наши вещи разложенными по столу. Пересекая огромное пространство библиотеки, мы натыкаемся на Крида, лениво бредущего через комнату, засунув руки в карманы, с полуприкрытыми глазами цвета льда и бессмысленной скукой.
Когда он видит нас, он широко раскрывает их, и у него отвисает челюсть.
— Следи за нашими вещами, Кэбот. Держи когти Гарпий подальше от них.
— Ты, блядь, серьёзно?! — Крид кричит, когда мы проходим мимо него, и я слышу, как он ругается себе под нос, наблюдая, как мы проскальзываем в красивую старую уборную комнату с винтажным шестигранником и плиткой метро.
Тристан захлопывает за собой дверь ногой и запирает её на ключ, а я стою и думаю, не сошла ли я с ума.
— Что мы здесь делаем, Тристан? — спрашиваю я, когда он хватает меня и усаживает на край стойки, наклоняясь так, чтобы провести языком по моей нижней губе.
— Удовлетворяем твоё любопытство, — шепчет он, и я приподнимаю бровь.
— моё любопытство? — спрашиваю я, когда он скользит одной рукой вниз по изгибу моей талии, по бедру и под юбку. Его вторая рука присоединяется к первой, и я понимаю, что вот-вот потеряю нижнее белье.
Он ухмыляется мне, а затем опускает руки к подвязкам, удерживающим мои чулки, расстёгивает зажимы и заставляет меня застонать, когда он проводит большими пальцами по внутренней стороне моих бёдер. Каждое прикосновение подобно огню; каждое прикосновение обжигает.
— Прекрати мучить меня.
— С какой стати я должен это делать? Это мой стиль, верно? Я большой, злой хулиган. — Тристан стягивает с меня трусики поверх чулков и туфель, засовывая их в карман своего блейзера. Он скользит ладонями вверх по моим бёдрам и обхватывает мою попку, заставляя меня застонать. — Я планирую безжалостно пытать тебя, и мне понравиться каждая секунда этого. Просто знай это.
Он тянет меня вперёд, так что я почти обвиваюсь вокруг него, а затем опускает руку между нами, скользя пальцами по моему ноющему телу. Наши взгляды встречаются, и я вижу его уверенность, его потребность в контроле, как раз перед тем, как он вводит один палец, и я задыхаюсь.
— О, чёрт, Марни, — стонет он, облизывая губы. — Ты ощущаешься даже лучше, чем я думал.
— Ты думал об этом? — шепчу я, и то, как он улыбается мне… Я понимаю, что он довольно много думал об этом. Наши губы встречаются, и на этот раз поцелуй гораздо нежнее, чем был раньше, в нём меньше неистовых притязаний и больше осторожного желания. Предварительная потребность. Неудовлетворённое желание.
Тристан работает со мной так умело, что я едва могу пошевелиться, мои руки дрожат, когда я пытаюсь расстегнуть пуговицу на его брюках. Он отталкивает мою неуклюжую попытку и расстёгивает ширинку одной рукой, как настоящий босс, направляя мои пальцы внутрь, чтобы обхватить его.
Сейчас мы просто смотрим друг на друга, и это должно быть неловко, но почему-то… это не так. Это всё, чего я хотела, и ещё кое-что.
Раздаётся стук в дверь, но мы оба не обращаем на него внимания.
— Они могут мочиться где-нибудь в другом месте, — рычит он, снова целуя меня. Накал между нами усиливается, и я чувствую, что наконец сдаюсь, теряю всё, чем я являюсь, и всё, что у меня есть, из-за Тристана Вандербильта.
Я так и знала. Я с самой первой секунды знала, что он изменит меня как человеческое существо. Как и почему, я не уверена. Просто между нами, что-то есть, эта неопределимая искра, которая вспыхивает так ярко, что обжигает, ошпаривает и оставляет шрамы.
— У меня нет презерватива, — шепчет Тристан, и что-то щёлкает во мне. Он не носит с собой презервативы, потому что не спит с другими девушками. И он не носит их с собой, потому что не строит козней и не пытается заигрывать со мной. Может быть, впервые в своей жизни он вообще ничего не планирует.
— Я… — я вздрагиваю, тяжело дыша, сжимая руку вокруг его члена. — Я видела твои результаты, и этим летом я начала принимать противозачаточные средства, так что… — наступает долгая пауза, прежде чем я снова смотрю на него, и его рот изгибается в самой острой, самой порочной из улыбок.
— Превосходно.
Тристан поощряет меня гладить и дразнить его, доводя это дикое напряжение между нами до исступления. Он вынимает свои пальцы из меня и раздевает с экспертной точностью, обнажая мою грудь и оставляя мой чёрный пиджак и блейзер свисать с моих плеч, чёрный шёлк галстука ниспадает между ними.
— Встань и повернись, — командует он, и я таращусь на него, разинув рот. Он приподнимает одну идеальную тёмную бровь. — Ну, моя маленькая непослушная школьница, чего ты ждёшь? — Тристан стаскивает меня со стойки и разворачивает, толкая так, что мои ладони оказываются на кафельной поверхности, а наши лица отражаются в зеркале. — Я не должен был этого делать… — шепчет он почти про себя. — Но я не могу остановиться. Мне нужно быть внутри тебя, Марни.
Он хватает меня за бедро правой рукой, придерживает левой, а затем поднимает взгляд к зеркалу, чтобы встретиться со мной взглядом в упор.
Тристан толкается в меня, глубоко и жёстко, заставляя мою спину выгибаться от удовольствия, кончики пальцев впиваются в столешницу. Он покачивает меня назад-вперёд, мои груди мягко покачиваются в такт движению. Я вижу, что удовольствие, которое доставляет ему моё тело, написано у него на лице.
Он ощущается таким горячим внутри меня, мне нравится, что он голый внутри моего разгорячённого нутра. Его пальцы приподнимают мою юбку и отводят её в сторону, чёрные складки собираются вместе. Галстук тоже раскачивается в такт нашим движениям, мой блейзер свободно болтается у меня на спине, красно-чёрный логотип академии едва виден в отражении.
Тристан трахает меня на стойке, а затем изливается в меня, эта горячая струя стекает по моим ногам. Я настолько не привыкла к такому, что просто стою после того, как он выходит, и он смеётся.
— Марни, ты сладкая-пресладкая штучка. — Он заставляет меня сесть на унитаз, пока большая часть, эм-м-м, жидкости не выльется и не вытрется, опускается передо мной на колени и протягивает руку, чтобы погладить мою тяжёлую обнажённую грудь. — Я ещё и близко не закончил с тобой, — шепчет он, опуская меня на пол и забираясь на меня сверху. Его пальцы проникают в моё лоно, его большой палец скользит по моему клитору. Он целует и посасывает мою шею, оставляя засосы, которые кажутся мне слишком приятными, чтобы беспокоиться о том, как они могут выглядеть позже.
— Я люблю тебя, Марни Рид, — шепчет он мне на ухо, как
