- Прекрати! – шлепаю ее по рукам. Я люблю ее прикосновения, но не такого рода. На самом деле это не совсем правда, но мне доставляет удовольствие оказывать ей сопротивление.
Она игнорирует мое требование и продолжает щекотать меня.
- Что прекратить? – правой рукой скользит по ребру. – Вот здесь? – и тут же левой повторяет свое движение. – Или здесь?
- Черт возьми, везде! – возмущаюсь в ответ.
Она немедленно прекращает, берет в руки банку для бранных слов и качает ею передо мной.
- Плати, любимая.
Я попалась.
* * *
Когда я возвращаюсь в свой офис, Брайан вручает мне стакан сока. Большую часть дня я занималась озвучкой рекламы. Он провел почти все это время со мной, выполняя мои поручения и занимаясь разной работой за маленьким столом в кабине звукорежиссера. Брайан отличный помощник, и мне очень повезло с ним. Он улыбается мне так, как будто завтра выходной день. Увы, но сегодня только понедельник.
Честное слово, если Брюс не прекратить подкатывать ко мне, придется натравить на него Кама с Харпер. И необязательно в таком порядке. Мне его даже немного жаль, поскольку есть такое предчувствие, что Кам обойдется с ним намного милосерднее, разрывая на мелкие кусочки. По крайней мере, для него все закончится намного быстрее.
Я присаживаюсь за стол и слышу какой-то звук, доносящийся с экрана компьютера. А, я знаю, что это. Отпиваю глоточек сока и разворачиваюсь на кресле. В окошке сообщений высвечивается надпись:
Кингсли: Привет, детка!
Стентон: Эй, ты очень активна. Неужели уже надрала кому-то задницу? (смайлик)
Кингсли: Пока нет, но день еще не закончился. И я все еще надеюсь на это.
Не могу сдержать смех. Так и представляю себе, как она сидит, потирая руки. Ей не очень нравится редактор, который предпочитает уходить домой как можно раньше вместо того, чтобы сделать качественную нарезку видео-сюжетов. Такая небрежность в работе бесит ее больше всего.
Стентон: (смайлик). Любимая, главное, чтобы в жизни была какая-то цель.
Кингсли: Это правда. Как у тебя дела?
Даже несмотря на то, что ее нет со мной в комнате, я вздыхаю так, как будто она может услышать меня. Может, рассказать ей о Брюсе? Нет. Ленгстон очень расстроится, если она его убьет.
Стентон: Пока нормально. Слава Богу, рабочий день скоро завершится. Я устала и хочу принять горячую ванну.
Кингсли: Хм, да, это звучит неплохо. Может, тебе понадобится кое-кто, чтобы потереть спинку?
Кроме всего прочего.
Стентон: Конечно, я всегда этому рада.
Кингсли: Эй, у меня есть классная идея насчет имени, если это будет девочка.
Стентон: Правда? Какая?
Кингсли: Гертруда. А мы будем называть ее Труди.
Я недоуменно смотрю на монитор. Очень надеюсь, что она шутит. Господи, сделай так, чтобы только какую-то из ее бабушек или родственниц не звали Гертрудой. Я не могу так по-свински поступить с нашей малышкой.
Стентон: Харпер, когда мы вернемся домой, ты положишь доллар в банку за одну только мысль о таком имени, не говоря уже о том, что ты имела наглость написать его мне.
Кингсли: (смайлик). Хорошо, любимая, как скажешь.
Уф. Ее бабушку так не звали. Я твоя должница, Господи. Я и так в долгу перед Тобой, но это самый большой должок.
Стентон: Между прочим, я придумала имя получше – Афродиль.
Кингсли: Ты же не хочешь узнать мой ответ.
Стентон: Это означает «нарцисс».
Кингсли: У меня аллергия.
Стентон: (смайлик). Ладно, а как насчет Эглантины?
Кингсли: Будь здорова.
Стентон: Тебе нравится?
Кингсли: Нет. Я думала, ты чихнула. (хи-хи)
Стентон: (смайлик). Это означает «дикая роза».
Кингсли: Ты что там держишь в руках «Руководство для родителей, как выбрать ребенку по-настоящему отвратительное имя в честь какого-нибудь цветка»?
Стентон: Это очень редкая книга. Ее уже не найти в продаже.
Кингсли: И слава Богу. Ладно, как насчет Кларабель?
Стентон: Это имя для коровы или для клоуна? Тебе должно быть стыдно предлагать такое. (хи-хи).
Кингсли: Ага, конечно. Мне никогда не было стыдно за себя. Ну разве что однажды на заливе, но то была совсем другая история. (злая ухмылка) (поднятые вверх брови).
Качаю головой. Иногда она безнадежна. Надо бы на будущее расспросить про эту историю в заливе, когда она совершит какой-то промах. В таких случаях проще всего что-то выпытать из нее.
Стентон: Ты такая самоуверенная.
Кингсли: Именно за это ты меня и любишь. Эй, солнышко, ты уже звонила?
Делаю глубокий вдох и достаю карточку из своего ежедневника. Она потерта из-за того, что много раз я вынимала ее, смотрела и снова засовывала обратно в карман.
Стентон: Э-э, еще нет. (смайлик)
Кингсли: Но ты же собираешься, верно? Я не давлю на тебя, а только напоминаю. (смайлик)
Стентон: Да, да. Сейчас сделаю.
Кингсли: Ладно, детка, тебе пора. Я люблю тебя.
Это единственная причина, по которой я сделаю этот звонок. Ну, и ради нашего ребенка. Я не хочу, чтобы его или ее мать была на грани нервного срыва.
Стентон: Я тоже тебя люблю. До встречи!
Несколько раз переворачиваю карточку в руках, затем беру трубку и набираю номер телефона.
- Офис доктора Шервина, - представляется приятный голос.
- Здравствуйте. Мне надо записаться к доктору. Мне нужно, - сложно выговорить эти слова вслух. – Мне нужно с кем-то поговорить о травме, которую я недавно пережила, - очень быстро произношу всю фразу, чтобы не передумать.
На том конце провода мне с сочувствием отвечают:
- Доктор Шервин будет рад вам помочь, мисс… Могу я узнать ваше имя?
- Келси Стентон.
* * *
Я стучу по дверному косяку и жду, пока он поднимет голову. Он делает это крайне неохотно. Ну еще бы, передо мной мистер «очень важная персона». И пусть весь мир подождет. Я стараюсь держать себя в руках, хотя мне очень хочется подойти и стукнуть его по голове.
Наконец Брюс удостаивает меня своим вниманием. Он колеблется секунду, но затем все же на его лице появляется мимолетная улыбка.
- Харпер, чем обязан удовольствию лицезреть тебя?
