Вскоре они подошли ко мне, переглядываясь и посмеиваясь. Хорошее настроение господ говорило о том, что они, верно, о чем-то договорились.
– Франсуа, познакомьтесь с моей супругой, госпожой Катрин, графиней де Бюсси.
– Приятно познакомиться, сударыня. Франсуа де Бальзак, сеньор д'Антрагэ, – молодой человек галантно поклонился, скользнув любопытным взглядом по моему лицу. Кареглазый брюнет, наверняка, являлся любимцем женщин. Он выпрямился и, подмигнув Бюсси добавил:
– Прекрасный выбор, граф. Жаль, я опоздал и мне, увы, уже нечего ожидать… или?
– Нечего, нечего! Вы ведь знаете, как я щепетилен по отношению к тому, что принадлежит мне по праву?
– О, мой язык, мой враг! Я замолкаю. Но одно только слово. Вы не возражаете, Луи?
– Если только одно…
– Я не могу не заметить, как вы сударыня – прекрасны, восхитительны, божественны! Я ужасно завидую Бюсси.
– Франсуа, вы просили одно слово… а сами? Да вы – неисчерпаемый водопад хвалебных изречений.
– Ревнивец! – воскликнул д'Антрагэ, – Не думал, что вам неприятно восхваление вашей супруги, Бюсси. Неужели я ненароком нанес вам оскорбление, божественная госпожа Катрин?
– Сударь, мне очень не хочется быть камнем преткновения для ссоры таких добрых и верных друзей. Господин д'Антрагэ, я признательна вам, не скрою, за лестное восхваление моих достоинств…
– Вот видите, госпоже де Бюсси приятны мои слова! – искренне обрадовался он и широко улыбнулся.
– Но спешу заметить, сударь – продолжила я, – Что вряд ли на свете можно найти хоть кого-то, кто превзойдет графа де Бюсси хоть в одном из его достоинств. И посему будет странным, не так ли, если мое сердце и душа станут принадлежать кому-то еще, кроме графа? Мне жаль, сударь, но вы, действительно, опоздали, – тепло улыбнулась я для Луи и встала подле него. По взгляду супруга поняла, что он остался довольным моим ответом.
– Нет, ну и где же справедливость, Бюсси? Красавица, да еще и умница и снова мимо меня!
– Ой, вот только не надо лишней скромности, д'Антрагэ. Можно подумать, что вас обходят красавицы, и вы вынуждены встречать рассвет в одиночестве, словно аббат, замаливающий грехи.
– Чего нет, того – нет! – засмеялся Франсуа де Бальзак, – Тут вы правы, друг мой! Я холост, но счастлив. У меня есть выбор и он, клянусь Смертью Христовой, довольно велик! Жаль, не могу вам составить компанию, друзья. Я спешу в… – осекся он, – впрочем, не важно куда. Но, увы, не в Париж.
– Мне тоже искренне жаль, Франсуа, что нам не по пути. Удачи вам друг мой!
– И вам!
Графы пожали друг другу руки и обнялись на прощание. Мы расстались с господином д'Антрагэ, испытывая сожаление, которое бывает при разлуке друзей, когда они очень надеются на новую встречу, но не знают, произойдет ли она когда-нибудь снова.
– Что же, сударыня, если вам уже лучше, то мы тоже можем отправиться в путь, – предложил Луи после того, как мы поели. После встречи с другом мой супруг заметно приободрился.
– Да, Луи, я думаю, что могу продолжить наше путешествие.
– Тогда подождите меня здесь. Я скоро вернусь, – сказал граф, направляясь к выходу и оставляя на столе несколько серебряных монет, добавил, – Если задержусь, чуть больше чем на полчаса, снимите комнату.
Я поняла, что теперь у нас есть деньги. Друзья Бюсси делились с ним тем же, чем и он с ними – шпагой, кошельком и жизнью. К счастью, от д'Антрагэ понадобился только кошелек. Но я уверена, что если бы дела обстояли хуже, чем есть, то Франсуа де Бальзак отдал бы за Бюсси жизнь, не задумываясь. Недавняя словесная перебранка являлась только состязанием друзей в остроумии. И хорошо, что я не смогла испортить им удовольствие от общения.
Луи вернулся через четверть часа и хвала богам не один. Два гнедых жеребца сопровождали моего супруга.
– Катрин, думаю, что благодаря этим красавцам, мы довольно скоро окажемся дома.
– Да, Луи, я тоже так думаю, – улыбнулась, угощая скакунов морковью, что прихватила с собой со стола.
Бюсси поцеловал меня и помог сесть в седло. И впервые за долгое время мы снова мчались рука об руку в сторону Парижа.
К вечеру сгустились лохматые тучи, и уже на полпути настигла сильнейшая гроза. Ветер, казалось, хотел вырвать нас из седла, а прохладные капли дождя с силой шлепались сверху, вмиг образуя на земле пузырящиеся лужи.
Несмотря на непогоду, мы продолжали путь. В плотной стене ливня при надвинувшихся сумерках – ничего не было видно, и только всполохи молнии давали возможность не сбиться с дороги.
Вымокшие насквозь, где-то в районе полуночи (или чуть позже), мы постучались в ворота дворца Бюсси. Кто-то сонный, за дверью, хмуро поинтересовался:
– Кто там? Кого надо?
– Луи де Клермон, граф де Бюсси, – сказал осипшим голосом Луи.
Привратник открыл небольшое окошечко и посмотрел на нас. Видимо, увиденная картина не произвела на него должного впечатления. Поэтому он пробасил:
– Что за шутки, сударь? Идите своей дорогой, а не то я позову охрану.
– Открывай, черт тебя возьми! Хозяина не узнаешь?!
– Мой хозяин граф де Бюсси, благороднейший господин, а не оборванец с площади нищих. Идите подобру-поздорову, сударь, а то я за себя не отвечаю.
Да, неприятное чувство, когда тебя не узнают и не пускают в собственный дом.
– Луи, – позвала я взбешенного супруга, – нужно позвать Реми или Жерома, уж они нас точно узнают.
– Верно, сударыня, – Бюсси вернулся к воротам и постучал еще раз.
– Вы еще здесь? – пробасили за дверью.
– Мне нужен господин ле Одуэн.
– Доктор? Так он уже почивать изволит. Время-то давно за полночь перевалило.
– Я не уйду, пока не позовешь доктора, болван!
– А, видно, супруга ваша нуждается очень в докторе? Так бы и сказали сразу, я щас, мигом, – ответили за дверью.
Луи помог мне спешиться. Мокрые, уставшие от всего, что произошло с нами, раздраженные на непонятливого невежу-привратника, мы все же находили в себе силы – держаться на ногах и улыбаться друг другу. Меня вообще разбирал смех, похоже, что я была на грани нервной истерики.
Вскоре послышались многочисленные шаги, и дверь со скрежетом открылась. Перед нами, вооруженные шпагами и факелами, стояли несколько охранников, высокий здоровяк привратник и Реми.
Он, прищурившись, смотрел, пытаясь понять, зачем его подняли среди ночи. Луи весь заросший, лохматый, мокрый, в одной рубахе, не сильно напоминал прежнего Бюсси. О себе же я вообще боялась думать, на кого могла быть похожа в тот момент. Но вряд ли мой облик навевал воспоминания о благородной госпоже Катрин.
– Реми, друг мой, неужели и ты откажешься узнать нас?
– Господин… де Бюсси?! Госпожа… Катрин?! Вы ли это? – промолвил ошеломленный лекарь.
