– Вы немедленно возвращаетесь в Москву, мы вас освобождаем, но видеть на своей территории не хотим. В этом деле еще много вопросов, если что – мы дадим вам знать. А пока оставайтесь на связи, всю необходимую информацию мы сообщим в ваше консульство. В Москве у вас какие планы? Никаких? Тогда рекомендуем – вы же понимаете, мы можем вам только рекомендовать, вы не наш гражданин, но дело, по которому вы проходите, – не закрыто. Вы покидаете дом Никольской и подписываете у нотариуса все необходимые документы об отказе от ее имущества.
Следователь Боев, говоря все это, нарушал, как минимум, три статьи законодательства и Европы, и Болгарии, и России. Но ему было на это наплевать. Он отлично понимал, что этот «субчик» жаловаться не будет, что он любой ценой постарается вырваться отсюда. Мирко, который уже был в курсе дела, устроил все быстро – нашел нотариуса, который взялся сделать апостиль, и прямо в комнате следователей все необходимые бумаги, на обоих языках, были подписаны.
– Улетайте в Москву и делайте все, как вам рекомендовано.
Игорь Давыдов, даже если о чем-то и жалел, то виду не показал.
– Скажите, а со Светланой все в порядке?
Боев посмотрел на него и произнес:
– Вас теперь не касаются никакие вопросы, связанные с госпожой Никольской.
Игорь улетел в Россию. И пока следователь Боев развлекал Светлану в самых лучших заведениях Софии и ее окрестностей, Игорь Давыдов вывозил свои вещи из ее дома.
Из номера отеля он сентиментально взял только маленький флакончик духов – их Светлана любила больше всего и покупала с большим запасом. Только вот в последнее время – это Игорь вспомнил внезапно – она сказала, что пора перейти на новый аромат.
В самолете Лера, которая теперь неотступно следовала за ним, спала, Игорь смотрел в иллюминатор и думал о том, что люди, с которыми ты живешь, не меньшие тайны, чем та высь, которая голубым полем простиралась над крыльями лайнера.
Все непоправимые события страшны своей обыденностью. Игорь ехал домой. Вернее, в дом Светланы. В тот дом, куда он пришел когда-то, где остался и считался почти хозяином. Сейчас, после всего, что случилось в Болгарии – ссора, исчезновение Светланы, задержание, допросы и заключительный разговор со следователем Боевым, – все это перевернуло привычную, почти удобную жизнь. И эта жизнь перевернулась настолько, что Игорь осознал – Светлану он не захочет видеть никогда и ни при каких обстоятельствах. Объяснение было простым – жизнь с ней, при всех радостях, которые они испытали, была немного унизительной для него. Тогда, в безмятежные дни на это можно было не обращать внимания, скорее получалось не обращать внимание, но как только вслух были произнесены определенные слова – реальность взяла свое. Нести ответственность – не его удел. «Надо было жить в моей квартире. Это было бы правильнее. А кто я здесь? Никто», – подумал Игорь. Как всякий нормальный человек, он стремился вырваться из тюрьмы, вернуться в Россию и даже не подозревал, что само возвращение будет тоже испытанием.
«Господи, предстоит встреча с Дашей! Кому-то я же должен оставить ключи от дома», – Игорь вздохнул, понимая, что и эта встреча будет не из приятных. Даша, хоть и знала его давно и сама познакомила со Светланой, не скрывала легкого презрения.
– Для такого хобби ты еще не созрел, – пошутила как-то она, намекая на то, что он днем и ночью пропадает на этюдах, а не трудится в своей фирме.
«Ей легко рассуждать, она все имеет», – думал тогда по-бабьи Игорь.
Такси остановилось у ворот дома. Игорь вышел, своим ключом открыл дверь и понял, что самое тяжелое у него впереди. Он потоптался у ворот, немного подумал и пошел к Даше.
– Ну, что-нибудь слышно? – Даша внимательно посмотрела на Игоря.
– Судя по тому, что меня отпустили, все выяснилось. Видимо, с ней все в порядке, впрочем, меня не удостоили подробностями. Да, уже перед самым моим отъездом выяснили личность утонувшей девушки, нашлись ее знакомые. Как ты понимаешь, к исчезновению Светланы это отношения не имеет.
Весь этот долгий вечер они проговорили. Вернее, говорил Игорь, а Даша, руководимая вежливостью и отчасти сочувствием, слушала, не перебивая его, понимая, что тому надо выговориться…
«Наверно, ему надо было так напиться. Иначе бы он не выдержал всей этой тяжести», – ранним утром Даша смотрела на оплывшее, красное лицо Игоря, который одетый спал в ее аккуратной гостиной. Правильные черты его лица были искажены гримасой. На стол Даша уже поставила кофе и минеральную воду.
– Игорь, вставай, иди в душ. Я кофе уже сварила.
Игорь открыл глаза и первое время пытался сообразить, где находится.
– Ты у меня в гостях, – Даша протянула ему чистое полотенце и большой халат, – иди в душ, приведи себя в порядок, и будем завтракать.
Игорь, почти ничего не соображая, вышел из гостиной.
Через десять минут закутанный в огромный халат Давыдов сидел с чашкой кофе в руках и горько рыдал. Даша, обескураженная происшедшим, пыталась подобрать слова, но у нее это плохо получалось. Вконец растерявшись, она промолвила:
– Перестань, в конце концов, ты сам виноват.
Игорь поднял на Дашу глаза, и та подумала, что такая внешность для мужчины скорее беда. После перелета, страшной пьянки и слез он все равно был красивым.
– Я пойду собираться. Я не могу остаться в этом доме.
– А ты и не можешь остаться – это дом Светланы, – не удержалась Даша. Она злилась и презирала этот образцовый экземпляр человеческой породы.
– Я это помнил всегда, – сварливо отозвался Игорь и пошел переодеваться.
На сборы у него ушло несколько дней. Надо было найти документы, бумаги, связанные с бизнесом, всякие мелочи, разбросанные по дому. Ночевал он у сестры, которая все уже знала. Оттуда он позвонил Даше:
– На днях заеду попрощаться. Будь, пожалуйста, дома.
– Хорошо, – коротко ответила та.
Прощание было каким-то надуманным. «Зря я ей позвонил. Можно подумать, что мы были такими уж друзьями. И можно подумать, что я уезжаю на Северный полюс. Дурак я, не могу без мелодраматизма!» – Игорь делал вид, что что-то ищет на участке.
Даша спокойно и серьезно смотрела на него. Игорю было не по себе от ее тяжелого взгляда, и он решил еще раз, напоследок обойти дом. Их жилище напоминало пожилого человека, которого все собираются покинуть. Этот человек еще надеялся, еще строил планы, но все понимали, что расставание неизбежно. Те, кто его покидал, скрывали боль сердца, сознавая, что объяснить что-либо практически невозможно. И что эта разлука – не злой умысел, а невозможность поступить иначе. В старину про такое говорили – фатум. Игорь, намеренно не задерживаясь взглядом на вещах, которые стали частью их жизни, решил взять только самое необходимое. Это самое необходимое уместилось в небольшую спортивную сумку.
