Вся обратившись в слух, Валентина садится. Но шум прекратился. Наверное, ей почудилось. Если и были какие-то звуки, это, должно быть, сосед шел по лестнице. Едва собравшись встать, она слышит, что за дверью спальни кто-то есть. Сомнений быть не может, это шаркающие шаги. Она плюхается обратно в постель и закрывает глаза. Пытается изобразить сонное дыхание, медленные и неглубокие вдохи и выдохи. Валентина представляет, что незваный гость открывает дверь и светит фонариком ей в лицо. Но действительно ли кто-то вошел в спальню? Ей так страшно, что она не может открыть глаза. Несколько секунд лежит, оцепенев от неизвестности и напряженно прислушиваясь. Однако ничего не слышно, и, открыв глаза, она видит, что в комнате никого. В квартире стоит полная тишина, лишь часы тикают в прихожей.
Она выбирается из постели и на всякий случай на цыпочках пересекает спальню. Осторожно выглядывает за дверь. В доме тихо и темно. Свет на кухне, который она оставила включенным, по-прежнему горит, выхватывая из темноты часть коридора. Никого. Мягко ступая по мраморным плитам коридора, она идет на кухню. Все выглядит в точности так, как и раньше. Проверяет сумочку. Деньги и карточки на месте. Компьютер стоит на столе. Никаких признаков вторжения. Никаких, кроме запаха. Что-то не так. Она идет в остальные комнаты, и все как будто в порядке. Последним Валентина осматривает кабинет Тео. Насколько она может судить, ничто не пропало. На стене те же картины: «Любовное письмо» Метсю прямо перед ней и рядом – Ватто. Все выглядит так же, как этим утром. Ведь так? Однако она снова чувствует запах, резкий, приторный аромат, похожий на переспевшие сливы. И в комнате что-то изменилось. Только она никак не может понять что. Никаких признаков вторжения: окна не разбиты, дверь не взломана, и все же ей немного не по себе. Валентина не хочет оставаться одна.
Она бредет обратно в кухню, чтобы заварить ромашковый чай и успокоить нервы. Сейчас три часа ночи, и она уже не заснет. Нужно с кем-нибудь поговорить. Она пробует позвонить Тео, но его телефон, само собой, не отвечает. Она чувствует укол обиды. Чем он так занят, что не может ответить на ее звонок? Наверняка ведь понимает: в такое время она просто так звонить не станет. Она подумывает набрать кого-нибудь из подруг, но и Антонелла и Гэби всего несколько часов назад так обкурились, что наверняка уже в отключке, никакого толку от них все равно не будет. Марко она беспокоить не хочет – кто знает, может, у него сегодня ночь страсти с тем парнем, с которым он танцевал на вечеринке. А если и нет, он точно впадет в истерику и заставит ее брать такси и ехать к нему. Но ей этого не хочется. Есть только один человек, который не спит в три часа ночи. Во всяком случае после последней встречи их, пожалуй, можно считать друзьями.
– Валентина?
– Леонардо, извините, что звоню в такое время.
– Что-то случилось?
Она обходит с телефоном кухню, кусая губы.
– Мне кажется, ко мне в квартиру кто-то забрался.
– С вами ничего не произошло? В полицию позвонили?
– Ну, я вообще-то не уверена… – Помолчав, она поясняет: – Я услышала какой-то шум, но у меня ничего не пропало.
– Может, вам приснилось? Вы точно в порядке?
– Да, у меня все нормально… Просто немного испугалась. Мне нужно было с кем-то поговорить, вы единственный, кого я знаю и кто не спит в такое время.
– А Тео?
Она вздыхает.
– Не могу дозвониться.
Следует неловкая пауза. Валентина крепко прижимает телефон к уху.
– Хотите, я могу приехать, – предлагает Леонардо.
Валентина дает себе слово, что, если сейчас скажет «да», ничего не случится. Ей просто действительно не хочется ложиться спать в одиночестве.
– Да, – говорит она, не давая себе времени передумать. – Ненадолго… Если Ракель не против.
– Ракель нет дома, – отвечает Леонардо. – Назовите адрес, я возьму такси.
Валентина думает, что нужно бы одеться. Гардероб прабабушки по-прежнему разложен на диване. Она надевает шелковые сорочку и штаны от пижамы, сверху накидывает голубое шелковое кимоно, перевязав его поясом. Все это, конечно, выглядит слишком ярко, но Валентине так даже нравится. Она как будто в театральном костюме.
Леонардо появляется, вооруженный бутылкой красного вина.
– Итак, – начинает он, – сейчас для вас ночь или утро? Я только что с работы, так что могу и выпить. А вы?
– Не откажусь от вина, спасибо, – говорит Валентина, выливая недопитый ромашковый чай в раковину. Потом открывает буфет и достает два винных бокала.
Они садятся по разные стороны кухонного стола.
– Чем вы занимались ночью? – спрашивает Валентина, пытаясь побороть застенчивость. – Доминировали? Удивляли какую-нибудь девушку, поливая ее попу горячим воском?
Леонардо делает вид, что хмурится.
– Вы же знаете, я не могу с вами об этом говорить, Валентина, – отвечает он, грозя ей пальцем. – Если я нарушу конфиденциальность отношений с клиентами, моей репутации придет конец.
Она вздыхает и откидывается на спинку стула, делает большой глоток вина. Теперь, когда Леонардо рядом, она чувствует себя гораздо лучше.
– Так вы видели кого-нибудь у себя в квартире? – спрашивает Леонардо.
Валентина качает головой.
– Нет. Я услышала шум, как будто перетаскивали мебель, а потом мне показалось, что кто-то стоит за дверью спальни.
Она думает, не рассказать ли ему о странной встрече на вечеринке Марко, однако теперь, когда сидит за кухонным столом напротив Леонардо, случившееся кажется ей сплошной нелепостью. Но этот запах… Она все еще чувствует его. Точно так же пахла рубашка того мужчины.
– Но к вам в спальню они не заходили? Вы никого не видели?
– Нет. Мне показалось, что он стоял в двери и светил на меня фонариком. Но глаза у меня были закрыты, так что, возможно, я все это придумала.
– Вам было страшно? – Леонардо подается вперед, берет ее безвольную руку и сжимает.
– Да, – шепотом отвечает она.
Он убирает руку, окунает палец в вино и облизывает его, не переставая глядеть на Валентину.
– Вас это возбудило?
– Нет, конечно же, нет! – горячо возражает она, хотя не может заставить себя посмотреть ему в глаза. Откуда этот мужчина знает о ней такие вещи?
Минуту они сидят молча. Валентина ерзает на стуле. Она чувствует, как шелковые одежды гладко скользят по всему ее телу, отчего на коже выступают мурашки. Что за извращение, возбуждаться от мысли о том, что посреди ночи в твоей собственной квартире на тебя могут напасть! И все же Леонардо прав. Это действительно кажется ей эротичным.
– Валентина, – наконец нарушает тишину он, – вы не хотите сыграть в игру?
Все начинается как обычная игра в прятки, в которую она еще в детстве сто раз играла со школьными друзьями. Только в темноте и с фонариком. Леонардо повсюду выключил электричество, и в квартире становится совсем темно. Лишь сквозь жалюзи пробиваются тусклые полоски серого света, благодаря которым она и видит его призрачный силуэт. Именно таким Валентина представляла себе непрошеного ночного гостя. Он стоит в дверном проеме и медленно, словно прожектором, водит фонарем из стороны в сторону. Суть игры в том, что она должна пробраться в спальню, не попав под луч света. Если он ее ловит, она снимает один предмет одежды. Халата и штанов пижамы она уже лишилась. Теперь на ней только сорочка, а что будет после того, как она снимет и ее, Валентина не знает.
