отрываясь от её мягкого живота и задирая её маечку. — Потому что я хочу сделать тебе приятно, — один нежный поцелуй, и я провожу носом по сатиново-гладкой коже между её бёдер. — Потому что я люблю тебя.
Фрейя невольно приподнимает бёдра. Её пальцы изящно проходятся по моим плечам, после чего снова сжимаются в моих волосах и привлекают меня ближе.
— Мне нужны твои слова, Фрейя.
— Да, — слабо отвечает она. — Да, ты можешь меня поцеловать.
Я подцепляю её трусики и стягиваю вниз по её ногам. Она такая красивая, влажная и раскрасневшаяся. Я нежно дразню её, деликатно раскрываю, обдаю прохладным дыханием.
— Эйден, — шепчет она, нетерпеливо ёрзая подо мной.
Я запускаю другую руку под её майку и накрываю её грудь, лаская сосок.
— Ты проснулась, изнывая, Фрейя?
Она прикусывает губу, затем едва заметно кивает.
— Что тебе снилось?
Её румянец становится ещё гуще.
— Откуда ты знаешь, что я видела сон?
Я потираю её клитор, затем ниже, лаская ту мягкую, бархатистую кожу. Каждое движение моего большого пальца, каждое ласкающее касание заставляет её вздыхать.
— Потому что я вижу. Ты спала неспокойно. И они тоже тебя выдали, — накрыв её грудь, я тереблю соски пальцами, дразня каждый из них по очереди. — Всегда выдают.
Я прокладываю дорожки поцелуев по её бёдрам, оказываясь так близко к месту, где она меня хочет.
— И я знаю тело своей жены, — шепчу я. — Я знаю, когда ей нужно кончить.
Я провожу пальцами по её животу и смотрю, как на её коже выступают мурашки, когда Фрейя запрокидывает голову, прикусывая губу. Её веки трепещут и опускаются, пока я поднимаюсь выше по её телу и сосу её соски через ткань майки, не прекращая ритмичных ласк.
— Потрогай себя, Фрейя, — мой голос звучит хрипло, член вздыбился и пульсирует. Яйца резко поджимаются, пока я играю с её соском. — Покажи мне.
Её ладонь опускается по её телу, гладя то место, где она влажная, раскрасневшаяся и такая ох*енно красивая. Я приподнимаюсь на локте, едва ощутимо дотрагиваюсь до её бедра. Она зажмуривается и медленно выдыхает, затем начинает по кругу гладить клитор.
— Фрейя, — шепчу я, не отрываясь от её кожи. — Расскажи мне свой сон.
Фрейя очень чувственная натура, и всё же в постели она смущается. Я ещё на ранних стадиях нашей интимной жизни понял, что заставить её описать, чего она хочет, возбуждает её почти так же сильно, как когда я проделываю это с ней.
— Ты… — она сглатывает. — Ты использовал свой язык.
Я вознаграждаю её тем, что протяжно и дразняще лижу её сосок. Она выгибается над кроватью.
— Где?
— Здесь.
Её пальцы скользят ниже, и у меня вырывается животный звук, пока я наблюдаю за ней. Моя ладонь впивается в её бедро.
— Скажи мне, где именно. Где был мой язык?
— В моей киске, — шепчет она, потирая себя крепкими круговыми движениями. Я смотрю, как она движется, как чувственно её стопа скользит по простыне, как она тихо и прерывисто всхлипывает от нарастающего желания.
Я мягко целую её в губы, мягко мну её груди, наблюдаю, как она извивается в погоне за разрядкой.
— Твоя киска влажная для меня, Фрейя?
— О Боже, да, — Фрейя прерывисто вздыхает. — Эйден, я так бли…
Кто-то колотит в дверь.
— Вставайте, засони. Завтрак!
Это Оливер. Которого я убью.
Фрейя ахает, выгибаясь навстречу моему касанию.
— Ск-кажи ему уйти.
— А ты почему не можешь? — игриво спрашиваю я, останавливая движения её руки, чем заслуживаю убийственный взгляд.
— Богом клянусь, Эйден, — говорит она. — Сейчас не время дразнить. Я несколько недель не кончала.
— Для дразнения есть время всегда, — я прикусываю её нижнюю губу, затем целую и начинаю вновь опускаться по её телу. — Когда я так делаю, ты так сильно кончаешь, Фрейя. Ты дрожишь и плачешь, и это так красиво, бл*дь.
Она тихо стонет.
— Эээййй? — зовёт Оливер.
Клянусь, ума у него как у 12-летнего ребёнка. Мы не отвечаем. Мы в спальне. Чем мы тут занимаемся, по его мнению?
Удерживая взгляд Фрейи, я опускаю губы и мягко дразню языком её набухший клитор.
— Тебе лучше ответить ему, — шепчу я, вводя в неё два пальца и начиная размеренно двигать ими.
— Что? — переспрашивает Оливер за дверью.
— Я серьёзно, Фрейя. Я практически уверен, что мы не заперли дверь.
Она дрожит, насаживаясь на мои пальцы.
— Я окуну тебя в океан за т-то, что мучаешь меня.
Я перестаю двигать пальцами и чувствую, как мелко дрожат её ноги, после чего возобновляю движения.
— И я это заслужу.
— Съе*ись нах-хер, Оливер! — орёт она, когда я вновь опускаю голову и принимаюсь грубо лизать её. Уткнувшись лицом в подушку, она кончает и кричит от облегчения.
— Мда, — бормочет он. — Кто-то не с той ноги встал, — его шаги постепенно стихают вдалеке.
Фрейя ахает, пока я ласками продлеваю ритмичные волны её разрядки. Наконец, я медленно целую её в бедро, затем в живот.
Она сердито смотрит на меня.
— Думаешь, это смешно?
Я улыбаюсь и снова целую её там, где она невероятно красивая и чувствительная. Это заставляет её ахнуть и стиснуть ногами мои плечи. Я толчком раздвигаю их и поднимаюсь выше по её телу.
— Я думаю, ты грандиозно кончила. И если для этого мне пришлось тебя немножко рассердить, то я готов заплатить эту цену.
Она щурится и старается сдержать улыбку.
— Думаю, мне стоит тоже тебя помучить, — мрачно говорит она.
— Можешь окунуть меня в океан. Как и обещала, — я целую её грудь, после чего встаю с кровати. — Пошли.
Плейлист: Israel Kamakawiwoʻole — Over the Rainbow
— Так! — кричит Райдер. В гостиной воцаряется тишина. — Все, кто идёт в поход, здесь, да?
— Нет, — ровно отвечает Аксель, затем поворачивается к лестнице, прикладывает ладони рупором ко рту и орёт: — Вигго! Оливер! Тащите сюда свои задницы!
Щенки с грохотом скатываются по лестнице, и тяжёлые рюкзаки грузно раскачиваются за их спинами.
— Вы что там упаковали, чёрт возьми? — спрашивает папа. — Собрались разбить лагерь в джунглях?
— Вкусняшки, — бормочет Вигго.
Я ему верю. Эти двое только и делают, что едят.
Оливер идёт мимо Райдера к входной двери.
— Да. Вкусняшки.
Райдер хватает его за рюкзак, останавливая Оливера на полпути и разворачивая его обратно.
— Теперь все, кто идёт в поход, собрались тут? Все взяли воду и немного еды?
Получив хор подтверждения, Райдер разворачивается и открывает входную дверь, выгоняя нас на улицу.
Фрэнки удобнее устраивается на диване под одеялом и довольно улыбается.
— Диван и телевизор. В моём распоряжении.
Я притворно
