лгунья! — когда Ава встает с режиссерского кресла, её язык становится развязным.
— Я писа́ла.
Я занималась книгой, но Ава мне не верит. На самом деле, я близка к завершению первого черновика. Я боролась с приступом писательского застоя, когда уехал из Лос-Анджелеса, но внезапно так много слов и идей хлынуло из моей головы, а заодно и из моего сердца.
Она садится на один из двух стульев в кабинете и поворачивается к доктору Харрис.
— Хочешь выпить, Нора?
— Прости, Ава, сегодня только американцы.
— Это так по-американски — исключать тех, кто не похож на вас, — она вскакивает со стула. — Я всё равно не хотела есть дерьмовый гамбургер, — то, как она произносит "гамбургер", напоминает мне девушек из Valley Girls 80-х. — Спокойной ночи, — уходя, она машет рукой. — Чёртовы американцы.
— Она великолепна, но… — немного потерев виски, доктор Харрис в конце концов поднимает на меня взгляд. — Пойдем. У нас зарезервирован столик.
— Доктор Харрис…
— Зови меня Норой.
Она не раз просила меня называть её по имени.
— Я не могу этого сделать.
— Я прошу тебя об этом.
Один и тот же спор возникает у нас каждый раз, когда мы ужинаем.
— Вы усердно работали, чтобы получить докторскую степень. Вы заслуживаете уважения, которое сопутствует вашему званию.
Она слегка склоняет голову, на её лице появляется гордая улыбка.
— Я согласна; однако звания не нужны среди друзей, тебе не кажется?
Польщенная, я киваю. Я такая зануда, но она такая чертовски крутая. Я не могу сдержать улыбку.
— Скажи мне, теперь, когда ты в Лондоне…шесть недель, не так ли? Тебе здесь нравится? Что тебе больше всего нравится в этом городе?
Перед моим мысленным взором возникает красивое лицо Генри. Я стараюсь не зацикливаться на этом.
— Мне нравятся улицы, — честно отвечаю я. Это звучит странно, но мне нравится гулять и представлять многовековую историю, сохранившуюся в каком-либо одном месте. — Я вижу, как живу здесь.
— Правда?
Я киваю, делая глоток воды.
— А что насчет тебя?
Она морщит нос.
— Я никогда не смогла бы здесь жить. Она говорит, что здесь слишком мрачно. Ей нужен солнечный свет. Жительница Лос-Анджелеса во свей красе.
— Как Линь? — спрашиваю я, и всё её лицо сияет, когда она рассказывает мне о своей жене.
Линь — причина, по которой я здесь. Она и Дженнифер, мой издатель, подруги. Они вместе закончили Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе много лет назад. Линь дала Норе почитать мою книгу, и вот мы здесь.
Когда Норе звонят и она, извинившись, выходит из-за нашего столика, я тянусь к своему телефону. Моя сестра продолжает писать сообщения.
Луна: Что такое?
Сол: Перестань игнорировать мои сообщения
Луна: Я не игнорирую.
Игнорирую. Но она моя сестра. Она поймет, что что-то не так.
Сол: Ты в порядке?
Нет.
Луна: Я в порядке
Сол: Mentirosa (с исп. Лгунья). Тебе повезло, что я на работе
Сол: Отправила в сообщении вчера. Dime si te gusta (с исп. Скажи, если понравится)
Моя сестра нарисовала обложку для De East LA, и я попросила её придумать обложку для второй книги, пока без названия.
Когда я открываю Instagram, первая фотография в ленте — это фотография Генри. Внутри у меня всё странно переворачивается, и я проглатываю чувства, которые пробуждаются к жизни, когда я вижу его. На нем клетчатая рубашка Burberry, темные очки, голова наклонена, рот расслаблен, губы идеальны.
Я не могла заставить себя отписаться от него раньше. Не знаю, отпишусь ли когда-нибудь. Даже когда он отпишется от меня. Я провожу пальцем, зная, что не должна. Следующая фотография похожа на первую, но его ослепительная улыбка на полном экране. Он выглядит таким счастливым.
Нора снова садится на своё место. Я блокирую телефон.
— Ты знаешь, почему я попросила тебя помочь с этими сценами? — спрашивает Нора.
— Потому что тебе нравится, как я пишу?
— На самом деле, да. К тому же Ава настаивает, что не может обойтись без Майи и Хейзел. Однако, — она бросает на меня многозначительный взгляд. — У меня было чувство, что если ты вернешься в Лос-Анджелес, то вернешься к той же жизни, которую оставила позади, и останешься там ещё на два года. Кажется, я была недалека от истины.
Я смотрю на неё с удивлением.
— Мне рассказала маленькая птичка.
— У этой маленькой птички серые глаза, черные волосы и её зовут Хейзел?
Нора лишь улыбается, прежде чем отпить из своего бокала.
— Ты знала, что я уже была в браке, ещё до Линь?
Всё ещё ошеломленная её предыдущим заявлением, я могу лишь покачать головой.
— Мы выросли вместе, вместе ходили в школу, даже работали вместе на неполный рабочий день. Я думала, что влюблена. Я знала его всю свою жизнь.
Мои брови взлетают вверх.
— Не смотри так удивленно, — предупреждает она с ухмылкой. — У меня была жизнь до Линь. Точно так же, как у неё была жизнь до меня.
— Я не имела в виду…
— Я знаю. В любом случае, я мало кому рассказывала эту историю, в основном потому, что это никого не касается, кроме меня, — она делает паузу и ещё один глоток воды. — То, что я собираюсь вам рассказать, не из приятных. Это были оскорбительные отношения, которые для некоторых могут стать спусковым крючком. Если ты не хочешь об этом слышать, пожалуйста, дай мне знать, и я больше не буду об этом упоминать, поняла?
Нора ждет, пока я соглашусь с её предупреждением. Когда я киваю, чтобы она продолжала, она соглашается.
— Он был жестоким и бил меня. И не один раз.
— Мне так жаль, — шепчу я, потрясенная. Я даже представить себе не могу, на что это похоже.
Нора машет рукой, как бы отмахиваясь от всего этого.
— Я прожила с ним целых пять лет и терпела это. Знаешь почему?
Я качаю головой.
— Потому что я была напугана.
Она жует кусочек хлеба и смотрит в ту сторону, куда исчезла официантка, словно мысленно призывая принести нам еду. На мимолетную секунду я задаюсь вопросом, было ли у Норы времени пообедать. Она продолжает:
— Лишь случайный консультант в местном колледже, который я посещала, заметил исчезающий синяк на одной стороне моего лица. Не расспрашивая меня о подробностях, она отвела меня в сторонку и дала различные брошюры с номерами телефонов, по которым я могла обратиться за помощью.
Я не знаю, что сказать.
— Тебе повезло, что ты встретила её.
— Это была удача, — соглашается Нора. — Многим людям никогда так и не повезло. У них даже
