Бен подошел к ней решительно, ей захотелось отступить назад, но она не могла пошевелиться. Она напряженно ожидала, что он ей скажет.
— Ты заслуживаешь все, что хочешь, Алиса. И я надеюсь, все получишь.
— Мне бы хотелось, чтобы ты не был таким идеальным.
— Это моя проблема. Я хороший парень, но из тех, кто не получает то, что хочет, например, девушку…
— Дело не в тебе, во мне, — прошептала она. — Пока я сама для себя не выясню, кто я такая, мне нечего предложить тебе.
— Я знаю, кто ты. Знаю давно. Когда ты поймешь это, позвони мне. — Бен взял ее за подбородок, наклонился и заглянул в глаза. — Только не тяни слишком долго.
Прежде чем она успела ответить, он коснулся ее губ своими быстрым, дразнящим поцелуем, от которого захотелось большего. Бен уже успел отойти довольно далеко, прежде чем она смогла отдышаться. Повернувшись к кафе, Алиса заставила себя подойти к двери, потом подняться по ступеням, войти внутрь и сесть напротив деда.
— Алиса, — удивился он.
— Я увидела тебя в окно. Ты сегодня играешь на скачках? — Она склонила голову к газетной странице, на которой были сделаны отметки и проставлены цифры.
— Я выиграл несколько долларов. Я ставлю немного, ты знаешь. Твоя бабушка считает каждую копейку. Хочешь есть?
— Нет, спасибо. Я хотела поговорить с тобой кое о чем.
Он поморщился.
— Не о драконе, пожалуйста.
— О твоей работе у Хатуэев.
Дед перевел взгляд на пустую тарелку.
— Я работал на складе. Вот и все.
— Ты знаешь Уоллеса Хатуэя?
— Он был большим человеком. Я был маленьким человеком.
Она ждала продолжения, но дед ничего больше не сказал. Вместо этого он взял пустую чашку и махнул официантке, чтобы налила ему кофе. Он молчал, пока его чашка наполнялась. И после того, как официантка ушла, он ничего не говорил.
— Можешь рассказать мне что-нибудь о нем? — подталкивала его Алиса. — Или о пожаре? Я знаю, ты не работал у Хатуэев после пожара.
— Я все еще вижу это пламя, оно прыгало по стенам, как сердитые извивающиеся змеи. — Дед покачал головой, желая освободиться от видения. — Это был конец всего.
— Конец чего? — не поняла она.
Его взгляд стал острым.
— Конец моей работы.
У нее возникло ощущение, что он имел в виду другое.
— Почему ты задаешь эти вопросы — из-за дракона, которого никак не может забыть твоя мать?
— Частично. Но и потому, что я хочу знать больше о семье Хатуэев.
Его губы вытянулись в жесткую линию.
— Не говори об этом, Алиса.
Она поняла — дед знает то, что недавно узнала она — о Дэвиде, ее матери и о ней самой.
Алисе всегда внушали, что она не должна задавать вопросы старшим, особенно бабушке и дедушке. Она уважала это правило… до сих пор. Но внутри горело страстное желание узнать истину.
— Просто скажи мне, действительно ли связь моей матери с Дэвидом Хатуэем не имеет ничего общего с твоими отношениями с Уоллесом Хатуэем? — спросила она. — Я знаю, почему моя мать хотела Дэвида, но не знаю, почему он хотел ее. И не могу отделаться от мысли, что, может быть, моя мать послужила своего рода орудием мести или платой за что-то, или способом получения чего-то кем-то, может быть, даже тобой.
Лицо деда напряглось.
— Ты говоришь глупости. — Он вытащил бумажник и бросил деньги на стол.
— Мне жаль, если я расстроила тебя, — сказала Алиса, когда он поднялся из-за столика.
— Иди домой, работай и забудь об этом. Это случилось очень давно.
Дед ушел. Проблема осталась.
* * *
— Как ты думаешь, есть шанс найти здесь что-нибудь? — спросила Пейдж, когда они с Райли вошли в кабинет ее деда. Она включила настольную лампу. — Я была здесь много раз и раньше. Между прочим, вчера. И не видела дракона или что-нибудь такое же подозрительное.
— Он не держал бы его на столе, — ответил Райли, оглядывая комнату. — Мне здесь нравится. Настоящая комната мужчины. — Он одобрительно кивнул на темное дерево, на тяжелую мебель. — Здесь твой дед проводит время?
— Да. Он считает эти комнаты своим личным святилищем. Именно поэтому мы не должны делать то, что задумали. Мы не имеем права даже находиться здесь.
— Пейдж, руководи. Мы ничего не воруем. Мы просто все осмотрим. Ты же знаешь, твой дед что-то скрывает. Если спросишь его прямо, он ничего не скажет.
— Это верно, — подтвердила она.
— Не забывай, исчезнувший дракон едва не отправил твоего отца в морг.
Резкие слова Райли произвели нужный эффект.
— Хорошо. Ты меня убедил. Но будь осторожен. Я не хочу, чтобы дед обнаружил чужое присутствие. — Она оглядела комнату, в которой царил идеальный порядок. — С чего начнем?
— Ты проверяешь стол. Я осмотрю шкаф.
Пейдж сделала так, как он предложил, и несколько минут стояла тишина, нарушаемая только шорохом выдвигаемых ящиков и перекладываемых вещей. В столе не обнаружилось ничего необычного — канцелярские принадлежности, бумаги, ручки. Все лежало на своих местах. Она закрыла стол и ждала, когда Райли закончит со шкафом.
— Ничего, — сказал он. — Где твой дед может прятать что-то компрометирующее?
— Не думаю, что у него есть что-то подобное. — Инстинктивно она встала на защиту деда. Вторая натура — защищать семью.
— Пойдем в спальню, — сказал он, не обращая внимания на ее комментарий.
Райли прошел через смежную дверь. Она поспешно направилась за ним. Если он найдет что-то, она должна быть рядом. Пейдж остановилась посреди комнаты. Когда Райли с невозмутимым видом осматривал ящики бюро, ей стало не по себе. Он походил на опытного грабителя, вел себя в чужом доме по-хозяйски. Это снова напомнило ей, какие они разные. Как не похоже до сих пор жили.
Может быть, Райли прав. Возможно, они слишком разные, чтобы быть вместе. Сердце подсказывало ей, что это неважно, не имеет никакого значения. Сейчас они вместе — вот главное. Пейдж не признавалась самой себе, но если быть честной, то не Райли вовлек ее в этот обыск. Она хотела получить ответы на свои вопросы. И позволила Райли участвовать в их поисках.
Разве это не трусость? Как будто она, стоя и наблюдая за ним, перестает быть соучастницей. Нет, ничуть ни бывало. Они сообщники, партнеры. И она пришла в эту комнату с открытыми глазами. Нельзя делать вид, будто Райли затащил ее сюда. Ничего подобного.
Пейдж повернулась и открыла дверь гардеробной деда. Там висели в ряд костюмы, параллельно им, в другом ряду, — рубашки и брюки. Вся одежда деда собрана здесь — от официальной до повседневной, десятки пар обуви стояли на стеллажах, аккуратно развешены галстуки, разложены на полках шляпы и свитера. Это был гардероб очень богатого человека.
