— Прости, — едва выговорила Хлоя, понимая, что для отца они всегда останутся детьми.
— Ты не виновата, — бросился на ее защиту Конрад. Томас опять не сказал ни слова. В неловком молчании они отыскали места. Хлоя не переставала гадать, куда девалось знаменитое обаяние отца, обычно радушно встречавшего приезжих, и почему он был так груб с Томасом?
Собрание началось, и вскоре стало ясно, что на этот раз никто не собирается обсуждать обычные дела, — всех интересовало лишь долгожданное объявление «Сьерра риверз» о начале строительства. Мэру уже звонили из администрации фирмы и передали, что официального извещения следует ждать со дня на день. Горожане возбужденно галдели, яростно жестикулируя и перебивая друг друга. Каждому хотелось поскорее похвастаться, сколько земли уже куплено, сколько еще предстоит приобрести и как взлетят цены, когда владельцы «Сьерра риверз» обнаружат, что свободных участков не осталось.
Хлоя молча слушала и сокрушенно покачивала головой. Как это все противно! Жадность, обыкновенная жадность. Откуда это в них? И что с ними будет, если окажется, что все это блеф? Насколько она понимала, никто не давал ни обещаний, ни гарантий. Ничего, кроме весьма уклончивых намеков. Деньги из городского бюджета с гораздо большим успехом можно было бы истратить на другие цели. Все будто бы забыли о содержании детского сада для тех ребятишек, чьи матери целый день работают, о бесплатных консультациях по вопросам семьи и брака, о работе с трудными детьми, о помощи неблагополучным семьям… Забыли даже о строительстве новой дороги. А ведь все знают, что за последнее время на единственном и чересчур узком горном шоссе слишком уж часто случаются аварии.
Покупать и продавать землю с единственной целью быстро и легко нажиться — нечестно. Некрасиво. Но, по-видимому, из всех присутствующих так считала лишь Хлоя.
— Дочь мэра должна проявлять больше активности.
— Что? — рассеянно переспросила Хлоя, натягивая пальто. — А, ты об этом. Просто я задумалась.
Интересно, как кто-то еще способен думать в таком гвалте? Похоже, весь город пытался одновременно протиснуться в двери; люди словно по волшебству исчезали, уносимые снегом и ветром.
— Алчность, — брезгливо поморщился Томас. — Спешат поскорее домой, чтобы еще раз подсчитать будущие барыши.
Он снова и снова твердил себе, что поделом этому сброду. Пусть-ка теперь побудут в его шкуре! Всю свою жизнь Томас готовился к решающему удару. Теперь ждать осталось недолго, и на его улицу придет праздник! Но особенную радость ему доставит разорение мэра.
— Надеюсь, ты понимаешь, что мой отец вовсе не хотел оскорбить тебя? Он просто слишком серьезно относится к своим обязанностям и честно выполняет свой долг перед городом.
И она еще смеет это говорить?! Да последнему идиоту ясно, что Уокер хотел оскорбить его, а заодно и предупредить, чтобы убирался восвояси. Но на этот раз Томас не собирается сдаваться. Он покинул этот город нищим, а вернулся мультимиллионером. Теперь игра пойдет по его правилам. И если не нарушать закон, чего Томасу и в голову не придет, мэр ничего не сможет поделать.
В этот момент Конрад, увлекаемый толпой, налетел на Хлою, и необъяснимое раздражение охватило Томаса. Возможно, потому, что совсем недавно он сам прижимал это мягкое соблазнительное тело к себе и до сих пор не забыл ощущения чего-то невыразимо приятного. Чего бы он ни дал, чтобы хоть раз еще испытать такое!
— Прости, — ухмыльнулся Конрад и нахально приподнял пальцем подбородок Хлои. — Помнишь? Ты обещала мне поцелуй.
И окончательно взбешенному Томасу оставалось только наблюдать, как Хлоя, сжав ладонями лицо Конрада, звучно чмокнула его в губы.
— Получи должок. Мы в расчете.
— И это ты называешь поцелуем? — хмыкнул Конрад. — Совсем разучилась, детка! Ну уж нет! Придется потрудиться!
И, обхватив Хлою обеими руками, Конрад накрыл ее губы своими. Поцелуй длился так долго, что Томас обезумел от ревности, особенно, когда заметил кулачок Хлои, вцепившийся в свитер Конрада. Когда тот наконец поднял голову, Хлоя выпрямилась и ошеломленно заморгала.
— Знаешь, — выдохнула она, — в следующий раз напомни, что я поклялась впредь не раздавать такие обещания направо и налево.
Конрад рассмеялся, ужасно довольный собой. У Томаса чесались руки удушить обоих, но Конрад дружески хлопнул его по плечу, уверяя, как рад снова видеть старого приятеля, и на душе стало совсем паршиво. Что ни говори, а Конрад — единственный, кому было дело до нищего оборвыша, в то время когда жизнь Томаса совсем уж стала сплошным кошмаром. А тут еще Хлоя выбрала именно этот момент, чтобы снова улыбнуться — невинно, почти застенчиво. Господи, какая же она приятная. Теплая и живая. Сама нежность и доброта. Что-то в том месте, где некогда застыло и отмерло сердце Томаса, тревожно шевельнулось. Похоже, он совершенно потерял голову. Пора прийти в себя и выбросить из головы эти глупости.
Конрад отошел, и Томас последовал за Хлоей в морозную ночь. За то время, что они были на собрании, поднялась метель. На счастье… или на беду оказалось, что их машины стоят рядом.
— Ты часто такое проделываешь? — неожиданно услыхал он собственный голос.
Хлоя, засунув руки в карманы, дрожала всем телом под порывами ветра.
— Что именно?
— Целуешь всякого, кто об этом попросит.
Даже за все сокровища мира Томас не смог бы честно ответить, какое ему до этого дело. Но был вынужден признать, что случившееся до сих пор не давало ему покоя. Наверное, он выглядит полным идиотом, но мысль о том, что она способна целоваться с другим, невыносима. К полнейшему унижению Томаса, Хлоя рассмеялась.
— Далеко не всякого. Исключительно Конрада.
— Понятно, — угрюмо буркнул Томас.
— Сомневаюсь, — беспечно бросила она. — Он мой лучший друг. И я считаю его своим братом.
Томас сильно усомнился в том, что Конрад испытывает к ней такие же чувства, но решил оставить свои опасения при себе.
— Что-то не слишком это походило на братский поцелуй.
На этот раз смех прозвучал как-то… неестественно. Словно Хлоя сильно нервничала.
— Возможно, у нас разные представления о том, каким именно должен быть братский поцелуй. Кроме того, — пробурчала она себе под нос, вытаскивая ключи, — для меня это тоже оказалось внове.
Она уже хотела открыть дверцу, но неожиданно вскрикнула и упала на колени.
— Что случилось?! — закричал Томас, бросившись к ней и схватив за плечи. Но Хлоя вырвалась и растерянно огляделась. — Черт возьми, Хлоя, да что случилось? Тебе больно?
