Она посмотрела на полки в верхней части шкафа. Ее взгляд зацепился за квадратную пластиковую коробку. Пейдж огляделась в поисках стула, чтобы встать на него, но не могли найти.
— Все проверила? — спросил Райли, подходя к ней.
— Вроде все. Но вот та коробка привлекла мое внимание.
Райли протянул руку, снял коробку с полки, поставил на пол у ног. Она присела на корточки, уже положила руку на крышку, но остановилась, когда Райли накрыл ее руку своей. Их взгляды встретились.
— Что?
— Не надо. По крайней мере, не ты должна это делать.
— Почему?
— Если я найду что-то, указывающее на вину твоего деда, я воспользуюсь находкой, — признался Райли с привычной откровенностью.
Пейдж с трудом выдохнула. Может быть, ей следовало сделать это одной, без него. Но она не хотела. Только с ним. Глядя в его глаза, она поняла, что не может отослать его из комнаты и не может уйти сама.
Они уже перешли границу, пути назад нет.
— Мы вместе, — пробормотала Пейдж. — И если я найду что-то, компрометирующее твоего деда, я тоже не упущу своего.
— Значит, мы поняли друг друга.
— Что ж, давай откроем коробку и выясним, есть ли там что-то интересное.
Она сняла крышку. Внутри лежали три альбома фотографий и конверт. Она взяла один альбом, Райли другой.
В ее альбоме оказались детские карточки деда, черно-белые фотографии его и его родителей. Она листала и думала, будь у нее побольше времени, она вгляделась бы внимательней и наверняка узнала бы гораздо больше о прошлой жизни Уоллеса Хатуэя, о детстве деда, о его молодости.
— Что у тебя? — спросила она Райли.
— Свадебные фотографии твоих бабушки и дедушки. Твоя бабушка была красивой женщиной. У тебя ее глаза.
— Да, — пробормотала Пейдж, глядя на страницу, которую он перевернул. — Если бы я могла встретиться с ней. Что-нибудь еще?
— Да нет.
Пейдж потянулась за третьим альбомом, интересно, что он откроет им. Фотографии на первой странице заставили покрыться мурашками ее кожу.
— Хатуэй, — пробормотала она. — Посмотри, это магазин в прошлом.
— В 1920-е годы? — догадался Райли, подошел к ней и сел рядом на пол.
— Похоже, прапрадедушка открыл магазин в конце 1800-х. Хатуэи участвовали в золотой лихорадке, только мои предки не мыли золото, а снабжали шахтеров и продавали мануфактуру.
— Когда вы обратились к антиквариату и искусству?
— После Второй мировой войны, когда мой дед взял на себя магазин, — сказала она и подумала — интересно, имеет ли это какое-то значение. — Я помню, как он говорил, что его собственный отец никогда не был человеком широкого кругозора, но, повидав мир, понял, что если некоторые сокровища мира перенести в Сан-Франциско — то вот он, золотой рудник.
— Определенно, это так, — согласился Райли.
Пейдж перелистала несколько страниц, отметила соответствие фотографий и пожелтевших газетных вырезок. Вот статья, посвященная землетрясению 1906 года, разрушившему город. Пожары после природной катастрофы выжгли город дотла. Хатуэй переехал на Юнион-сквер, перестроенную после землетрясения. По вырезкам, относящимся к следующим десятилетиям, можно было проследить возрастающее влияние Хатуэев в городе.
— Удивительно, — пробормотала Пейдж, окунувшись в историю семьи, внезапно открывшуюся перед ней. — Странно, почему дед спрятал это. Я бы хотела как следует все изучить, рассмотреть.
— Твоя семья была действительно чем-то особенным. Кажется, твои предки построили половину города.
Пейдж перевернула еще одну страницу и замерла. От газетного заголовка застыла кровь. «Уоллес Хатуэй пропал без вести».
— Господи, что это? — Она пробежала глазами статью, зная, что Райли тоже читает вместе с ней. — Самолет деда был сбит над материковым Китаем, — сказала она.
Райли не мог скрыть охватившего его возбуждения.
— Ну, мы и вляпались. Переворачивай страницу.
Пейдж почти боялась сделать это. Ее дед никогда не упоминал о том, что его сбили над Китаем во время войны. В самом деле она лишь смутно знала, что он был на войне. Никто никогда не говорил о том периоде его жизни.
Райли потерял терпение и сам перевернул страницу.
— Черт, — сказал он. — Ты посмотри-ка.
На газетной фотографии двое мужчин, одетых в рваные мундиры, они стоят, обнявшись. «Наши герои найдены живыми».
— Твой дед и мой, — изумленно сказала Пейдж, узнав обоих мужчин.
— Двое лучших пилотов из Сан-Франциско, сбитые над Китаем почти три месяца назад, найдены живыми, — читал Райли. — Они выжили благодаря молодому китайцу по имени Ли Чен, который дал им еду и кров и прятал от врага.
— Ли Чен? — Пейдж едва могла поверить. — Тот самый Ли Чен, дедушка Алисы?
— В нашей связке третий, — заметил Райли, встречаясь с ней взглядом. — Удивительно, Пейдж. Все собираются вместе. Наши деды летали в войну. Уоллес, тот самый Уолли, о котором говорил мой дед.
— И дедушка Алисы — тот, кто спас их в Китае.
— Когда они вернулись с войны, они все пошли работать на Хатуэев с прицелом на азиатское искусство, — продолжал Райли.
— Все трое работали вместе, пока пожар не уничтожил магазин, — подхватила Пейдж. — Их пути разошлись, ничто больше не соединяло их друг с другом до сих пор.
— До того, как статуэтка дракона, попавшая в распоряжение моего деда, не вышла на свет.
— Дракона из комплекта, пропавшего в Китае во время войны.
Они оба одновременно пришли к одному выводу.
— Ты думаешь, они привезли его из Китая? — спросила она.
— Уверен, именно так.
— Но это означает, что они украли его. Не только мой дед, Райли, но твой тоже. Ты это хочешь сказать?
Он уклонился от прямого ответа:
— Кто-то украл его. Я просто не знаю, кто.
— Не можешь же ты свалить все на моего деда?
— Он остался при больших деньгах.
— У него было много денег для старта, — возразила Пейдж.
— Хорошо. Держу пари.
— Идея неплохая, но я не думаю, что было бы легко контрабандой вывезти национальные сокровища искусства из другой страны. Мне интересно, как Ли Чен переехал из Китая так быстро?
— Вероятно, сыграла роль помощь твоего деда, Пейдж. Он происходил из влиятельной семьи. У него были связи среди политиков, правда?
— Уверена, у моего прадедушки они были.
— Дальше. Твой дедушка был благодарен Ли Чену за спасение, и за это вывез его в Штаты.
— Я полагаю, так и было. Но все-таки, что с драконом?
— Время военное. Я подозреваю, многие вещи ввозили в Штаты контрабандой из Китая.
— Нельзя просто украсть древние артефакты и продать их незаметно, — настаивала она.
