– Надо же. Я вижу в твоих глазах протест и ненависть. Ты мужчину не боишься, глаза не отводишь.
И говорит так вкрадчиво, душевно, даже и от этого голос его еще более зловещий. У меня пальцы дрожать начинают, но собираю их в кулак и держусь.
Гун научил меня быть сильной. Все наше общение он, как опытный психолог, вытаскивал из меня мои чувства, обучал тому, как вести себя с врагом.
– Ну что же, тем приятнее будет проходить наше с тобой близкое общение…
Нагло по мне шарит взглядом. Осматривает.
– Жаль, что так все сложилось, Ярослава, ты могла бы стать мне женой и матерью моих законных наследников…
Проговаривает так, словно действительно сожалеет, а меня царапает двойственность фразы.
Что значит “законных”?
Айдаров останавливается в шаге от меня, пальцами хватает за подбородок и заставляет запрокинуть голову до ломоты в позвонках, чтобы в лицо ему смотрела.
Смотрю в эти черные пустые глаза с прищуром и сеткой морщин, расходящихся лучами.
Айдаров сама мрачность. Седая бородка очерчивает челюсть, а блеклые губы тянутся в подобии ухмылки, словно он уже имеет меня, как свою собственность.
Хватает мгновения, чтобы внутри меня прошелся кипяток отвращения. Наконец, не выдерживаю, дергаюсь, чтобы избавиться от хватки, сжимает пальцы сильнее.
– Кобылка совсем необъезженная.
Тянет меня за подбородок, заставляет приподняться и задрожать от бешеной паники, которая подступает к горлу комом, а к глазам слезами.
– Исправим…
Выдыхает мне в лицо и меня начинает мутить. Еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться и не замахнуться. Внутренний голос кричит о том, что единственное, чем я могу достать Айдарова, это холодное безразличие.
И если с Монголом я пылала и горела, то здесь леденею. Понимаю, что Мурат жаждет видеть мои чувства, хочет видеть трепет. Не будет этого.
За короткий промежуток времени Палач научил многому, даже тому, как реагировать в таких вот ситуациях.
Никогда и ничего не проси, Ярослава, не иди на сделку… особенно когда не знаешь правил игры.
Голос любимого в голове придает сил. Я проговариваю со всей уверенностью:
– Монгол придет за мной.
Меняется в лице, а мне нечего терять. Я не прогнусь, не стану покорной.
– Может, не будем далеко ходить?!
Ухмыляется и в этой улыбке мне видится триумф. Кожу щекочет неприятными мурашками предчувствия.
– Посмотрим…
Говорит задумчиво и отпускает мой подбородок, все еще слабая валюсь обратно на софу.
– Охрана!
Рявкает в сторону и в проеме откуда-то появляется крепкий мужчина с квадратным лицом и приплюснутым носом.
– Гостя моего сюда приведите, побазарим по душам…
Не удерживаю всхлипа. Удивленного, глухого. И сразу же Айдаров реагирует, впивается в меня зловещим взглядом.
– Жертве небезразлична судьба ее же палача? Как интересно.
Приподнимает бровь, а мне на мгновение чудится, что жест знаком до боли…
Прикусываю губу, опускаю взгляд, сердце кровью обливается от понимания, что, видимо, пленник Мурата – Монгол.
Монгол
Выныриваю из небытия. Нахожу себя скованным железной цепью, сидящим на стуле. Виски ломят и пот стекает по лицу.
Два голоса сначала доходят как сквозь вату, потом слух возвращается:
– Сам Палач?!
– Да. В отключке он. Быстро не очухается.
Двое надзирателей болтают о своем, перепрыгивают с темы на тему, а я сжимаю руками цепь. Примеряюсь. Пытаюсь ощутить свое тело, понять, в каком состоянии мышцы.
Пока глаза закрыты, слух обострен. Прислушиваюсь к шорохам и к движению. Дверь открывается.
– Босс приказал мужика привести к нему.
– Да как же мы его потащим, в нем веса центнер?!
– За руки. За ноги. Не парит. На ковер его. Сейчас.
– А чего сам не пришел, здесь и весь инвентарь для приятного разговора имеется, – ржач дебила.
– Охрану утроить велел, не в духе босс. Нерадивая невеста, видать, интересное рассказывает. Понять хочет. Может, она сама убежала с любовничком. Не наше дело. Короче. Наше дело груз доставить. Исполнять!
Дверь захлопывается, а у меня пелена перед глазами. Ярослава.
Собираюсь. Наконец, один из охранников наклоняется, чтобы проверить мое состояние. Вскидываю голову, встречаюсь с широко распахнутым шокированным взглядом. Удар головой. Один выведен, второй хватается за оружие, а я со всего маха подпрыгиваю на стуле и ломаю его вдребезги, падая.
Все происходит за секунду, так что пока второй охранник только тянется к рации, запускаю в него куском поломанного дерева.
Забираю оружие. Выхожу в коридор. Включается привычный режим. Тела отлетают, параллельно обезвреживаю нападающих и пополняю собственный боезапас. Игра на выживание в реальном времени.
И пока руки работают. В голове только одна мысль. Ярослава. Одна. Наедине со зверем.
Тело не чувствует боли. Выхожу из домика и направляюсь прямо в особняк.
Плохая идея была брать в плен Палача.
Забираю у одного из охранников телефон, набираю номер, который знаю наизусть.
– Я на хате у Айдарова.
Отвечаю коротко. Этот номер знаю только я, и если звоню по нему, значит, все пошло к чертям неправильно. Лекс знает.
– Только не говори, что ты в дерьме.
Голос Ставра ироничен…
Так бывает всегда, когда друг собран и готов к действию.
– Скоординируй людей.
Отвечаю спокойно, и прежде чем отбрасываю мобилу, слышу короткое:
– Не сдохни. Гун.
Вскидываю взгляд в сторону особняка. Однажды. Очень давно пацан оказался тут и просил…
Просил о милосердии, которого никогда не было.
И вот спустя годы я снова тут. И хотя планировалось все иначе. Я все еще разыгрываю свою партию.
Ярослава
– Ну что же, Ярослава, что молчишь?
Проводит пальцем по моему лицу, а я отшатываюсь, не могу вытерпеть, даже это касание омерзительно, прикладываю ледяные ладони к пылающим щекам.
– Тебе сказать нечего?
Улыбается многозначительно и снимает пиджак, отбрасывает в сторону небрежно, как-то зловеще, а мне в этом жесте угроза видится.
– Женой ты мне уже не станешь, жаль.
Говорит вроде и с сожалением, однако я ощущаю в каждой букве только иронию и зловещее предзнаменование, но уже в следующий момент с улицы раздаются оглушительные хлопки, звуки сильно напоминают перестрелку.
В ту же секунду мобильник Айдарова верещит. Лицо Мурата искажается, пока, приложив к уху телефон, он слушает то, что ему говорят.
– Вы в своем уме?! Со всех шкуру спущу. Как такое возможно?!
Параллельно раздается топот ног снаружи и в соседних комнатах, хлопки за окнами, но это все вскользь, до сознания доходит, как Мурат проходит вглубь комнаты и достает из ящика что-то черное, кладет себе за ремень брюк, затем накидывает пиджак.
Айдаров быстро подходит к окну и слегка отодвигает занавеску, вглядываясь в темноту ночи.
Хлопки все усиливаются и я уже просто прижимаю коленки к груди, вдавливаю ладони в уши.
Внутри смутная надежда на то, что хоть на этот раз мое похищение заметили и это работает спецотряд полиции, но сирен я не слышу.
А я все смотрю в свирепое лицо Мурата, на то, как он отдает приказ охранять вход в дом, слышу непрерывную трель телефона.
Вспышки за окном уже оглушают, хлопки то заканчиваются, то вновь начинаются. А я уже не понимаю, что происходит. Враг там снаружи пробивается или мой спаситель.
Резкий звук, словно дверь вышибли, и опять хлопки уже в доме, на этот раз сопровождающиеся криками, громкими, хриплыми.
Замечаю, как Айдаров в несколько шагов оказывается рядом со мной и сдергивает меня с софы, спиной прижимает к своему толстому, но твердому как камень животу.
Слезы стекают по щекам, я пытаюсь трепыхнуться, но он меня вновь встряхивает так сильно, что я прикусываю от неожиданности язык, и уже в следующую секунду дверь распахивается от силы удара и бьет по стене, слетая с петель, а я моргаю часто-часто, потому что зрение обманывает.
