рядом.
— Там родители… — сует руки в карманы шорт. — Выйдешь? — смотрит на меня исподлобья.
Они ждут на улице.
Отец вышагивает вдоль фасада, ероша рукой волосы. Они прибавили в седине за год, и в целом он выглядит на взводе.
Мать обнимает себя руками под грудью, осматривая мою форму и знаки отличий на нашивках.
Я торможу в шаге от обоих, будто между нами невидимая стена, но у меня нет потребности принимать объятья.
— А в армии хорошо кормят, — слегка хрипит материнский голос.
— Там кормят очень дерьмово, — рассеиваю ее предположения.
— Тогда поехали домой… — находится она. — У нас там… все твое любимое…
Влад топчется рядом, пиная кроссовком камни на асфальте.
— Извини, — посмеиваюсь, глядя на собственные берцы. — У меня другие планы.
— Денис, — зовет она. — Мы не зла тебе желали. Только добра. Может мы и ошибались…
Не знаю, с чего вдруг такой балет, но отвечаю просто:
— Я оценил.
— Поехали домой… возьми свою девушку…
— У нас другие планы. Может быть как-нибудь заскочу.
Повисает тишина, в которой жарятся все, кроме меня.
Отец делает пару шагов навстречу и протягивает ладонь. Принимаю ее спокойно. Сжимает и соединяет мою грудь со своей. Хлопает по плечу, тихо говоря:
— Я тобой горжусь.
Молча киваю. Наблюдаю за тем, как бредет к машине, снова запуская ладонь в волосы.
Мать оставляет на щеке поцелуй, который принимаю, не двигаясь. Протягивает мне какие-то ключи, со словами:
— Это от твоей квартиры. Оформим на тебя все документы, когда… когда найдешь время. Адрес… я… его тебе выслала сообщением.
Задача, обдумывать которую сейчас у меня нет желания.
Возвращаю ключи, говоря:
— Оставьте пока себе.
— Денис…
— Потеряю, — вру без усилий.
Пожав печально губы, она кивает. Идет к машине, оглядываясь через плечо.
Мне нечем их успокоить. Я не думал о них ни тогда, когда садился в поезд, ни когда с него сходил. Я не хочу омрачать свой день их раскаянием или эмоциями. Поставив мою жизнь на паузу, они не думали о моих эмоциях. Все честно.
Повернув голову, смотрю на Влада.
— Ника уехала, — ерошит волосы, как секунду назад делала отец. — Перевелась в Москву. Как-то тупо все получилось…
Молчу, вдыхая ставший прохладным уличный воздух.
— В общем, с возвращением…
Возвращаюсь в кафе, не провожая глазами его “Лексус”.
Когда едем с Кариной в такси, уже темнеет. У водилы окно нараспашку. Пахнет летом и городом.
Карина тихо дышит у меня под боком.
Губами прижимаюсь к ее волосам.
Адрес доставки — гостиница, в которой когда-то мы провели свою первую ночь. Ехать к ней домой — так себе вариант. Мы слишком громкие, чтобы наше совместное времяпрепровождение можно было не заметить в ее квартире.
Когда заходим в номер, это похоже на молчаливый танец. Я двигаюсь за ней, а она за мной.
Несмотря на то, что хочу видеть ее всю, мы не включаем свет.
Моя куртка падает на пол, за ней джинсовый комбинезон Карины.
Никогда в жизни я так остро не чувствовал девушку. Никогда, блять. Ее дрожь, когда накрываю собой посреди здоровенной гостиничной кровати. В темноте, где источником света служат тусклые сумерки за окном и зажженные фонари, стягивает с меня футболку.
Ее грудь стала на размер меньше, но ласкаю тугие соски под ее тихие стоны с полной уверенностью, что мне нравится и так, и так, но я бы хотел вернуть первоначальную комплектацию.
Приподнявшись на локтях, ласкаю ее шею под тихие стоны. Распускаю волосы, купая в них пальцы.
Трет меня ладонью через штаны. Борется с ремнем.
Вхожу в нее осторожно, когда выпускает меня наружу и спускает с задницы брюки вместе с бельем.
Дышу в ее щеку раскрытыми губами, замирая и поджимая яйца от удовольствия. Спазмами по мышцам проходит дрожь, когда Карина сжимается вокруг меня, душа влажной горячей удавкой. Двигаюсь медленно и целую… целую ее губы. Пальцами гладит мою спину, принимая меня покорно, как, блять, никогда…
Складываем свои движения в мой оргазм. Кончаю в нее, не встречая возражений. Ее оргазмом я займусь позже. Добыть его не всегда выходит “с ноги”, но она прощает мне мой эгоизм. Следует за мной, когда переворачиваюсь на спину. Растекается по мне, спутав наши ноги.
— Поедешь со мной? — спрашиваю, залипая.
— Ты плохо попросил… — бормочет.
Растягиваю губы в улыбке, понимая, что сейчас выгляжу точь-в-точь, как развеселый придурок на ее картине.
8 лет спустя
Карина
— Замерзла?
— Нет… — отвечаю вяло.
Солнце припекает мои ноги через джинсы. Так приятно, что по телу проходит рябь от удовольствия, которую Денис принимает за озноб.
Его руки сцеплены в замок у меня под животом, лениво разведенные ноги окружают мои. Подо мной его тело, которое со всех сторон защищает от осеннего ветерка. Надеюсь, что дачное кресло под нами не рухнет, на вид оно хрупкое. Хотя, это ведь эксклюзив, поэтому вряд ли.
В двадцати метрах от нас одетый в клоуна аниматор развлекает детей. В беседке правее отдыхают наши гости. Нам бы нужно к ним вернуться, но я не в состоянии пошевелиться, мой муж, кажется тоже. Его грудь за моей спиной медленно поднимается и опускается. Когда поворачиваю голову и задираю подбородок, вижу, что его глаза под солнечными очками закрыты.
Это его день рождения, но мы здесь с двенадцати дня, а уже почти пять.
Скоро выкатят трехэтажный торт моего собственного дизайна, и на нем будет нарисована цифра тридцать.
Тридцать лет. У него юбилей. И у него столько деловых партнеров, что мы решили пригласить их за город с полным сервисом от организаторов праздников. Убить всех зайцев разом и просто ни о чем не думать.
Здесь апарт-отель на берегу озера. Мы заселились еще вчера, сбежав из Москвы.
Для конца сентября погода просто отличная, поэтому все мероприятие было перенесено на улицу.
Здесь такой чистый воздух, будто его фильтруют.
На пирсе постоянно кто-то фотографируется, потому что пожелтевшие кроны деревьев в воде отражаются на миллион долларов.
— Красиво… — вздыхаю, чувствуя неожиданное желание пустить слезу.
— Мы купили участки на той стороне, — сообщает Фролов лениво.
— Что? — восклицаю удивленно. — Ты не говорил.
Место ведь премиальное! От города десять километров, плюс озеро.
— Сам не ожидал, — отвечает все так же расслабленно. — Повезло.
