здесь при чём? О наших с ней отношениях и не знал толком никто!
— Знал не знал, – тянет Грачёв. —Но я вот что тебе скажу: пока ты Сол Моррис — ты в безопасности. Пока Свиридова твоя от тебя на расстоянии океана, ты жив! Да и она, кстати, тоже.
Тыльной стороной ладони заглушаю рвущийся из груди стон. Не понимаю, как ещё стою на ногах и что-то слышу сквозь оглушающее биение собственного сердца, но продолжаю жадно впитывать каждое слово.
— Я её не брошу! — цедит по слогам Ветров. — Не отпущу, слышишь? Увезу их с Маруськой в Штаты. Хрен, кто найдёт!
— Да пока ты им визы дурацкие оформляешь, полгода пройдёт! — с иронией отмечает Грачёв, даже не представляя, насколько близок он сейчас к истине. Сложности с опекой никто не отменял! Даже если и получится уладить вопрос с документами Русе, на это потребуется слишком много времени, которого у нас просто нет.
— Должен же быть какой-то выход! — отчаянно рвёт на голове волосы Ветров.
— Марьяна хотела вернуться к мужу. Отпусти. Это оптимальный вариант! Следы к тебе развеет время. Да и вы оба будете в безопасности. Хотя бы пока Чертов не оклемается и связи свои не подключит.
— Нет у Марьяны больше никакого мужа! Некуда ей ехать! — отчаянно гремит Ветров и вскакивает с дивана. Места себе не находит и с немыслимой тревогой на дверь глядит, но сквозь тонкую щель не замечает, что я смотрю на него в ответ с не меньшим волнением.
— Помер, что ли? – прыскает Федя. Тоже мне шутник нашёлся!
— Типун тебе на язык, Грачёв! — Сава переводит взгляд в сторону друга. — Пусть живёт себе долго и счастливо, только без моей Наны!
— Это на время, Ветров! Пока не разберёмся, что к чему! — пытается образумить парня Федя, но я вижу: бесполезно.
— Нет! — мотает головой. — Никогда больше её не отпущу от себя ни на шаг! Это понятно?
— Тогда ты следующий, Ветер! — обречённо ведёт плечами Грачёв, пока мой мир рассыпается битым стеклом под ногами.
— Плевать! — мой милый, бесстрашный Сава слишком самоуверен.
— Нана! — Маруся дёргает меня за руку и нетерпеливо переступает с ноги на ногу.
— Идём, солнце! – с улыбкой на дрожащих губах переплетаю наши пальцы и, широко распахнув дверь, веду кроху в туалет.
— Доброе утро! — натянуто здороваюсь с Грачёвым, а сама не могу перестать следить за Савой. Понимаю, что и дня не смогу без него, не выдержу очередной разлуки, но и источником повышенной опасности быть не имею права. Я и так потеряла в этой жизни слишком много. Если что-то случится с Ветровым, я себе не прощу!
Провожаю Марусю в ванную комнату. Пока кроха делает свои дела, с замиранием сердца жду продолжения разговора ребят, но они как по команде тут же меняют тему. Сава сетует на погоду. Ругает для видимости Федьку за вторжение в наш уютный мир. Грачёв недовольно сводит челюсти, но спорить с Ветром не спешит. Как верный друг, он готов принять любое решение Савы и быть рядом с ним до конца, только я так не могу…
— Я вчера звонила отцу Влада, – начинаю первой неприятный разговор. – Сергей Петрович ждёт нас сегодня с Русей. Дела все отменил, – вру: Осин-старший не ответил. — Назавтра уже забронированы билеты на самолёт в Израиль.
— Ты никуда не поедешь! — гремит Ветров и насквозь пронзает нетерпящим возражений взглядом.
— Прости, Сава, но я всё для себя решила! — за дикой болью в сердце с трудом разбираю свои прощальные слова. — Я с тобой не останусь. Мы в прошлом, извини.
— Чушь! — вспыхивает Сава и в два счёта сокращает расстояние между нами. Хватает меня за плечи и трясёт, чтобы выбыть из меня правду, как пыль из старого ковра.
Запрещаю себе плакать. На замок закрываю сердце: я выберу чувства в другой раз, а сейчас… сейчас не хочу, чтобы Ветров рисковал собой из-за меня. Не знаю, где беру силы, но смело встречаюсь с парнем взглядом. Его надрывный, не верящий. Мой холодный и решительный. Я обязана оставить Саве шанс на спасение!
— Ты просто ошибка, Ветер! Осин – моя жизнь!
— Ты врёшь, Нана! — скрипит безжизненно, но я лишь мотаю головой. Иначе нельзя. Иначе Ветров не поверит! Не отпустит…
— Я отвезу, Сав, – подхватывает на лету Федя. — Это всё к лучшему, — хлопает друга по спине.
Грачёв впервые не смотрит на меня свирепым цербером. Быть может, всё понимает. Наверно, благодарит. Но мне всё равно. На душе вмиг становится так паршиво, что не хочется жить. Но лучше я буду снова страдать и убиваться, чем позволю опасности нависнуть над Савой и Русей. Сбрасываю с себя безвольные ладони Ветра и на бегу скидываю в рюкзак наши с Маруськой вещи. А стоит крохе выйти из туалета, наспех натягиваю на неё верхнюю одежду и не оглянувшись лечу к выходу. Боюсь, что сдамся…
— Нана, – бесцветно зовёт меня Сава, едва переступаю порог гостиничного номера.
Я замираю. Глотаю бесконечные слёзы. И силюсь сохранить в памяти звучание любимого голоса. Но не так и не оборачиваюсь.
— Там, в пакете, молоко и хлеб для Руси. Пусть поест, а то голодная...
Втягиваю носом воздух, но, кажется, задыхаюсь.
— Я возьму, – цедит за спиной Федя.
— Спасибо, — с трудом размыкаю губы, а потом ухожу из жизни Савы в никуда и навсегда.
Ноги ватные. В голове — туман. В руке сжимаю ладошку Маруси и всё дальше ухожу от Ветра. Не слышу его слов за спиной, не замечаю времени.
Мутные коридоры, ступеньки бесконечные, недовольное ворчание администратора… Я стараюсь казаться сильной, горделиво задирая нос, но все внутри разрывается на части. Понимаю, что поступаю верно, что
