– Пойдемте, Рима, я отвезу вас домой. – Михалыч сел за руль машины, предварительно усадив меня рядом. Своего водителя он оставил с моей машиной. – Не беспокойтесь, все будет в порядке.
Спустя несколько минут я призналась:
– Знаете, Михалыч, в аварии виновата я. Она двигалась по главной дороге, а я по второстепенной и должна была уступить. Там знак стоял, разве вы не видели?
– Это в данном случае неважно, тем более что Бублик признал свою вину, – ответил Михалыч и даже не улыбнулся. – Не всегда надо уступать.
Я с удивлением посмотрела на него, пытаясь осмыслить сказанное.
– Вы можете и обязаны давать отпор любым домогательствам, – опять повторил он.
Мои неприятности не закончились происшествием на дороге. Та ночь была самой кошмарной в моей жизни!
Оказалось, что Антон был дома. Как в классическом анекдоте, муж преждевременно вернулся из командировки. Пришла беда – открывай ворота.
– Что случилось, почему так поздно? – спросил он меня, как только я вошла в квартиру.
Не было ни сил, ни желания оправдываться, но никуда не денешься – он имел на меня все права!
– Отмечали закрытие выставки, потом попала в ДТП, разбиралась, – вяло оправдывалась я.
– Разбиралась? – изумился Антон.
Мужчины думают, что только они могут в чем-нибудь разобраться!
– Мне помог начальник службы безопасности из холдинга. – Я искренне молила Бога, чтобы это был последний вопрос Антона.
– Почему ты не позвонила мне? – продолжал допытываться Антон.
– Откуда я знала, что ты дома? Ты уезжал в командировку! – воскликнула я.
– Это не ответ, – сквозь зубы процедил Антон и удалился кабинет.
С каким облегчением я услышала звук поворачивающегося в замке ключа! Но на следующий день Антон устроил мне допрос с пристрастием.
– Видел тебя в новостях. Кто этот тип возле тебя?
– Он владелец гал... – начала было рассказывать я, но Антон оборвал меня на полуслове:
– Я знаю! Кто он тебе?
– Никто, и не смей разговаривать со мной в таком тоне! – вспылила я.
– Смею! – злобно проговорил Антон. – Почему он стоял так близко к тебе?
– Ты понимаешь, о чем говоришь? – я была оскорблена.
– Только не говори, что он твой друг! – Антон с трудом сдерживался, чтобы не кричать. – Мне доложили, что ваши отношения более чем дружеские.
– Кто тебе доложил? Вот у него и спрашивай! – Ужас, он все знает!
– С выставки вы ушли вместе, домой ты вернулась только под утро! – орал Антон.
– Я попала в аварию! – Я ревела, как натуральная дура, попавшаяся с поличным в магазине самообслуживания.
– Я так просто это не оставлю!
Я не ответила. Саднило сердце. Насечка.
Он ушел, громко хлопнув дверью. С того дня Антон не появлялся в доме.
Ситуация требовала быстрых и решительных действий. Консорциум я сколотил. Управляющим утвердил Михалыча. Он сам это посоветовал.
– Олег Александрович, – Михалыч старше меня, но всегда обращался только по имени-отчеству. – Если управляющим поставить вас, то получится наглядное демонстративное противопоставление вас Максиму. Не надо обострять обстановку и подставляться.
Безупречная логика Михалыча не раз выручала меня в трудную минуту.
– Будет лучше назначить управляющим меня, – продолжил Михалыч, – все поймут, что руковожу я только номинально, об истинном лидере будут догадываться, но не будут знать в точности, формальных причин ополчиться против вас не будет.
Я согласился, и не считайте это слабостью с моей стороны. Обычный, стандартный тактический прием, я получаю определенную степень свободы, избегая прямых вопросов типа: «Ты что, против Максима пошел?» И следовательно, мог выступать с комментариями, типа: «В стране создана новая финансовая структура, способствующая развитию конкуренции, что, в свою очередь, будет благотворно влиять на оздоровление экономики». Солидно звучит? А Михалыч, топ-менеджер консорциума, – наемный работник, и ему ничего не грозит.
Вот этой свободой я и пользовался, выступая в прессе и на телевидении и давая высокие оценки правительству за своевременное и правильное решение выставить на продажу крупнейший государственный банк, что «позволит пополнить скудный государственный бюджет, улучшить прозрачность отечественного бизнеса, создать новые рабочие места». Правда, Михалыч говорил: «Если купим банк, то половину работников сократим, совершенно не эффективная структура». Но я запамятовал об этом, давая очередное интервью.
Впервые я почувствовал себя знаменитым. Приятно.
Обо мне наконец-то вспомнил и дядя Женя. Его долгое молчание тревожило. Раньше и трех дней не проходило без его звонка либо моего визита к нему. И даже получив годовой отчет, он позвонил лишь раз.
– Олег, я ознакомился с отчетом, – невозмутим и спокоен, как всегда, – прошу тебя, прими возможные в такой ситуации антикризисные меры, но постарайся не вляпаться в очередную авантюру. В свое время я с тобой свяжусь.
Вот и все. Весь из себя такой загадочный и ясновидящий. Да знаю я тебя старик, не можешь простить мне Лилю. Хотя, если честно, не твоего это ума дело. Ты бы лучше с дочкой своей разобрался, а то разводит шашни... при живом муже.
Конечно, так я рассуждал только «про себя». Нисколько не умаляю его роль. Он умен, силен, влиятелен, это не только признается, но и принимается мною как очевидность. Но размер нашего бизнеса достиг такой величины, что решать проблемы старыми, кулуарными, масонскими методами уже нельзя. Наступает новое время цивилизованного бизнеса. Хотя бы формально цивилизованного. Что я и пытаюсь делать, покупая банк на аукционе.
– Олег, нам надо встретиться и поговорить обстоятельно. – Его голос звучал напряженно и обеспокоенно. – Предупреди охрану, чтобы пропустили, приеду на такси. Так надо.
Я бы послал за ним машину, но меня остановили слова «так надо». Кому надо, тот пусть и приезжает.
Дядя Женя ласково и крепко, по-мужски, обнял меня и держал в объятиях чуть дольше, чем обычно. Мы прошли в кабинет и без предисловий приступили к разговору. Обращаю на это внимание потому, что обычно мы не сразу говорили о деле. Он всегда расспрашивал о здоровье моих родителей, интересовался мнением о политических событиях, восхищался Роналдо или, на худой конец, делился впечатлениями о погоде за окном. Недавно приходили англичане, они, как и дядя Женя, прежде чем приступить к переговорам, деликатно повосхищались нашим городом и нашими девушками. Насчет города я соглашусь, а вот последнее их замечание всего лишь комплимент. Кстати, если бы дядя Женя и сегодня поинтересовался бы моим мнением о погоде (о девушках он меня не спросит никогда), то я бы ответил, что весна в этом году необычно холодная. Промозглая такая, пронизывающая. До самого нутра. А вот девушки (он, конечно, не спросит, но тем не менее) излишне темпераментны. Особенно некоторые. Одна.
