— Плохо, Слэйн. Плохо. Две недели, и ты сдался. Жизнь тебя уничтожит, но ничего, у нас ещё есть время, чтобы ты стал лучше. — Мужчина тянет руку к Слэйну, но тот скалится и отползает назад.
Видео прекращается. Вставляю другой диск, и меня моментально оглушают звуки музыки. Это Моцарт, уже известная мне композиция, которую Слэйн называет «Музыкой злодея». Я с ужасом распахиваю глаза. На экране Слэйна жестоко бьют по всему телу. На его коже фиолетовые борозды. Его маленькое и щуплое тело дёргается от каждого удара. Я вижу, как он сцепил губы, боясь издать хотя бы звук. А удары летят и летят на его тело. Меня начинает тошнить от этой жестокости. Я быстро перекручиваю видео, пока Слэйна не оставляют в покое. Хотя этот ублюдок, который назывался его отцом, бил его три часа. Чёртовых три часа! На Слэйне нет живого места. Он лежит на полу, словно мёртвый. Съёмка продолжается, но я перекручиваю её. Идут долгие часы его восстановления. Дни. Две недели. Всё это время ему только раз в день приносили воду и миску с кашей. Но он ел очень мало, отчего у него начали выпирать рёбра. Он умирает, но не сдаётся.
Свист плети заставляет меня подскочить на месте. Я взвизгиваю и жмурюсь, пропуская момент, когда Слэйна снова бьют. Не могу смотреть на это и быстро перекручиваю видео. Оно прекращается. Я меняю диск, и там, видимо, прошло некоторое время, потому что на Слэйне нет фиолетовых синяков. Они уже жёлтые. А также его волосы отросли и доходят до плеч. Они слиплись от грязи и пота.
Слэйну бросают на пол зайца, он хватает его руками, по которым сразу же бьют. Заяц падает на пол и быстро куда-то убегает.
— Я сказал тебе быть животным. Животные не едят руками, Дьявол. Они едят ртом. Они разрывают свою добычу. Поймай свою еду. Если не сделаешь этого, умрёшь. Кормить тебя теперь не будут.
— Господи, — шепчу я.
— Не надо, пожалуйста, — хрипло просит тонким голосом Слэйн, умоляюще смотря на отца.
— Надо, Дьявол, надо. Иначе тебя убьют. Ты не понимаешь? Тебя убьют. И больше ты не разговариваешь со мной. Ты рычишь или скулишь. Ты животное, Дьявол, а не человек. Ты животное. Ты должен найти себе еду.
Мужчина выходит из кадра, оставляя только Слэйна и скачущего недалеко от него зайца. Слэйн так и сидит в углу, стараясь побороть голод. Думаю, его снова довольно долго морили голодом. Слэйн выгибается от желудочных спазмов, но кусает свой кулак, наблюдая за зайцем. Я знаю, что будет дальше, поэтому перематываю до момента, когда Слэйн срывается с места. Прошло полтора суток, и он не выдержал голода. Он следовал инстинкту выживания. Я с болью смотрю на то, как Слэйн душит зайца и вижу слезу, скатывающуюся по его лицу. Он поднимает голову наверх и кричит от жестокости, которую его заставили проявить. Когда заяц умирает, Слэйн разрывает его руками и ест сырое мясо. Он не может остановиться. Он пьёт кровь, стекающую по его рту, толкает в рот мясо и плачет. Моё сердце так болит за него. Это бессилие убивает меня.
— Слэйн, — всхлипывая, шепчу я, желая, чтобы он услышал меня и боролся. Но это прошлое. Я его изменить не могу.
Я меняю диски постоянно. Чем дальше, тем хуже. Слэйн медленно превращается в дикое животное, которое приучают годами быть таким. Моё сердце дерёт за него. Видеть, как человека заставили стать вот этим жалким подобием парня, ужасающе жестоко. Мне сложно смотреть на то, что происходит на экране. А там Слэйн меняется. Он растёт у меня на глазах. Его волосы длинные и зачастую ногти тоже. Он голый и безумный. Ему иногда вкалывают успокоительное, а потом проходит какое-то время.
— А теперь у нас будет практика, Дьявол. — Тристан надевает на шею Слэйна ошейник и щёлкает шлейкой. Он куда-то тянет его. Видео резко меняется. Оно склеено. Камеры были установлены по всему дому, и Слэйна привели в гостиную, в которой сидит раненая девушка. Она всхлипывает и умоляет оставить её в покое. Всё её лицо избито, порезано, одна рука не двигается. Одежда разорвана, скорее всего, её насиловали и жестоко.
— Дьявол, фас, — отдаёт приказ Тристан, отпуская Слэйна.
Сначала Слэйн принюхивается и находит взглядом девушку, отползающую от него. Она ползёт так далеко, как только может, но двери закрыты, предполагаю. Она кричит от страха, когда Слэйн издаёт рык и клацает зубами.
— Дьявол, это твоя первая жертва. Фас! — злобно шипит Тристан.
И в этот момент Слэйн бросается вперёд. Он отталкивается ногами. Девушка кричит и пытается убежать. Она носится по комнате, а Слэйн за ней. Он переворачивает мебель, а затем ловит её. Они оба падают на пол. Девушка извивается под Слэйном, но он впивается зубами ей в шею. Визг стоит ужасающий. Мои ноги дрожат от ужаса, а тошнота поднимается по горлу. Меня сейчас вырвет, ведь Слэйн, действительно, разрывает женское тело. Он рвёт его зубами и руками, а девушка не умирает. Она в сознании. Из её рта течёт кровь. Всё вокруг них в крови, а этот ублюдок с довольной улыбкой наблюдает за смертью и убийством.
Отворачиваюсь, чтобы не видеть того, что будет дальше. Но я должна слушать. Тристан давал команды Слэйну. Значит, Слэйн должен помнить их. Он упомянул кодовые слова: «жертва, фас, Дьявол». Он дал кличку Слэйну.
После смерти девушки Слэйн подползает к Тристану и садится у его ног.
— Хороший мальчик. Мой любимый мальчик. — Тристан треплет по длинным волосам, с которых стекает кровь, Слэйна и тот урчит от удовольствия.
— Ты заслужил вкусный ужин, да, Дьявол? А завтра мы с тобой снова докажем, что не стоит нас злить, правда? Завтра ты будешь медленно убивать своего брата по матери…
Резко нажимаю на кнопку «стоп». Я должна отдышаться. Мне сложно слышать о том, что скоро наступит смерть моего отца. Сложно и страшно, ведь Слэйн натренирован достаточно, чтобы совершить всё, что ему прикажут. Помимо этого, он не в себе. Он перестал думать, как человек. Он думает, как животное.
Меняю диск, и там постоянно раздаются приказы убить, принести жертву к ногам Хозяина, уничтожить, быть жестоким и диким. Я плачу горько и тихо. Вытираю слёзы, долгое время наблюдая за всем этим ужасом. Кажется, что моё сердце может остановиться. Ему больно стучать в груди. Каждый удар словно сжимает всю мою грудную клетку. Но мне приходится терпеть и смотреть дальше, чтобы найти нечто такое, что поможет мне. Я знаю, что это должно быть здесь. Знаю, что обязана пройти через всё это вместе со Слэйном и узнать больше о нём. Узнать, как помочь ему стать мужчиной и человеком, а не диким убийцей.
Наверное, я настолько сильно испытала боль, что попросту перестала её чувствовать. Я сижу на полу и перекручиваю видео, лишь только слёзы бегут постоянно по щекам. Моё сердце словно заперли в клетке, и оно не может выбраться из неё, как и Слэйн.
Внезапно на видео Слэйн бросается на Ангуса.
— Дьявол, брось мясо. Твоей жизни ничто не угрожает! — раздаётся громкий голос Тристана. Слэйн замирает, сидя сверху на сжавшемся от страха Ангусе.
— К ноге, Дьявол. К ноге! — Тристан похлопывает по бедру. Слэйн клацает зубами и, разворачиваясь, послушно ползёт к Тристану.
— Вот оно! Вот оно! — кричу и перематываю назад. Я вслушиваюсь в слова Тристана и запоминаю их. Я нашла! Я выдержала всё! Я сделала это! Теперь нужно использовать эти слова против Слэйна, и я не знаю, сработает ли. Но я должна проверить.
Быстро убираю диски, разбросанные у моих ног, в коробки, и выскакиваю из комнаты. В доме так темно. Я не знаю, сколько сейчас времени, но уже глубокая ночь. Я больше не могу терять ни секунды. Я нашла противоядие для Слэйна и могу попытаться остановить его. Я обязана это сделать для него.
Лгать бесполезно, конечно, мне страшно делать это. Мне до сих пор жутко от того, что я видела. Но я не воспринимаю Слэйна животным, потому что сама наблюдала за тем, что его вынудили выживать таким образом. Никто не пришёл ему на помощь, и это меня злит. Его семья разглагольствовала о том, что они пытаются меня защитить, а почему же Слэйна никто не защитил? Они же знали. Я уверена, что они знали обо всём, что делают со Слэйном. Они не восстали раньше. Они прикрывали свои задницы и отдали свою жертву на алтарь. Они пожертвовали жизнью Слэйна, а теперь ноют, что он слишком жесток к ним. Да пошли они! Твари! Вот кто настоящие животные, они, а не Слэйн!
