— А у кого они хранятся, эти документы, что вы сделали для Исабель? — поинтересовалась Бернарда.
— В целях безопасности, — начала шептать мадам Герреро, теряя последние силы, — я хранила их в сейфе. Но, к сожалению, сейф — не препятствие для адвоката Пинтоса. Если ему понадобится, он сумеет достать их оттуда. — Ей все труднее было говорить. — Если вдруг со мной что-нибудь случится, он постарается использовать их против Исабель.
Адвокат Пинтос встретил Исабель в своем кабинете чуть ли не с распростертыми объятиями, но как только услышал от нее, что срочно требуется ехать со всеми документами в клинику, мгновенно изменил свое отношение к гостье. Он сразу же стал потеть, как в прошлый раз, когда Исабель требовала от него в срочном порядке деньги для оплаты лечения мадам Герреро. То и дело проводя по лицу сложенным в несколько раз платочком, Пинтос мучительно искал причину, из-за которой можно было бы отложить поездку к мадам Герреро.
— О Господи! — вздыхал он так тяжело, словно его заставляли ехать куда-нибудь в Африку — Я не понимаю этих срочных вызовов! С чего это вдруг твоей матери вздумалось проверять меня? — Он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, ослабив узел галстука. — Ведь все документы в полном порядке! — Пинтос состроил такую удивленную мину на лице, какой позавидовал бы любой киноактер. Глаза его готовы были вылезти из орбит. — Исабель, может, ты мне объяснишь, с чего это вдруг такая спешка?
— Я попросила бы вас не говорить мне «ты», — оборвала его разглагольствования Исабель.
— Хорошо-хорошо, — испуганно замахал руками Пинтос, — просто я иногда действительно забываюсь. Извините. — И он в очередной раз вытер лицо.
— Адвокат Пинтос, — обратилась к нему очень официальным тоном Исабель. Это подействовало.
— Слушаю вас. — Он водрузил на взмокший нос очки, и уставился на Исабель, будто охотничий пес, почуявший дичь.
— Моя мать, мадам Герреро, — сообщила Исабель, — некоторое время не сможет, к сожалению, вести дела. Из чего следует, что этим буду заниматься я. Прошу вас впредь обращаться ко мне, как полагается — сеньорита Исабель Герреро.
Пинтос несколько мгновений переваривал то, что услышал от стоящей напротив него девушки, потом вдруг вскочил и лихорадочно стал поправлять галстук, застегивать пуговицу на рубашке, одергивать полы пиджака. Прокашлявшись, он принял самый серьезный вид, склонил голову в поклоне и указал рукой на стоящий рядом с Исабель стул.
— Присаживайтесь, сеньорита Исабель Герреро. — То ли он спохватился всерьез, то ли опять лишь изображал почтительное отношение, определить было трудно. Дождавшись, когда Исабель сядет, он тут же упал на свой стул и утратил официальный вид. — Но вот только я не понимаю, зачем ваша мать, сеньорита Герреро, вызывает меня с такой срочностью в клинику? Наверное, она хочет решить какие-нибудь проблемы, которые я всегда решал сам, в соответствии с ее указаниями? — Он заискивающе смотрел на Исабель, ожидая, что она откроет ему причину столь внезапного вызова.
— Возможно, именно для этого, — кивнула ему Исабель, — но вполне возможно, для чего-то другого. — Ее настойчивый тон, уверенность в себе заставляли относиться к ней с уважением. Пинтос понял, что Исабель не относится к тем молодым сеньоритам, которых можно запросто обвести вокруг пальца. — Было бы неплохо, если бы вы продолжали выполнять свои обязанности согласно указаниям моей матери и моим, и сейчас отправились бы со мной в клинику.
— Конечно-конечно, — заулыбался Пинтос, не собираясь подниматься со стула. — Это вполне возможно.
— Я не совсем уверена в том, что знаю, почему вас хочет видеть моя мама, поэтому и не говорю вам ничего конкретного. Но в другом я совершенно уверена. Это в том, что кое-что в наших отношениях изменится.
Пинтос тяжело вздохнул, озадаченный таким грустным началом их сотрудничества. Он закатил к потолку глаза, всем своим видом показывая Исабель, что слушает ее лишь из вежливости. Но Исабель не обращала на его кривляния никакого внимания, продолжая твердо проводить свою линию.
— Я бы хотела вести дела сама, — уведомила она. — Как вы на это смотрите, адвокат Пинтос?
— Да-да, конечно, это отличная идея, и я всегда к вашим услугам, сеньорита Исабель Герреро, — заторопился Пинтос, стараясь взять тот же деловой тон, какой избрала Исабель. Он был весь внимание, он готов был броситься сейчас же выполнять любое ее поручение, он глядел на нее преданными глазами сквозь толстые стекла очков. Пинтос был очень хитрым человеком и лишь прикидывался простаком. Нередко ему удавалось поймать на эту наживку солидную рыбешку, богатенького клиента, которому услуги Пинтоса скоро влетали в очень солидную сумму.
— Сейчас я еду домой, — сообщила адвокату Исабель, — а позже, когда вы мне понадобитесь, я вам перезвоню. Договорились, сеньор Пинтос?
— Договорились, — кивнул адвокат.
Исабель поднялась и направилась к выходу. Пинтос вскочил со стула, чуть не опрокинув его, и бросился к двери, намереваясь успеть к ней раньше, чем Исабель. Девушка специально замедлила шаг, чтобы дать ему возможность это сделать. Пинтос, открыв дверь, склонился в полупоклоне. Она вышла, не сказав ему больше ни слова и даже не поблагодарив, восприняв его рвение как должное.
Оставшись один, Пинтос тотчас же сорвал с себя галстук и зашвырнул его куда-то в сторону; на спинку стула полетел пиджак, пуговица на рубашке уже была расстегнута. Постояв у двери, словно не веря, что Исабель ушла и больше не вернется, Пинтос подошел к столу и выпил подряд два стакана минеральной воды. Ему стало немного легче. Лишь после этого он устроился поудобнее на диване и стал обдумывать ситуацию, сложившуюся в семье Герреро, и то, как ему следует себя вести, пока еще жива мадам. В том, что ей осталось жить немного, он почти не сомневался. А вот как ему обработать Исабель, чтобы не было проблем в будущем? Может быть, пришло время прибрать к рукам некоторые документы и воздействовать на малышку мягким шантажом, как у него это получалось с мадам Герреро? Он пока не знал, как ему быть, потому что Исабель производила впечатление достойного противника. С ней будет нелегко, понял он…
Фернандо сидел в своем офисе на одном из последних этажей высотного здания. Из широкого окна открывалась великолепная панорама города. Иногда Фернандо проводил целые часы, изучая город сверху.
Но сегодня ему было не до любования городом. Радоваться не было причин.
— Марсия, зайдите ко мне, — приказал он по селектору. Ожидая секретаршу, он подошел к окну и прикрыл жалюзи. Так было лучше.
