все равно на эту проблему, ударившая по идеальному бизнесу отца. Я не чувствовала себя предательницей, потому что все это далеко от моего мира, все это чужое для меня и не занимает никакого особенного пространства в душе. С меня достаточно и того, что я сейчас присутствую и смотрю на масштабы провала в деле отца, таким образом поддерживая его.
Судя по разговору папы и Джексона, их волнует не ущерб в размере нескольких миллионов, даже не пострадавшие в пожаре. Они переживают за свою чертову репутацию королей отельной империи. Дело отца одно из самых популярных, он самый лучший среди всех остальных и стоит на первом месте в рейтинге. Точнее стоял. Из-за этой проблемы его рейтинги быстро снизились, особенно в таблице «Качество и безопасность». Доверия к отелям отца теперь намного меньше.
Из-за моего беспристрастного лица свое внимание на меня возложил Джексон, пока отец разговаривал с представителями иерархии в этой отельной империи.
— Ты можешь хотя бы сделать вид, что тебе не все равно на горе, постигшее наш семейный бизнес?
— Не умею притворяться. Это ваш бизнес. Мне на ваше дело абсолютно плевать.
Джексон хмыкнул.
— Мне всегда нравилась твоя честность.
— Но не моя неприступность.
Я повернулась к нему лицом, отнимая взгляд от сгоревшего здания отеля. Джексон повторил мое действие и смотрел на меня с привычной мне наглой усмешкой, говорящая о его высокомерии и самоуверенности. Ветер затеребил мои выбившие передние пряди, принося с собой запах гари, застывший в воздухе вокруг здания.
— Я уже много раз повторял тебе, что это временные трудности. Скоро ты падешь, ангел мой. — Джексон чуть склонился, чтобы достичь моего уха. Я напряглась, но не отошла от него, дабы в очередной раз не показать ему наглядно свой страх перед ним. — Я уже на верном пути. Скоро ты будешь лишь во мне видеть свое спасение, будучи беспомощной.
Он выпрямился и подмигнул мне. Отвращение к нему, которое я демонстрировала на своем лице, не спадало ни на секунду. Наоборот, только усиливалось.
— Ты больной. И наивный, если так считаешь. Я всегда выберу смерть, если стану беспомощной. Она будет моим спасением, а не ты, чудовище.
Джексон посмеялся над моими громкими словами.
— Вспомни на досуге про красавицу и чудовище. Обстоятельства вынудили ее именно в нем найти спасение.
После этих сказанных слов Джексон развернулся и оставил меня одну, уверенный в том, что я задумалась над ними. Это действительно так. Что заставит меня искать спасение в Джексоне? Это же абсурд. Почему это ничтожество так убежден в своих словах и наперед чувствует себя победителем?
Я насторожилась и медленно повернула голову, а затем снова посмотрела на здание отеля. После перевела осознанный взгляд на Джексона, который стоял рядом с отцом, мамой и остальными незнакомыми мне людьми.
«Замыкание. Мы плохо проглядели за работой электриков, отец».
Почему эта проблема возникла именно тогда, когда сюда вернулся Джексон, чтобы проследить за работой управляющего?
Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от этих внезапных бредовых мыслей. Джексон конечно подонок, но только по отношению ко мне. Отцом и его делом он дорожит, зная, что займет его главенствующее место в будущем. Зачем ему губить то, что он наследует. И если Джексон собирается задеть меня, сделать так, чтобы взамен чему-то я отдала ему себя, чтобы как красавица в мультфильме — защитила и отдала себя в жертву — то он выберет иной способ. Ведь Джексон прекрасно знает, что мне плевать на бизнес отца, и меня не расстроит удар по отельной империи.
Выстроив логическую цепочку, я окончательно запуталась. Этот проворный змей своими словами вгоняет меня в тупик. Заставляет думать и анализировать, ведь знает, что я хочу быть на шаг впереди него и всегда одерживать над ним победу.
Что же он имеет в виду, черт возьми!
— Поехали, дочка.
Услышав голос отца рядом, я вернулась в реальность и направилась за родителями. Когда Джексон в одном городе со мной, я слежу за каждым его шагом. Так и сейчас не увидев его с отцом, я повернула голову назад, продолжая идти к машине. Он остался вместе с политиками Измира, продолжая решать оставшиеся вопросы. Отец уверен в нем и доверяет ему свое дело. Без Джексона ему бы сейчас было тяжелее. Для отца он герой и необходимый член семьи. Для меня — пыль под обувью. Насколько же большая пропасть между нашим отношением к этой личности.
— Я сам сяду за руль, — сказал отец водителю, который уже был готов занять водительское сидение.
— Даниэль, ты устал, — возразила мама его желанию.
— Садись в машину, Катрина.
Мама в раздражении поджала свои губы и заняла переднее сидение. Да, ее бесит, если идут против ее воли. Отец в последние дни показывает свой характер, уделяет ей меньше внимания и заботы, что Катрину Коллинз жестко принижает. Она уже меньше чувствует себя драгоценным алмазом в этой семье и просто выполняет приказы. Злость грызет ее изнутри.
Пока мы ехали в новое место обитания, я включила мобильник. Теперь Уилу не дозвониться до меня. Но пропущенные звонки от него все же засветились на экране. Их тридцать восемь. В мое сердце воткнули кинжал, поскольку для меня это не просто число. Столько раз Уил нажимал на кнопку вызова и ждал моего ответа, испытывая терзающие эмоции отчаяния и безысходности. Своим поступком я обрекла его на страдания и злость одновременно.
Мой мобильник завибрировал, и я вздрогнула. На экране высветилось ненавистное мне имя. Закатив глаза, я нажала на кнопку принятия и приложила мобильник к уху, ничего не говоря.
— Малыш, хотел сказать, что я никогда не проигрываю и получаю то, что желаю любой ценой. Мое желание — это ты, но вокруг тебя слишком много помех.
— Ты что несешь? — устало произнесла я, надавливая на переносицу пальцами.
Отец резко повернул руль, когда мы достигли поворота, так, что я могла приложиться головой в стекло.
— Даниэль, осторожнее. Сбавь скорость, — испуганно попросила мама.
— Мне бы очень этого хотелось, но…
Я настороженно смотрела за тем, как отец яро давит на педаль тормоза, но тот не реагирует.
Мое сердце наполнилось страхом и забилось быстрее.
— Папа?
Я смотрела на зеркало заднего вида и пыталась поймать волнительный взгляд отца. Вцепившись за руль, он посмотрел на меня виноватыми глазами.
— Все будет хорошо, дочка.
И я верила. Когда мне страшно, и я чувствую себя в опасности, то беспрекословно верю папе. Однажды он защитил меня и теперь будет делать это снова. В этом я теперь уверена и не
