поднимает свои глаза на один уровень с моими.
– Я никогда. Твою мать. Не прикасался к ней. – Он сглатывает, отталкивается от машины и идет назад. – Ни разу.
Рэйвен
Я замечаю его отражение в окне еще до того, как слышу его голос, и мои глаза устремляются к нему.
– О чем ты думаешь?
– Как мне не следовало бить Викторию в тот день, когда моя мать приехала в первый раз.
Кэптен опускается на свободные качели справа и смотрит на меня, мы сидим в задней части общежития Брэй для девочек.
– Если бы я этого не сделала, я бы никогда не переехала в дом и не заставила бы всех что-то делать.
– Это ничего бы не изменило, Рэйвен, – тихо говорит он. – Все это должно было случиться.
Я качаю головой, глядя на него.
– Все это?
Он смотрит на меня с минуту, потом снова отводит взгляд.
– Я знал, что Донли не откажется от идеи иметь властную пару, в которой супруги любили бы друг друга, а не Коллинза и вынужденную невесту, поэтому я принял невозможное решение, заставил вас обоих. В конечном счете это все моя вина.
– Я тоже согласилась, Кэп.
– Нет. – Он встречает мой пристальный взгляд. – Ты сказала нет. Ты была храбрее нас, сильнее, когда это имело значение, на глазах у всех. В комнате, полной влиятельных людей, которых ты никогда раньше не видела, ты сказала нет.
– А потом я сдалась.
Он грустно усмехается, качая головой.
– Ты не сдалась, Рэйвен, – шепчет он, нахмурившись. – Мэддок рассказал мне, что он сделал, как даже после того, как он поговорил с тобой, ты хотела сказать нет.
– Я должна была стоять на своем.
– Ты совершила самый бескорыстный поступок, который кто-либо из нас когда-либо видел, потому что ты очень сильно его любишь.
Я пристально смотрю на грунтовую дорогу позади нас.
– Я пыталась сказать ему, что любовь для слабых.
– Я солгал тебе, – выпаливает он.
Я хмурюсь, не совсем понимая, но это не имеет значения.
– Я доверяю тебе, Кэптен.
– Я знаю, что ты доверяешь, но от этого не лучше. – Он качает головой, тяжело вздыхая. – Я люблю тебя, ты знаешь это, точно так же, как ты знаешь, что люблю не так, как Мэддок, – подчеркивает он. – Но я просил тебя и Мэддока доверять мне по какой-то причине. – Он смотрит мне в глаза. – Я должен был убедиться, что моя семья в безопасности, и ты в том числе, поэтому я сделал для этого все, что мог, но в глубине души для меня это всегда было временно, пока мы не найдем другой способ.
Я переставляю ноги в грязи, чтобы повернуть качели к нему.
– Временно.
– Я знал, что все смотрят. Школа Брейшо поверила бы достаточно легко, но я знал, что Донли не поверит. Он должен был видеть борьбу, медленный рост и решения с нашей стороны.
– Зарождение настоящих отношений.
– Вот именно.
Я смотрю на него.
– Я позволил тебе поверить, что все было реально.
– Ты не обязан этого делать. – Я качаю головой, и его челюсть сжимается. – Я была с тобой каждый день, Кэптен. Я видела, как ты боролся с тем, что мы делали, и чувствовал то же самое. Тебе не нужно искать оправданий. Ты говоришь, что солгал, что ж, мы оба солгали. Мы лгали самим себе, черт возьми, притворяясь, что могли бы когда-нибудь стать другими. Никто из нас не хотел, чтобы это случилось. Я имею в виду, что это даже не тот вопрос, который стоит задавать, но так оно и было. В любом случае, Кэп. Мы оба знали правду. Я никогда не смогу быть твоей по-настоящему, точно так же как ты никогда не сможешь быть моим.
Его глаза сужаются, мышцы на шее напрягаются.
– Что случилось, почему ты не вытягиваешь из меня правду? – Он слегка меня поддразнивает.
Я растягиваю губы в нерешительной усмешке, а потом мрачнею.
– Но я бы никогда не причинила тебе вреда, капитан. Ты ведь знаешь это?
– Не нарочно, ты бы этого не сделала, – отвечает он, и у меня внутри все сжимается. – Не то чтобы у тебя была сила в том смысле, который ты имеешь в виду, но я бы никогда не рискнул, если бы это вообще было возможно. Вот для чего было мое на всякий случай.
– На всякий случай? – Я хмурюсь.
Он кивает, мягкость в его голосе выдает его.
– Да, Рэйвен. Мое на всякий случай.
Я крепче сжимаю металлические цепи, отводя глаза.
– Ты слышал нас.
– Почему ты мне не сказала? – шепчет он.
Я качаю головой, глядя в небо.
– Как, черт возьми, я должна была признаться, что никогда не хотела быть матерью, когда я только что пообещала быть твоей женой. – Наши глаза встречаются, и его лицо мгновенно смягчается.
Он встает и стаскивает меня с качелей вместе с собой.
Он приподнимает мою голову, глядя мне прямо в глаза.
– Зоуи?
Я киваю, стискивая его пальцы.
– Она заслуживает лучшего, чем все, что я когда-либо смогу ей дать.
Его челюсть сжимается, и он натянуто улыбается.
– Ты бы удивилась, узнав, как легко ее полюбить. Тебе даже не пришлось бы стараться. Я не сомневаюсь, что ты будешь любить ее всей душой просто за то, что она есть, – тихо говорит он и добавляет: – Точно так же, как она будет любить тебя, и точно так же, как ты будешь любить своего собственного ребенка, когда он или она появится.
– Я облажалась, Кэп. Я сказала ему, и когда он посмотрел на меня как на извращенную сучку, я просто… закрыла рот, позволила ему разорвать себя изнутри. – Я резко вздыхаю. – Я позволила ему думать, что от тебя.
– И он получил в челюсть за то, что поверил в это.
Я ничего не могу с собой поделать, из меня вырывается смех, и я прижимаюсь лбом к груди Кэпа.
Стоп.
Я отстраняюсь.
– Он знает?
– Он знает. Теперь нужно сделать только один шаг.
– Бежать? – я шучу, и на этот раз Кэптен смеется, и, черт возьми, мне неприятно это слышать. – Почему он не стоит здесь прямо сейчас?
– Ты думаешь, у него есть хоть какое-то представление о том, что тебе сказать?
Мои плечи опускаются.
– Что, черт возьми, нам делать, Кэп?
– С каких это пор ты останавливаешься и думаешь, Рэйвен?
Мои глаза перемещаются к его, сужаясь:
– Если уж я слетаю с катушек, то никому не поздоровится.
– Хорошо, что мы носим кепки.
Я придвигаюсь ближе.
– Скажи
