она была красивая. Очень красивая.
А ещё она стояла передо мной в одном тоненьком халатике ― крошечном, шелковым, открывающем её идеальные, стройные ноги.
– Вам помочь? ― Спросила она, и я отметила, что даже её голос и тот был идеален. ― Если вы пришли к Терри, то его сейчас нет. В холодильнике мышь повесилась, так что он пошел купить немного еды. ― Она улыбнулась, выбивая ещё один страйк. Но, заметив, что я не улыбаюсь, перестала. Терри… она называла его Терри… ― Вы в порядке? Я могу что-нибудь для вас сделать?
Краем глаза я увидела два пустых бокала. Некоторая одежда была разбросана по дивану. В сердце вогнали кол, но я заставила себя отвести взгляд и вернуться к незнакомке.
Она снова улыбнулась.
– Мы… немного пошалили… знаете, как это бывает, ― она прикусила губу и улыбнулась шире, ― ужасно стыдно, но слишком хорошо.
Мне показалось, что я ослышалась. Мир в мгновение пошатнулся, как и я.
Заметила, как она немного смущенно поправляет полы халата и кол вошел глубже.
– Мне что-нибудь передать Терри, когда он вернется?
Я не стала отвечать, просто развернулась и пошла обратно к себе. Она что-то кричала мне вслед, но я не слушала. В ушах звенели её слова ― «мы немного пошалили… знаете, как это бывает, ужасно стыдно, но слишком хорошо». Я отказывалась верить, что всё это правда. Возможно, злая шутка судьбы, недопонимание, розыгрыш ― но не правда, нет, не после всего, что между нами было. Не после того, как я ему доверилась.
Дрожащими пальцами повернула ключ и, войдя в квартиру, захлопнула дверь. Терренс не мог мне лгать. Просто не мог.
Меня трясло. Всю и сильно.
Я пыталась найти оправдание увиденному, но мозг отказывался соображать.
Да и какое этому могло быть оправдание? Зачем той девушке лгать? Но, если даже предположить… нет, это какой-то бред. Всё это.
И всё же… мне следует поговорить с Терренсом. Так будет правильно ― сразу всё выяснить и решить. Чтобы от бесконечных мыслей и догадок не было так больно.
Хотела заплакать, но в дверь внезапно постучали.
Я подумала, что это мог быть Терренс, но на пороге оказался Элиот.
– У тебя дверной звонок сломан, ― улыбнулся он, указывая на дверь.
Да, кажется, сегодня мне уже это говорили.
Я молчала, поэтому он продолжал:
– Только что видел того парня из клуба. Хардинг, кажется? Вы соседи?
– Видел? ― Одними только губами спросила я.
– Ну да. Он вышел из подъезда с какой-то симпатичной блондинкой, ― Элиот улыбнулся шире, ― у них, наверное, тоже свидание.
– Свидание?
– Думаю, да. Они целовались и говорили что-то про ресторан. ― Затем он оглядел меня. ― Ты ещё не готова? Я приехал слишком рано?
Целовались?
Мир, который до этого только пошатнулся, теперь с грохотом рухнул вниз. Мне хотелось рыдать. Рыдать и жалобно выть. Потому что это было слишком больно. И слишком несправедливо. Элиот заметил это, а, когда меня качнуло, поймал.
– Оу-оу-оу, Сэм, тебе нехорошо?
– Я-я… в порядке.
– Что-то не похоже. Может быть, перенесем ужин?
Я подняла на него глаза, и увидела в них то, в чем сейчас так отчаянно нуждалась ― поддержку, понимание и возможность отвлечься от мыслей о Терренсе Хардинге.
Я была решительно настроена отказать Элиоту, но внезапно передумала.
– Нет… дай мне пару минут.
– Уверена?
Я кивнула и поплелась в комнату.
Надела эффектное красное платье, собрала в пучок волосы, подкрасила глаза и подвела губы ярко-красной помадой. Распылила в воздухе духи, а затем посмотрела на своё отражение. Снаружи я выглядела как всегда, но внутри меня всё превратилось в пепел.
Мы приехали в ресторан в половине девятого.
Я ничего не ела весь день, поэтому заказала первый попавшийся в меню салат. Элиот почти без умолку болтал обо всём подряд, а я лишь ковыряла в тарелке вилкой, вырисовывая ею какие-то узоры, и не переставая думала о девице в квартире Хардинга.
Сердце оказывалось верить в то, что Терренс меня предал, но мозг орал, что я буду последней дурой, если проигнорирую очевидное. Очевидное, однако, был каким-то уж чересчур очевидным ― он попался слишком просто, слишком… глупо. С другой стороны, точно также когда-то попался и Джордж. Это было ровно также просто и глупо.
Вот уже полтора часа в моей голове творилась самая настоящая вакханалия. И я понятия не имела, как её прекратить.
– Саманта, ты уверена, что всё в порядке? ― Голос Элиота выцепил меня из размышлений. ― Ничего не ешь и не говоришь. Я чувствую себя немного неловко.
Он слабо улыбнулся, и я выдохнула, отпуская из рук вилку.
– Прости, голова немного разболелась.
– Хочешь поехать домой? ― Внезапно спросил Элиот. ― Если тебе нехорошо, мы можем уехать. Поужинаем в другой раз.
Я на мгновение задумалась, но затем отрицательно закачала головой.
– Нет, я хочу побыть здесь ещё немного.
А лучше до самого утра. Чтобы не возвращаться домой, не видеть Терренса и не слушать его лживых объяснений. Потому что ничто не могло объяснить его поцелуй с этой девицей. Ничто. Даже если она солгала мне, Терренс всё равно целовался с ней. Элиот всё видел. Разве этому могло быть оправдание?
Поняв, что не могло, я потянулась к бокалу и почти залпом осушила его.
А затем подала знак официанту, чтобы тот принес ещё.
Я не была алкоголиком ― что бы вы сейчас про меня не думали, дорогое вино просто помогало мне не сойти с ума. А я сошла бы ― определенно сошла бы ― если бы рассуждала о случившемся ещё хотя бы на пять гребаных минут дольше.
Мозг ― поразительная штука, правда? Он управляет нашим телом, говоря ему, что делать, даже приказывает нашему сердцу биться. Сколько процентов мозга мы обычно используем? 10? Ха. Сейчас мне казалось, что я использую все 90.
Вот так во быстро в моей голове, одна за другой, сменялись картинки. Я ненавидела Хардинга, затем меня снова к нему тянуло. Я хотела убить его, а через секунду ― обнять. Пыталась заставить себя больше не вспоминать о нём, но вскоре понимала, что скучаю.
Дико. Сильно. По-настоящему.
А затем ― вновь ненавидела. И с той же силой, что скучала.
Ну как тут не свихнуться?
– Желаете что-нибудь ещё? ― Спросил официант, и я кивнула.
– Ещё один бокал, пожалуйста.
– Саманта… может быть, достаточно? ― Осторожно спросил Элиот, и я подняла на него не-суй-нос-не-в-своё-дело взгляд. ― Давай я лучше отвезу тебя домой, хорошо?
– Я выпью ещё бокал. ― Элиот выдохнул, и я усмехнулась. ― Не переживай, у меня крепкий желудок.
