— Меня окрестили Бригом родители, произведя мужской вариант от материнского имени Бриджит.
Воцарилось молчание. Оставшееся без ответа приглашение повисло в воздухе. Сайрин посмотрела на Стоуна, и их глаза встретились.
— Я захватила с собой сюда исключительно футболки и шорты. Мне нечего одеть, — услышала она собственный голос.
— Приходите так, как есть. — Озорным блеском глаз он напомнил, что еще полчаса назад видел ее почти обнаженной. И это всего лишь при второй встрече! Сайрин представила себе, что сделалось бы со Стоуном, явись она в ресторан, в строгом деловом костюме, который теперь покоился, смятый в лепешку, на дне ее сумки.
— Мне зайти за вами в ваш номер или встретимся прямо в ресторане?
— Пожалуй, лучше в ресторане, — поспешила согласиться Сайрин, чтобы уйти от темы отеля.
Они дошли до места, где пляж кончался. Перед ними встала на пути небольшая каменная гряда.
— Я поплыву назад, — сказал Стоун, заходя в воду. — Как мне лучше обращаться к вам? Вы вздрогнули, когда я назвал вас по имени — Сайрин.
— Нет, ничего подобного! Зовите меня просто Сай. Или Ирен. — Ветерок подхватил ее слова. — Да, Ирен.
Имя как имя. Ей часто хотелось, чтобы оно было ее настоящим именем.
— До вечера, Ирен! — Бриг махнул рукой на прощание и направился по отмели к более глубокой протоке.
Да! Вот это тип! Сайрин собиралась отвергнуть приглашение, однако приняла его… Мужчина вроде Брига Стоуна стоит того, чтобы за ним понаблюдать! Этим она и занялась со всем прилежанием.
Его черный резиновый костюм четко прорисовывался на фоне сверкающей изумрудно-зеленой воды. Длинные волосы, мускулистое тело, широченные плечи. Хорош, ничего не скажешь! Он нырнул в глубину, затем поплыл размеренным, быстрым кролем.
«Чтобы подступиться к вам, нужна смелость…» Да, требуется отважный мужчина, чтобы подступиться к ней. Это признание он сделал в тот день, когда они побывали на его участке. Тогда еще птица-колокольчик вызванивала свои серебряные трели…
Сайрин резко отвернулась, чтобы Стоун не увидел, как она стоит и глазеет на него, словно впечатлительная девочка-подросток. В сущности, она даже с удовольствием приняла приглашение Брига. Такие выводы всегда неприятны, но сейчас Сайрин чувствовала в них вызов. Она была взволнована, впервые за долгое время по-настоящему ощутив в себе кипение жизненных сил.
Несколько часов спустя она решила: отгадка ее безумных поступков — в имени. Имя «Ирен» всегда казалось ей таким симпатичным! Но если Сайрин Уорд из Мельбурна давно уже нашла, что самые цивилизованные мужчины не стоят никаких хлопот, то Ирен с необитаемого острова готова была карабкаться по рифам при отливе, лишь бы встретиться с длинноволосым типом, для которого поиграть ножом все равно, что ей водить пером по бумаге.
Сайрин Уорд носит одежду строгого классического стиля из хлопка, чистой шерсти или шелка. Но Ирен с необитаемого острова покупает в бутике на курорте коротенькое платье из переливающейся блестками зеленой ткани с открытым лифом и юбкой на проволочном каркасе, который подрагивает сам собою.
Сайрин привыкла к элегантным, не очень броским прическам, тогда как Ирен доверилась рукам местного парикмахера. Тот помыл ей волосы и высушил их, распушив в готовую взлететь в любую минуту волнистую светло-каштановую массу, которая колыхалась и мерцала не хуже капризного платья.
Сайрин любит порядок и организованность. Каждая вещь должна иметь свое место, все должны приходить вовремя. Ирен спустя пять часов после расставания с Бригом, явно опаздывая, торопливо переодевалась в свои шикарные обновки в блоке для услуг курорта и при довольно слабом освещении наводила макияж.
Ее ногти, обычно не знающие яркого лака, отсвечивали золотой желтизной тигриной шкуры, когда она укладывала свои шорты, футболку и сандалии в сумку. Эту поклажу нельзя прихватить с собою в ресторан — последуют расспросы. Поэтому следовало найти место, куда ее запрятать. Сайрин Уорд на нынешний вечер практически превратилась в актрису из странствующего театра.
Тем же вечером, позже, когда снова начнется отлив, ей предстоит избавиться от зеленого наряда и в темноте перебраться по рифу назад в свое убежище в джунглях, имея в качестве проводника только ручной фонарик.
Внезапно в голове у нее возник образ торжествующего Брига с глазами, горящими от желания. Нет, ей не придется возвращаться в свой лагерь! Сайрин была уверена, что он захочет провести ночь с нею. Дыхание ее сразу же участилось. Она представила себе мягкую постель, приглушенный свет и рядом с ней великолепное мускулистое тело Брига. В воображении мелькнула картина: она, обнаженная, лежит в его объятиях, разведя ноги ему навстречу. Сайрин ощутила сладкую боль во всем теле. Как давно…
Она почувствовала гнетущую тяжесть стыда. Ерунда! Конечно, она не останется на ночь со Стоуном. Их связывают лишь деловые отношения! Она не может поставить своих дядюшек и кузенов в щекотливое положение: ведь в один прекрасный день перед ними явится человек, переспавший с единственной директрисой из концерна «Уорд». Явится, конечно, с претензиями. Ведь все заботятся о своем будущем.
И Сайрин пришла к убеждению, что ей во что бы то ни стало следует избежать близости с Бригом. Возвращение через джунгли во тьме, видимо, меньшее из двух зол. Так, во всяком случае, решила Сайрин. Что касается Ирен, то та просто не прислушивалась к голосу разума.
Бриг пришел первым и ждал ее. На нем был бежевый льняной костюм и темно-зеленая, почти черная тенниска. Выглядел он замечательно. Вероятно, мужчина, заслуживающий девять очков из десяти в костюме аквалангиста, смотрится хорошо и в лохмотьях.
— Привет, — сказала она.
Его волосы, тщательно зачесанные назад, были как блестящая на солнце смола, и Сайрин снова охватили чувства восхищения и досады одновременно. При виде ее куцего, сумасшедшего платья с колыхающимся подолом, ее копны волос, раскачивающейся из стороны в сторону, брови Брига удивленно полезли вверх. Однако он никак не прокомментировал свое впечатление от ее облика, чем сильно задел женское самолюбие.
Они заказали ужин, выпили шампанского.
— Сколько лет вы уже живете в вашем доме в джунглях — спросила Сайрин.
— Лет этак около шести. Иногда я надолго уезжаю оттуда то со слушателями школы, то с научными экспедициями. Пока меня нет, там хозяйничают мои мать и сестра, присматривают за домом.
— А куда вы уезжаете?
— Куда придется. Я исследовал проблемы выживания в условиях землетрясений в Турции и на западном побережье США. Теперь займусь проблемой выживания в горах, это нужно для новой книги.
— Я видела у вас в офисе книги, написанные вами. Вы, наверное, зарабатываете на них достаточно? Ну хотя бы, по меньшей мере, содержите дом?
— Выжить невозможно за счет книг о выживании, — скаламбурил Бриг.
— В таком случае зачем тратить время, если все это не стоит затраченных усилий?
— Я не утверждал, что вопросы выживания не стоит разрабатывать, — довольно сухо сказал он после короткой паузы. — Просто с них не получить большой прибыли.
— Возможно, в этом и кроется коренной недостаток вашего бизнеса, — язвительно заметила она, в глубине души возмущаясь его претензией на моральное превосходство.
— Зато, может быть, ваш бизнес, — протянул Бриг, — страдает отсутствием высокого смысла.
Острый выпад пришелся на очень уязвимое место, хотя сама Сайрин ясно не осознавала, в чем слабость ее жизненной позиции. Да, Стоун — опасный собеседник по многим причинам!..
Официант принес заказанное, и за едой они продолжили разговор. Сайрин несколько раз возвращалась к дому Брига и сказочной полоске земли, на которой он построен.
— Вы, по-моему, слишком озабочены печальной судьбой моего владения, — отметил Бриг.
— Слишком озабочена как директриса «Уорда»?
— Нет, как женщина, с которой я повстречался всего несколько дней назад, — миролюбиво пояснил он.
Несколько дней? Сайрин смотрела на собеседника, широко раскрыв глаза; она пыталась представить себе то время, когда Стоун еще не вошел в ее жизнь, не овладел ее мыслями.
— Просто я хорошо понимаю ваше состояние, потому что надо мной нависла такая же угроза. Мне предстоит потерять владение, которое тоже много значит для меня.
Он ответил с ядовитой улыбкой:
— Да, трудно расставаться с приличным куском недвижимости…
Сайрин собралась было объяснить, что ей пришлось унизить дом Софии словом «владение», только чтобы не разрыдаться по-детски при мысли о возможности потери, но передумала. Она привыкла, что ее считают жесткой, бессердечной. Ну и ладно! Так, по крайней мере, тебя не любят, но уважают. Сентиментальная женщина с глазами на мокром месте не пользуется даже уважением.
