что Терренс нравится ей больше, ― Ричард широко улыбнулся, глотнув из бутылки миллер.
Я бросила с-тобой-я-разберусь-позже взгляд на своего, кажется, уже бывшего свояка, а затем вновь перевела его на малышку.
– Вишенка, я верю, что ты перевернешься в сторону тети Сэм.
– Ты ведь слышала Рика, верно? ― Прохрипел Терренс, и ноздри вновь защекотал восхитительный запах цитруса. ― Я нравлюсь ей больше.
– Ты вообще ей не нравишься.
– Ты хоть сама-то в это веришь?
Его самодовольная ухмылка и бесила, и взвинчивала одновременно.
И он, мерзавец, отлично об этом знал.
– Я верю в то, что сделаю тебя и заберу свои честно выигранные деньги, ― в моих глазах блеснул озорной огонек, а затем я улыбнулась.
– Напомните мне убить вас за то, что вы используете мою дочь в своих грязных играх, ― усмехнулась Кэрри, а затем положила малышку на одеяльце на полу между нами.
– Один, два… время детского поворота! ― Махнул рукой Рик, и мы с Терренсом одновременно закричали:
– Лив, милая, иди к тете Сэм!
– Детка, посмотри сюда, давай, иди к дяде Тео!
– Вишенка, переворачивайся ко мне!
– Оливия, не слушай её, переворачивайся ко мне!
Малышка смотрела на нас поочередно и улыбалась, периодически угукая.
– Кажется, вы не нравитесь ей оба, но её забавляет, что вы за неё воюете, ― усмехнулся Рик, получая от происходящего ничуть не меньшее удовольствие.
Это действительно напоминало какую-то войну, а больше ― бой с перетягиванием каната. Мы кричали, пытаясь склонить семимесячную малышку каждый на свою сторону. А она смеялась, смотря на нас своими маленькими болотно-зелеными глазками.
– Лив, милая, иди к тете Сэм!
– Принцесса, иди к дяде Тео!
– Ливи…
И вот эти глазки как-то по-особенному посмотрели на Терренса. И я тут же ощутила, как мои деньги вместе с моим достоинством медленно ускользают сквозь пальцы.
– Нет-нет-нет, Оливия Грэйс Хоуп, ты не можешь так со мной поступить!
Терренс поманил Лив пальцами и улыбнулся ей своей фирменной я-сведу-тебя-с-ума-детка улыбкой. И, как и большинство девочек этого мира, моя племянница сдалась.
Она перевернулась в его сторону и звонко рассмеялась, когда Терренс подхватил её на руки и подбросил вверх.
– Да! Кто у нас умная девочка? Кто сладкая конфетка?
Он кружил Лив по комнате, а та заливалась и уже почти давилась со смеху.
– Он будет чудесным отцом, ― прошептала мне на ухо сестра, подходя к столику, чтобы налить себе ещё сангрии.
И мужем, ― внезапно мелькнуло в моей голове, и я ошарашенно уставилась на Терренса, не понимая, откуда в моей голове вообще взялись подобные мысли. Словно почувствовав мой взгляд, он повернулся. И я ощутила, как сердце вновь пропустило удар.
– Мне нужно выпить.
Я отвернулась и, точно уловив моё настроение, Кэрри не без иронии поставила на столик ещё один стакан.
– Если ты станешь пить каждый раз, когда будешь замечать в этом парне его многочисленные достоинства, то станешь хроническим алкоголиком.
– Заткнись, ― усмехнулась я, и плеснув мне сангрии, Кэрри разразилась хохотом.
― Я буду очень скучать по тебе, милая, ― прошептала мама, крепко меня обнимая, когда, прощаясь, мы стояли у крыльца, ― не забывай звонить, ладно?
– Ладно, ― пообещала я, последние секунды наслаждаясь её теплом.
– Ты ведь ещё приедешь, дядя Тео?
– Конечно, милая, ― он опустился на корточки рядом с Ханной, а затем коснулся пальцем кончика её носа, ― если пообещаешь, что вы с Минди позовете меня на чай.
Ханна бодро кивнула, а затем бросилась Терренсу на шею, сжимая в руках куклу, которую он ей подарил.
Перед долгой дорогой мы ненадолго заехали к Морису.
А когда, наконец, снова сели в машину, я подумала о том, что по приезду в Нью-Йорк мне придется о многом поговорить с Элиотом. Все эти дни он писал мне. Я не говорила об этом Терренсу, не говорила об этом вообще никому. Отвечала максимально вежливо и старалась, чтобы мои сообщения не выглядели слишком сухо, но и надежду на что-то большее между нами старалась не давать.
Понятия не имела, справилась ли я, но напомнила себе, что узнаю это завтра.
Я задремала буквально через двадцать минут. Слышала, как звонил Оливер. И они с Терренсом болтали по громкой связи ― что-то насчет бара и некоторых трудностей, которые предполагали необходимость его присутствия
Затем позвонила Джойс. Вообще-то сначала она написала мне, спросив, могу ли я говорить, а затем почти час трещала без умолку. Вчера вечером они с Максом собирались пойти в клуб, но он внезапно отменил встречу, сославшись на неотложные дела. Вообще-то Джойс не казалась мне ревнивой ― по крайней мере, до этого момента ― а ещё я думала, что она самоотверженная и наивная, но ошиблась и в этом. Так вот целый час она делилась со мной своими переживаниями и подозрениями, придя к мнению, что Макс ей изменяет.
Я бы успокоила свою новую подругу, убедив её в том, что она ведет себя, как параноик, если бы она не рассказала мне о других странностях в его поведении. Поэтому я согласилась с тем, что основания для волнения у неё всё-таки были. И в конце разговора мы договорились встретиться сегодня вечером в баре, чтобы всё подробнее обсудить.
Закончив болтать с Джойс, я не заметила, как снова уснула. Проснулась, ощутив теплое дыхание на своей шее, а затем знакомые руки вокруг талии.
– Прости, ― прошептал Терренс, когда я открыла глаза, ― не хотел тебя будить.
– Ничего, ― выдохнула я, оглядываясь, и понимая, что мы приехали.
Я слабо улыбнулась, а затем вылезла из машины. Терренс донес наши вещи и, когда я открыла дверь, ласково развернул меня к себе.
– Прими горячую ванную и постарайся ни о чем не думать. ― Он поцеловал меня в макушку, а затем спросил. ― Ты встречаешься с Джойс в восемь?
Я кивнула.
– Мне нужно будет решить кое-какие дела в баре, думаю, это займет несколько часов, а затем я заберу тебя из клуба.
– Хорошо.
Он ещё раз поцеловал меня, а затем направился к себе. Я закрыла дверь и, как Хардинг и советовал ― пошла набирать ванную. Повернула краники, отрегулировав комфортную мне температуру, включила музыку на телефоне и скинула на пол пропахшую дорогой одежду. Перекинула через бортик сначала одну ногу, затем другую, а затем погрузилась в воду всем телом. Затем выдохнула и закрыла глаза. Горячая вода расслабила, помогла набраться сил и остановить, казалось, нескончаемый поток мыслей.
Мне стало так спокойно и хорошо, что в какой-то момент я даже не заметила, как начала засыпать.
