Кстати, почему она не сопротивляется, не даёт ему отпор? Это всего лишь Барчук, с его необузданной фантазией.
Не подумав накинуть на себя халат, в одной ночной рубашке, Алёна спустилась по лестнице на первый этаж. За ту неделю, что она здесь, можно сказать, жила, в доме никогда никого постороннего не было. Несколько жителей деревни, что занимались хозяйством, уборкой и готовкой, никогда не оставались до вечера и не появлялись раньше обеда. Алёна ни с кем, кроме мужчины, который когда-то встречал их с Вадимом у ворот, так и не встретилась. Мишу такой образ жизни, в тишине и определённом одиночестве, по всей видимости, вполне устраивал, вечерами он никого, кроме неё, видеть не желал. И утром всё обстояло также. И Алёна, при всей своей нелюбви к готовке, уже неделю готовила Михаилу Сергеевичу завтраки, вчера даже блинчики пекла, что ещё совсем недавно казалось ей немыслимым занятием. В городе для выпекания блинчиков у неё была Варвара Павловна, а здесь приходилось заботиться о любимом мужчине самой.
Из гостиной ей навстречу кинулся лабрадор палевого цвета, радостно тявкнул и закрутил длинным хвостом. Алёна пса потрепала по голове, попросила:
– Тише, Макс.
А из комнаты неожиданно послышался незнакомый мужской голос, а после короткий свист:
– Макс, иди ко мне.
Пёс кинулся от Алёны прочь, повизгивая от радости, а она, позабыв, что одета весьма нескромно, шагнула к дверям гостиной, не понимая, кто мог без разрешения объявиться в доме.
В гостиной обнаружился молодой человек. Совсем молодой, лет двадцати, причудливо подстриженный, весьма демократично одетый, в сильно потёртые джинсы и растянутую футболку. Он сидел на диване, вытянув ноги в пыльных кроссовках на светлом ковре, и Алёна невольно уставилась на его ноги, а не на лицо. Ковёр было жалко, это было чисто женским инстинктом, захотелось попросить незваного гостя разуться. Кем бы он ни был. Молодой человек тем временем повернул голову, наверное, почувствовав ещё чьё-то присутствие, и на Алёну уставился. Без особого удивления во взгляде, принялся её разглядывать, без всякого стеснения.
– Привет, – сказал он, позабыв улыбнуться. Алёна решила тоже с улыбками повременить, но отозвалась:
– Привет. – И поинтересовалась: – Ты кто?
Парень ухмыльнулся. Нахально и подозрительно знакомо.
– А ты кто?
От этого вопроса стало немного неудобно. Вспомнила, что на ней лишь ночная сорочка, и прикрыла грудь рукой. А ещё раз приглядевшись к молодому человеку, догадалась, кто перед ней. Антон, сын Миши. Барчук упоминал о том, что у него есть взрослый сын, но особо на эту тему не распространялся. Сообщил, и тут же сменил тему. Алёна тогда не стала задавать лишних вопросов, а потом и сама позабыла. Антон не появлялся ни дома у Миши, ни в офисе, никто о нём не упоминал, и она забыла. И вот он объявился, без всякого предупреждения. Или это её забыли предупредить?
– Я скажу отцу, что ты приехал, – проговорила она негромко и гостиную покинула.
Миша так и спал. Крепко, сладко, и будить его было жаль, но пришлось. Алёна присела на постель возле него, поджав ноги, и потрясла Барчука за плечо.
– Миш, твой сын приехал.
Он проснулся не сразу, пришлось ещё раз его потрясти, после чего Барчук перевернулся на спину, сонно вздохнул, и переспросил, не открывая глаз:
– Что?
– Антон приехал. Сидит в гостиной.
Михаил открыл глаза. На Алёну уставился совершенно трезвым, проснувшимся взглядом. И радости в этом взгляде было мало. Поинтересовался:
– Который час?
– Девять.
– Рановато он.
Алёна наблюдала за тем, как Барчук неохотно поднимается, и, судя по его опустившимся плечам, казалось, что он на них тонну-другую поднимает.
– Мне подождать здесь? – спросила она.
Миша оглянулся через плечо, удивлённо посмотрел.
– Зачем? Пойдём завтракать.
Ни возражать, ни о чём-то спрашивать Алёна не стала. Поднялась, накинула на себя халат, завязала его потуже на поясе и запахнула на груди. Предчувствие было нехорошим, но она пообещала себе, что не во что вмешиваться не станет.
– Я приготовлю завтрак, – проговорила она негромко, когда спустилась вслед за Мишей на первый этаж. Прошла через гостиную на открытую кухню, кинула взгляд на Антона, который поднялся при виде отца. Играл с Максом, бросал тому мячик, и Алёна опять же поймала себя на мысли, что играть с собакой лучше на улице, а не в доме, где много мебели с зеркалами и других бьющихся предметов. Но говорить опять ничего не стала. Украдкой наблюдала за Мишей и его сыном. Никто друг к другу обниматься не бросился.
– Ты что-то рано, – вместо приветствия проговорил Барчук. Смерил сына проницательным взглядом, буквально ощупал того с головы до ног.
– Встал пораньше, – сообщил Антон, откровенно косясь на Алёну у плиты, и посмеиваясь.
– Или ещё не ложился, – сказал Михаил. Прошёл через комнату и распахнул балконные двери, что вели на идеально постриженную лужайку перед домом.
– Решил тебя проведать. Как живёшь, что у тебя нового. Смотрю, нового много. И всё очень интересно.
Михаил на это заявление промолчал, и Алёна последовала его примеру, проигнорировала. Вместо этого принялась готовить кофе. А у гостя поинтересовалась:
– Тебе кофе или чай?
– Кофе, – с готовностью отозвался Антон. – Нужно поддерживать в себе бодрость духа.
– Почему ты здесь? – наконец, поинтересовался Михаил, устремив на сына ястребиный взгляд. – Ты должен быть в Карелии, насколько помню. У вас какой-то студенческий сбор, мать говорила.
– А я был. Только мне там быстро надоело. И комаров тьма. Ты же знаешь, я не выношу насекомых.
– Антон, это была обязательная поездка.
– Пап, успокойся, я всё знаю. Ничего не случится. Из института меня не попрут.
– Знаю, что не попрут. Раз я им деньги плачу.
– Вот и я про то же. – Антон повернулся к Алёне и широко улыбнулся. Он был похож на Михаила улыбкой, глазами, какими-то скрытыми повадками, но ростом и фактурой явно не в отца пошёл. Рядом с Барчуком казался щуплым, маленьким, но, правда, Антону хватало задора и природного цинизма, чтобы не выглядеть на фоне отца совсем уж беспомощным. В общем, симпатичный мальчик, но точно не орёл. Хотя, хорохорился изо всех сил, даже с Алёной пытался заигрывать, видимо, показывая отцу, что взрослый и знающий. Алёне же захотелось фыркнуть, и от смеха, и от жалости к этому мальчику, который явно творил в этой жизни, что хотел, но ничего толкового у него не выходило.
Вместо фырканья, она поставила на стол поднос. Сообщила:
– Кофе готов.
– О, кофе!
Антон снова присел на диван, взял с подноса чашку. А сам на Алёну уставился, якобы с благодарностью. Она встретила его взгляд, позволила Антону себя поразглядывать, затем сама подала чашку с кофе Михаилу. Ждала, что он попросит её уйти, дать им поговорить, но Барчук молчал. И Алёна лишь отошла на несколько шагов и остановилась, сложив руки на груди, и наблюдая за развитием ситуации.
– Я давно тебе говорил, что надо найти женщину, которую ты сможешь затащить в эту глухомань. Кстати, мы так и не познакомились. – Антон снова развернулся к Алёне. – Меня зовут Антон.
– Алёна.
– Очень приятно. Красивая девушка с приятным именем. Не то что Карина, или Тоня. Мою маму зовут Тоня.
– Странное замечание в адрес мамы, – с намёком проговорила Алёна.
Антон же плечами пожал.
– Отцу не нравится.
– Ты что городишь-то? – не выдержал Барчук.
– А что, ты не из-за имени с ней развёлся? Или из-за какого-нибудь другого имени?
Михаил заметно потемнел лицом, сверлил сына тяжёлым взглядом, но тот никак на предостережение не реагировал.
– Мать знает, что ты вернулся?
– Она к бабушке уехала, опять что-нибудь сажать. – Антон допил кофе, вернул чашку на поднос и вольготно откинулся на спинку дивана. Весело глянул на отца, потом на Алёну. – Видела бы она, сколько здесь земли, с ума бы от счастья сошла. Всё бы огурцами с картошкой засадила. Наверное, поэтому ей сюда путь заказан.
