на него все. Все существенные и несущественные новости о себе! Про закрытую сессию, про глушитель, про свои дизайнерские эксперименты. Все.
— Когда ты позвонишь? Только не говори, что весной…
— Я не знаю. Это не от меня зависит.
— Я люблю тебя! Люблю! — повторяю, слыша, как раздается знакомый щелчок, а потом связь обрывается.
Убрав от уха телефон, чувствую себя так, будто выпила бутылку адреналина. Сердце продолжает скакать, трубка в моей руке раскаленная, из горла вырывается всхлип, но это от радости, черт возьми!
Обернувшись, я вижу застывших в коридоре маму и сестру.
Они смотрят на меня так, будто не дышат.
Обведя глазами их лица, я улыбаюсь, прижимая телефон к груди.
— Он командир отделения… — объявляю им.
_________________________________________
Ну что, соскучились по Дениске? Пора ему домой?)))
Денис
Шесть месяцев спустя
Мой первый в жизни опыт поездок на поездах сложился в общем и целом в цифру сто двадцать четыре часа. Говеность ситуации заключается в том, что все это случилось в один год. Шестьдесят два часа “туда”, и шестьдесят два “обратно”. Помимо всех других видов передвижения, которые я тоже освоил впервые.
Сто двадцать четыре часа в плацкарте, набитом пацанами со всей страны. Пятьдесят пацанов, запертых в одном вагоне без кондиционера в разгар июня. Дерьмово, но не худшая вещь в жизни. Все терпимо, кроме того, что время тянется, как медленный, блять, вальс.
Еще полтора часа.
Полтора часа и я дома.
— Пф-ф-ф… — лежа поперек койки, караулю антенки сети и интернета на своем телефоне.
Сеть появляется раз в час, мне достаточно, чтобы прогрузить часть висящих в мессенджере сообщений. Чтобы ознакомиться с инфой, которую бережно собрала для меня моя девушка.
Новости ее жизни, фотки, поздравление меня с днем рождения в сентябре, в качестве подарка — мой портрет. На нем мое лицо с наброшенным на голову капюшоном толстовки. Черно-белая картинка, на которой я улыбаюсь.
Твою мать.
Я не разбираюсь в художественных техниках, но это, на мой взгляд, очень талантливо. Я на себя со стороны никогда не смотрел, но если она видит меня таким… блять, я не против.
Не позволяю своему телу зудеть от нетерпения только потому, что за прошедший год научился терпению такого уровня, который позволит сидеть на месте, даже если над головой пролетит космический корабль. Полезный навык, который я “возьму с собой”.
Смотрю на фотографию Карины, где она позирует мне у окна. Лицо залито солнцем, зеленые глаза по цвету напоминают сосновые иголки. На следующем фото она позирует для меня в розовом лифчике. Цвет оттеняет смуглую кожу первоклассно. От вида ее груди в кружевных чашках у меня начинается эрекция.
— Блять… — прикрываю глаза и откидываю голову на перегородку.
Полтора час. И я дома.
— Зачет, — слышу голос с верхней полки. — Это Карина?
— Закрой пасть, — улыбаюсь, сворачивая картинку.
Голова Тохи свешивается сверху, возникая передо мной.
Мы ровесники. В свою часть из города мы попали вдвоем, до этого никогда не пересекались. Грубо говоря, он не из моей тусовки, а я не из его, но общение у нас сложилось сразу. Мы лихо поладили, сомнений нет, мы продолжим общаться и дальше. Я девять месяцев был его командиром, и успел оценить его адаптацию в любых условиях. У него инженерное образование, я поделился кое-какими планами на жизнь, и Тоха, в отличии от моей девушки, не думал два раза, чтобы решиться на переезд.
— Красивая… — вздыхает над моей башкой.
— Угу… — смотрю на бегущую за окном картинку.
Последнее сообщение от Карины датируется четырехдневной давностью, и в нем она демонстрирует мне свое селфи за столиком кафе.
Последний раз я звонил в апреле.
Я знаю, что меня ждут, и за полчаса до прибытия начинаю собираться. Прячу жетоны под майку и надеваю куртку. Кепку отправляю в рюкзак и затягиваю узел. Уперев локти в колени, жду, пока ситуация с сетью устаканится окончательно, после чего звоню своему другу Кириллу Дубцову.
— У-у-у, какие люди! ЗдорОво! — веселится он в трубку.
Вокруг начинается суета и галдеж, потому что поезд через десять минут прибывает. Перекрикивая шум, отвечаю:
— ЗдорОво! Есть возможность меня на вокзале подхватить?
— Через полчаса буду там, — отвечает он.
— Только никому пока не говори, — прошу его, сжимая и разжимая свойкулак. — Это сюрприз.
— Понял, — смеется Кир. — У фонтана будь.
Тоха спрыгивает с верхней полки и бросает на мою свой рюкзак. Надевает куртку.
— Ты сейчас куда? — опускает на полу-лысую голову кепку.
Провожу рукой по собственному отросшему ежику, говоря:
— В кафешку одну нужно заехать. Со мной хочешь?
— Там пожрать можно?
— Можно, — улыбаюсь.
На перроне жарко так же, как в вагоне, но от свежего воздуха в носу карнавал.
Кругом дофига встречающих, но мы с Тохой обошлись без фанфар. Он — потому что друзья на лето разъехались, я — потому что не извещал семью и друзей. Возможно, чуть позже сброшу родителям сообщение, но сейчас заморачиваться нет желания. От них тоже были сообщения в мессенджерах, но я не отвечал, как и Владу. Этот день я собираюсь посвятить не им. Приблизительно всю следующую неделю тоже, а дальше… не думаю, что задержусь в городе больше, чем на пару недель.
Щурясь от солнца, стоически принимаю то, что штаны прилипли к заднице. Желание окунуться в фонтан бешеное, как и принять душ.
Спортивный “мерседес” Дубцова видно без проблем, как только заворачивает на парковку. Его не заметить сложно, даже если во всю стараться. Ностальгия по собственной тачке чешется внутри, но к вещам в этой жизни лучше не привязываться, чтобы потом от них не зависеть.
— Фига се… — бормочет Тоха. — Это за нами? Мы в него поместимся? — кивает на “мерен”.
— Это обман зрения, — заверяю его с весельем.
Тачка больше, чем кажется, но мы с Тохой почти одного роста, и по весу тоже одинаковые, так что нам двоим сзади действительно может быть тесновато.
Дубцов выходит из салона и двигается к нам трусцой, сверкая зубами и зеркальными авиаторами.
Здороваемся, и на меня снисходит расслабленность, которая граничит с ленью. Состояние, на которое сложно было перестроиться даже десять минут назад, а теперь оно как вода растекается по венам.
Я дома.
— Антон… — представляется друг.
— Кирилл, —
