– Ты заставляешь меня ненавидеть себя сильнее, воробышек, – прошептал он очень тихо. Дмитрий взглянул на меня сверху вниз, пронзив таким взглядом, что мне стало трудно дышать. Серые, словно две холодные звезды, они обладали неимоверной силой. – Впервые в жизни я хотел сделать что-то, достойное уважения… Я не достоин твоей жалости, девочка. Понимаешь?
Я молчала.
– Откажись, – настаивал он. В его глазах разгорелась надежда, но он поспешил спрятать ее, вернув себе прежний, отсутствующий вид. – Откажись, пока не поздно…
– Не могу, – выдохнула я. Привстав на цыпочки, обхватила его голову и притянула к себе. Я как никогда чувствовала себя уверенной и сильной. – Не хочу. Услышь же меня, Дмитрий!
– Воробышек, – простонал он, сжимая меня в своих стальных объятиях. – Что ты делаешь со мной?
Его руки дарили защиту и покой. Рядом с ним я могла дышать полной грудью и не бояться никаких теней. Это было невероятно! Словно уставший путной, наконец, отыскавший себе надежное укрытие, я нашла свой дом рядом с ним. Его сердцебиение действовало успокаивающе, дарило покой и умиротворение, о котором я так мечтала.
Подцепив мой подбородок большим и указательным пальцами, стал медленно наклоняться ко мне. Дмитрий хотел поцеловать меня. От этой мысли ноги стали ватными, колени подкосились, и я бы упала, если бы не его рука, надежно лежащая на моей тали.
Взгляд Дмитрия скользнул по моему лицу, задержавшись на губах. Потом его рот накрыл их, и все вокруг навсегда перестало существовать. Это был самый пламенный, мучительный и нежный поцелуй. Он совсем не походил на тот, невинный и неуверенный, первый поцелуй, который мне подарил Дмитрий в тот прекрасный вечер. Этот поцелуй сказал мне все, о чем я мечтала услышать, но так боялась спросить. И я ответила. Смело, без тени смущения. Ответила со всей нежностью и любовью, какие копила в себе на протяжении целой жизни. Господи, как же это прекрасно – снова чувствовать себя живой и свободной!
Мои руки поднялись выше, пальцы зарылись в густые волосы. Он обнял меня крепче, стиснув так, что заболели ребра, но это была самая желанная и приятная боль. Я была нужна ему. Впервые кто-то нуждался во мне. И этим человеком был он – мой Дмитрий.
– Я уже никогда не смогу отпустить тебя, воробышек, – протянул мужчина, продолжая придерживать мою голову.
– Не отпускай, – прошептала я в ответ. – Никогда не отпускай.
* * *
Две недели пролетели, словно в тумане. Был уже конец июля. Время мчалось настолько стремительно, что порой я отказывалась верить в реальность происходящего. Страх, что все это было всего лишь сном, не давал покоя. Я не хотела просыпаться. Не могла позволить, чтобы мой хрупкий замок из песка снова превратился в жалкие руины…
Вот и сейчас, глядя на улыбающегося Дмитрия, я не верила собственному счастью. А то, что я была по-настоящему счастлива, невозможно отрицать. Каждый день начинался и заканчивался с ним. Не было такого утра, чтобы открыв глаза, я не увидела в телефоне сообщения от него. Порой, это были наивные пожелания доброго утра и хорошего дня, но за каждым из них таилась целая гамма эмоций и чувств, которые переполняли нас обоих. Дмитрий не торопил событий, не проявлял особого упорства или настойчивости, за что я бы несказанно признательна ему. Наши истории, такие разные и похожи одновременно, стали самой мощной точной пересечения, которую не могло разорвать ничто на свете. Его жизнь была накрепко переплетена с моей, и это произошло еще задолго до нашей первой встречи. Этот человек был моей половинкой, как и я – его.
– Я не могу думать о работе, когда ты так смотришь на меня, – признался он, отложив бумаги в сторону.
Мы сидели в кабинете Дмитрия, между нами был лишь его рабочий стол. Он настаивал, чтобы все важные переводы я приносила ему лично, и никто не мог с ним поспорить. Разве можно отказать генеральному директору компании? Тем более, когда его желание так схоже с моим собственным…
– Прости, – выдавила из себя, чувствуя как горят щеки. Он мог вогнать меня в краску всего одним коротким взглядом и частенько пользовался этим.
– Ты такая милая, когда смущаешься, – признался Дмитрий семнадцатого июля, на нашем первом свидании. В огромном зале фешенебельного ресторана не было никого, кроме нас двоих. Он зарезервировал его только для нас двоих…
– За что, воробышек? – Черные брови Дмитрия вопросительно взлетели вверх, в глазах появились искорки, которые делали его моложе, превращая в озорного мальчишку. Интересно, каким он был в детстве?
Встав из-за стола, он заполнил собой все пространство вокруг. Высокий, широкоплечий. Дмитрий обладал внешностью античного бога и такой же силой. Только мне одной были известны его слабости. Лишь мне одной он позволял видеть свою душу. Легкой, уверенной походкой, мужчина преодолел расстояние между нами и замер в шаге от меня.
– Ты позволила мне стать счастливейшим из смертных, – бархатный голос звучал глухо. От интимности его тона жар прошелся по моему телу, ладони вспотели. – Спасибо тебе, воробышек, – опустив руки на спинку моего кресла, Дмитрий подался вперед. Наши лбы соприкоснулись, глаза оказались на одном уровне.
– Д-дмитрий, – его близость сводила с ума, голос дрожал, мысли путались. Боже, я превратилась во влюбленную глупышку, которая может только вздыхать и хлопать глазами!
– Моя Мери, – только он мог произносить мое имя с такой чувственной интонацией, превращая его в нечто волшебное. Он провел пальцем по моему лицу, по щеке и подбородку, задержался на нижней губе. Меня била мелкая дрожь, перед глазами все плыло. Я не видела ничего, кроме его красивого, сосредоточенного лица. Весь мой мир сузился до пределов одного человека, но даже этого было мало. Сердце разрывалось от чувств, переполнявших его, голова кружилась от терпкого аромата его парфюма. – Ты сводишь меня с ума, воробышек. Рядом с тобой я снова начал мечтать…
Каждое подобное признание было для меня чем-то вроде самородков. Медленно, по крупицам, Дмитрий, один за другим, преподносил мне свои самые драгоценные воспоминания, представая предо мной другим, незнакомым никому, человеком. Раны, полученные им еще в детстве, были самыми болезненными. Каждый раз, когда мы заговаривали о прошлом, его глаза теряли свой привычный блеск. Особенно тяжело ему было рассказывать о родителях. Эта тема была для нас под запретом, а я не давила на него. Однажды, когда придет время, Дмитрий сам пригласит меня в этот крошечный дворец. Мы вместе будем лечить раны друг друга, заполняя все пробелы в незавершенных историях наших судеб.
– Я… Мне уже пора, – с усилием воли заставила себя снова вспомнить о работе. На днях должны состояться переговоры с новым заказчиком – русским бизнесменом, проживающим в Испании. Он хочет, чтобы наша фирма занялась строительством дома в одном из приморских городом нашей необъятной родины, а мне еще предстояло перевести несколько договоров с заграничными поставщиками.
Насупившись, словно недовольный кот, Дмитрий все же отступил и позволил мне встать. Под его пристальным взглядом я кое-как собрала, разбросанные по столу, бумаги и выпрямилась в свой небольшой рост, который рядом с ним казался совсем незначительным. Я доставала ему только до плеча.
– Не забудь про свое обещание, – крикнул он, когда я уже была у двери. Воспоминания об этом странном разговоре, состоявшемся пару дней назад, накатили на меня. Губы сами собой растянулись в улыбке.
– Зачем тебе нужен переводчик? – Спросила я его, когда Дмитрий вез меня домой после очередной прогулки по вечернему парку. В машине царил полумрак, тихо играла музыка. Эта обстановка подействовала на меня, и я позволила себе расслабиться, забыть об осторожности. – Там, во Франции, ты прекрасно говорил по-английски…
Дмитрий бросил на меня короткий взгляд, его глаза смеялись. Кажется, он тоже вспомнил мое удивление, которое так позабавило его. Вот и сейчас, он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Негодник!
