Она продала свои украшения. Кое-что из техники, чтобы были деньги на первое время. Еще надо было заплатить круглую сумму за мать. Надежду она определила в дом престарелых со специальным уходом.
Это было то еще испытание. Мать кричала, сыпала проклятиями, угрожала, укусила мед работника. Но другого выхода Алена не видела. Правильно сказал Рома, пока мать в таком состоянии, она сделать ничего не может. А ее угрозы лишь пустой звук.
Часть денег дала Лера на лекарства на первое время. Они не виделись. Изредка общались по телефону. Лера была отстраненной и вежливой. Словно чужая…
Это было больно. Наверно до конца только сейчас она поняла, насколько дорога и близка была сестра. Ведь даже ненавидя, Алена с радостью приходила в их дом, она привыкла, что по первому зову сестра бежит на выручку…
Что она натворила?!
— Лер, я же сама про аварию не так давно узнала… Глаза открылись…
— Я понимаю тебя. Ты многое пережила… Вениамин, — сестра говорит ровным голосом. — Но разрушенного не восстановишь. Зла я тебе не желаю.
Изменилась Лера, голос уверенный, холодный.
Между ними выросла стена, которую не преодолеть.
Как теперь живет Лера? Что у них с Ромой? Она ничего не знает. Ей никто и не скажет. Она чувствует себя прокаженной.
Алена обернулась по сторонам, и не поняла, для чего жила эти годы? Сестре боль она все же причинила. Стало ли ей от этого легче? Только больнее. Она сама себя наказывала, не жила, существовала, а молодость проходила мимо.
Сын родился здоровым. И роды на удивление прошли без осложнений. На второй день приехал Рома, чтобы взять анализ ДНК. Пусть берет, это его сын, Алена в этом уверена.
С Ромой она тоже изредка общалась, он был еще холоднее Леры. Дима так и живет с ним. Отец Алены погряз в новой семье, и если раньше с удовольствием проводил время с внуком, то теперь будто забыл о существовании Димы. Матвей и от Алены отдалился. Она осталась совсем одна с грудным ребенком на руках…
Алена смотрит на меленький комочек. Сначала она и взглянуть боялась, не хотела, а потом малыш протянул к ней крохотные ручки, и что-то в ее душе дрогнуло, захотелось взять на руки, обнять, защитить. Нечто новое, неизведанное защемило в груди. Вместе с болью и раскаянием поселился маленький светлый лучик и он согревал, дарил призрачную надежду, что не все еще потеряно.
Алену выписали. Она стоит с малышом на улице, светит яркое солнце, оно не греет, слезы текут по щекам. Ей вспоминается Лера, как не так давно сестра вот так же выписалась с малышкой, поехала домой… А там Алена устроила представление…
Сейчас она смотрит на все словно со стороны, жутко стыдно становится. Столько лет потрачены на что? На уничтожение семьи сестры и самой Алены. Им надо было сплотиться против мамаши, держаться друг за дружку, ведь они самые родные. И Рома Алене помогал, хоть в итоге и отправил в лапы к монстру. Но иначе бы она не ходила… дорого ей обошлось лечение. Вениамин уничтожил остатки светлого и доброго, превратил ее в монстра, наподобие себя. И она поддалась, впитывала грязь и безумела от своей ненависти.
Она страшный человек. Сама не верит, что столько содеяно ее руками.
Алена прижимает к себе сына. Осторожно спускается по ступеням, глаза полны слез, хочется кричать в голос. Хочется вернуться в прошлое и все исправить.
Только все уже сделано. Теперь только расплачиваться за свои поступки.
— Мама! — она вздрагивает от знакомого голоса. К ней со всех ног бежит Дима. — У меня теперь есть братик! Можно посмотреть! — в маленьких ручках он сжимает букет тюльпанов.
— Да, конечно… — Алена растерянно наклоняется, немного приседает и показывает старшему сыну ребенка.
— Какай он смешной и милый!
Она оглядывается по сторонам в поисках того, с кем пришел Дима.
Рома стоит в стороне с коляской.
— Привет, Ром, — она подходит к нему с сыновьями.
— Поздравляю, Ален, — отвечает сухо.
— Это Аришка? — спрашивает, указывая головой на коляску.
— Да, — он машинально отодвигает коляску дальше от нее. Заботливо поправляет одеяльце, смотрит на дочь с такой нежностью, что Алена с завистью думает, что именно такого отца бы хотела своему ребенку.
— Спасибо, что пришел. И Диму привел, — неловкость ощущается в воздухе.
— Я ненадолго, мы гуляем. Хотел сказать, что результаты ДНК готовы.
Глава 92
— Ты пришел увидеть сына! — Алена лучезарно улыбается.
Рома, конечно, не герой ее романа. Она в принципе не верит, что способна еще кого-то полюбить. Все чувства похоронены вместе с Мишей. Но Рома дорог ей, с ним комфортно, он умеет заботиться. И их слишком многое связывает.
— Это не мой сын, Ален, — на лице ни одной эмоции.
— Как не твой? — она мотает головой. Не верит. — Этого быть не может. Твой, чей же еще…
— Ознакомься с результатами сама, — Рома достает бумаги из внутреннего кармана куртки.
— Не хочу я ничего смотреть! Это какая-то ошибка…
— Нет ошибки. Но если хочешь, можем еще провести тест, — он спокойно пожимает плечами.
— Мам, мы теперь будем жить все вместе? — Дима смотрит на нее сияющими глазами.
— Не знаю… Дим, дай поговорить с дядей Ромой, — отвечает растерянно.
Такого удара Алена не ожидала. С момента своей беременности она была уверена, что ребенок именно Ромы. Она так убедила себя в этом, что даже зернышка сомнения не было в ее голове.
Да, они предохранялись. Но ведь всегда бывает осечка…
В то время у нее уже был Макс. Но нет, мысль, что ребенок от Макса никак не желала укладываться в голове… Это любовнику она навешала лапшу, а сама была уверена, что ребенок не его.
И тут как удар молнии в голову, настолько ощутимый, что она едва может устоять на ногах. Эпизод, который напрочь выпал из ее памяти. И вот только сейчас она вспомнила…
Вспомнила день рождение одной из коллег из балетной школы. Они тогда отжигали весь вечер, отрывались на полную. Именинница рассталась со своим молодым человеком, заливала горе, заказала стриптизеров. Алена тогда была тоже в мрачном расположении духа, они поссорились с Ромой, он в очередной раз пытался соскочить с крючка.
Она даже не поняла, как оказалась ночью в одном из пустых залов в обнимку со стриптизером. Накачанное тело манило. Они танцевали, смеялись, обнимались и… слишком увлеклись…
Голова кружилась, все казалось нереальным, и до сих пор она не может вспомнить окончание той ночи. В себя пришла уже дома, упала на постель и проспала весь день. А когда проснулась, события были покрыты туманом. Она попросту забыла об этом инциденте. Тем более дел и хлопот у нее было слишком много.
И только сейчас туман рассеялся, и она вспомнила мускулистого стриптизера. Неужели это его сын? Сын того, кого она даже имени не знает…
— С тобой все нормально? — спрашивает Рома.
— Нет… — всхлипывает Алена.
— Может, позвони Максу, если это его ребенок, то пусть знает.
— Разберусь, — закусывает губу.
У нее язык не поворачивается признаться Роме в унизительной правде. Кем он тогда ее посчитает?
— Насчет Димы, тоже хотел поговорить.
— Я тебе очень благодарна за помощь, — растерянно протягивает Алена, все еще не веря своим воспоминаниям.
— У меня новая работа. Будут частые командировки.
— О, новая работа? Какая? Тебя можно поздравить, — Алена пытается улыбаться, говорить беззаботно, но ничего не получается, воспоминания не позволяют.
— Спасибо. Речь о том, что я не смогу быть с Димой, как раньше.
— Как? — восклицает в панике. К этому она явно не готова.
Дима… с ним у Алены слишком много всего ассоциируется. Она никогда не испытывала к сыну материнских чувств, и вряд ли что изменится. Она привыкла, изредка видеть сына, возложив все хлопоты воспитания на мать, отца и Рому с Лерой.
— Командировки. Я тебе объяснил, — голос Ромы настолько холодный, что можно замерзнуть.
— Ром, у меня новорожденный на руках. Я совсем одна… Я не знаю как… — всхлипывает.
