не можем.
Потому что в соседней комнате находятся люди.
– Я-я не специально, – оправдываюсь, изнывая, когда шустрый палец проникает внутрь. Обхватываю его мышцами и выгибаюсь, когда Картер кусает на шее кожу.
Господи, что он творит!
– Не специально трогала мой член под столом, да? Случа-а-айно, да, Али-и-иса?
Хнычу, когда ладонь Картера бездействует в моих трусиках.
– Не ты уронила вилку, залезая под стол, да? Ещё и не стыдясь всех гостей. Маленькая извращенка.
Да, немного провинилась. Не удержалась. Хотела сделать ему приятное. Чуть-чуть раззадорить, но всё вышло из-под контроля.
– Я, – чуть ли не плачу, ощущая этого мужчину внутри, но не чувствую движений. – Я! Признаюсь! Только перестань мучить!
Адам ничего не успевает сделать, а я уже теку как кошка в гон.
– Эгоистка, – шипит мне в шею, но всё-таки поддаётся, отчего я шумно постанываю. Но сразу же закусываю губу, потому что громкие стоны друг за другом вырываются изо рта, выдавая нас обоих.
Мычу, когда Картер ускоряется, буквально вбивается в меня своими пальцами.
Обхватываю руками его шею, прижимаюсь к нему и пытаюсь сдвинуть ноги. Но мужчина стоит между ними. Ничего не остаётся, как вжать колени в его бёдра. Выгнуться, прислониться грудью к его лицу и громко кончить, выпуская финальный стон в его шею.
– Моральный подлец, – кажется, я не слежу за словами, и Адам выпрямляется, дёргает меня на себя. Ощущаю самым чувствительным местом его каменный стояк и снова загораюсь как спичка.
– Нет. Моральная подлюка здесь только ты. Заставляешь своего будущего мужа терпеть ноющие в штанах яйца.
Ухмыляюсь и чмокаю мужчину в губы.
– Я отработаю, – лукаво улыбаюсь и обнимаю Картера сильнее. – О-бе-ща-ю.
На мои слова Адам фыркает и отстраняется.
– Конечно, отработаешь. Ещё как. Сегодня вечером. Так, что даже с постели встать завтра не сможешь.
Округляю рот от такой неслыханной наглости.
Мой будущий муж не теряется и кусает меня за нижнюю губу, чуть посасывая. А я отстраняюсь и, не веря в его слова, произношу.
– Ты хочешь, чтобы я пропустила собственную свадьбу?
Этим вопросом довожу его до задумчивого состояния.
– Тогда пригласим регистратора в постель.
Он сейчас это вслух сказал?
– Ты офигел, Картер? – отталкиваю эту глыбу мышц от себя. Не сдвигаю его ни на сантиметр, но он, как джентльмен, поддаётся и делает шаг назад.
Спрыгиваю со стола, поправляю бельё, юбку и иду на выход, гордо задрав подбородок.
– Вот с регистратором и трахайся!
Говорю не со злобы, только подшутить.
Адам оказывается возле меня в считаные секунды. Обвивает своими лапищами моё тельце и прижимает к себе. До сих пор чувствую его стояк своей задницей. Вот чёрт, не помогло. А нам возвращаться нужно.
– Хитришь? – шепчет на ухо, прикусывая мочку.
– Надо же как-то опустить твою башенку, – ехидно произношу, пытаясь выбраться из его объятий. Безрезультатно. Глыба и скала в одном флаконе. – Мне нельзя так появляться перед моей тётей и братом. А тебе перед родителями.
– Можно, – категорично отвечает. Ага, как же.
– Ладно, Адам, хватит. Мне правда нужно возвращаться. Я и так оставила наших детей и Влада надолго. Последний, думаю, опять прилипнет ко мне как липучка, не отпуская.
– Я тоже хочу быть твоей липучкой, – обиженно бубнит из-за дефицита внимания.
Ровно месяц назад я собралась и позвонила тёте. Её жажду убийства я чувствовала через телефон. Мне было страшно, и я даже передумала вообще встречаться в реальности, намереваясь созвониться через видеосвязь.
Но нет, Адам организовал их приезд в Нью-Йорк. А по прибытии я получила две хлёсткие пощёчины по лицу. За дело, заслужила. Не отнекивалась, только терпела, понимая, как она злится на меня.
Семь месяцев ни слуху ни духу. А здесь я: «Тёть, привет! Приезжай в Америку, познакомлю с женихом и детьми!». Вот же радость!
И повезло, что после того, как она надавала мне тумаков, просто крепко обняла и расплакалась.
С Владиком мне повезло больше. Он, в силу детской наивности, поверил, что я защищала мир в космосе, и ни капли не злился на меня. Наоборот, сиял от счастья, приклеившись к моей ноге, и ходя за мной как хвостик.
Порой даже не отпускал в туалет.
А некоторые дни и вовсе пробирался в нашу спальню с Картером, отодвигая моего мужчину от меня и ложась рядом.
Адам сильно ревновал, но молчал. Терпел, потому что мне приходилось уделять внимание Владу, тёте и ему.
А потом приехали его родители, встреча с которыми была неизбежна.
Они оказались приятными людьми. Сразу же приняли меня, потому что видели, как сильно Адам любил меня, что не упустили из виду и произнесли это вслух.
Поэтому сейчас я разрывалась на пять фронтов, не забывая о детях, которых взял на себя Картер.
Качал их по вечерам в люльке и проговаривал, какая у них отвратительная мать. Потому что бросила их на погибель. Оставляя одних.
А я на эти слова только закатываю глаза. А потом дарю ему ночь безудержного секса, где нам двоим приходится сдерживаться. Уши повсюду!
А последнюю неделю у нас вообще не получается побыть наедине из-за подготовки к завтрашней свадьбе.
– Побудешь ей потом, – отрезаю и всё-таки выпутываюсь из его рук. Опускаю юбку, оборачиваюсь в его сторону, коротко целую в губы и лепечу. – А пока стой здесь и успокаивай свой стояк!
Лукаво улыбаюсь и выбегаю из нашего укромного местечка, пока мне не прилетело по заднице.
Открываю дверь в соседнюю комнату, где собралась наша семья, и сразу же попадаю в объятия Влада, который стоит на стуле и ловит меня прямо на проходе. Обвивает своими ручками шею и смачно целует в щёку.
– Я жда-ал, сестрёнка-а!
Улыбаюсь и обвиваю это крошечно тельце, прижимая к себе.
– Я здесь, милый, здесь.
– Не волнуйся, всё будет хорошо, – стараюсь дышать, перед тем, как показаться перед Адамом в свадебном платье. Там куча журналистов, фотографов, и я дико волнуюсь. Вдруг опозорюсь? – Оставь уже детей в покое и дай нам уйти!
Тётя шипит от недовольства и пытается забрать у меня маленького Эрика. Оскар уже был подвержен материнской любви, и, заплакав, пришлось отдать его госпоже Картер.
Затискала собственных детей до истерики, потому что в этот момент не хочу разлучаться с ними.
– Так, всё! Там церемония началась, нам пора идти! – тётя буквально выхватывает ребёнка из рук, пока я пытаюсь не заплакать. Ну вот, снова!
Оставили одну, забрали всех!
Я им ещё покажу. Отомщу. Как-нибудь.
Поправляю белоснежную фату и тёмные волосы. Я вернула прежний цвет, и теперь мне было
