- Это за колбасу, - пояснил ты смущённо.
- А я думала, это расчёт, - улыбнулась.
Ты сказал, что копил. Но я знала, что это ровно два твоих заработка. А значит, два месяца тяжкой работы! В то время как я прохлаждаюсь «с колбаской подмышкой».
- Это мой подарок тебе. Пожалуйста, - ты настоял.
Я взяла и хотела отдать эти деньги бабуле. Но она, отсчитав, возвратила мне треть.
- Купишь себе что-нибудь.
- Спасибо, - ответила я, и купила модель той машинки, о которой ты долго мечтал.
Глава 8. Витя
Твои актёрские техники были незабываемы. Ты их называла «этюдами». А мне в этом слове виделся красочный холст и мольберт. Ты была словно холст! Только что абсолютно спокойная, могла тут же заплакать. Меняла эмоции, как художник меняет цвета. Я так не умел. Я пытался тебя разгадать и не мог. Ты не давала мне шанса.
- Сейчас ты играешь? - хмурился я, пытаясь понять, ты ушиблась, или всего лишь играешь ушиб.
Но было в твоей разноцветной палитре несколько скрытых оттенков, видимых только лишь мне одному. Только со мной ты была настоящей! Говорила о жизни, о матери, плакала в эти моменты, когда вспоминала себя.
Вы часто ругались. Она не одобрила выбор профессии. Сулила тебе неудачи и крах. А я, убеждая в обратном, пытался увидеть истоки вражды. В голове не могло уложиться, как можно так не любить свою дочь? Такую как ты, не любить невозможно.
Помню, как-то поспорили с Женькой, кто из девчонок первей разревётся под грустную песню, которую он напевал. Я поставил тебя, но продул! Ты сидела, смотря в одну точку. Ты была далеко. Только тело твоё, твой задумчивый взгляд, оставались на этом диване. Лёлька пустила слезу. И я вытащил деньги.
- Япостелю тебе под ноги небо,
Стань птицей, освободись...
Я постелю тебе под ноги небо,
Только вернись, только вернись,
- бренчал на гитаре Женёк.
Даже Ника, и то прослезилась. А ты тихо встала, ушла. Я отыскал тебя в кухне, стоящей напротив окна и смотрящей на улицу.
- Ань? - подошёл осторожно, коснулся плеча.
-Я расскажу тебе тайны вселенной,
Стань смертью, дай мне покой.
Я расскажу тебе тайны вселенной,
Только вернись снова домой, - доносилось из зала.
Я обнял тебя, согревая. Ты дрожала, я думал, от холода.
- Вить, - прошептала порывисто.
- Что? - отозвался, вдыхая дурманящий запах твоих завитков.
- Поклянись, что не бросишь меня, - попросила ты шепотом.
Я ещё крепче тебя обхватил.
- Никогда в жизни, - ответил отчаянно. Так сильно желая озвучить тебе эту правду.
Но ты настояла:
- Скажи это вслух.
И я произнёс:
- Никогда ни за что я тебя не оставлю.
- Клянёшься? - ответила ты и уткнулась в мою полуголую руку.
- Клянусь, - прошептал, утопая в твоих волосах.
Мы постояли немного. И тут я подумал:
- А ты?
- Что я? - ты как будто забыла.
- Собираешься клясться? - ответил сурово.
Ты рассмеялась:
- Клянусь своей жизнью! Никогда ни за что не оставлю тебя.
Я задумался:
- Жизнью не нужно. Она слишком ценна. Давай лучше пальцем на левой ноге?
- Вот так ты уверен во мне? - ты развернула лицо, и полоска жемчужного света скользнула по нежным щекам.
- Я и в себе не уверен, - произнёс я задумчиво.
- Что? - ты разомкнула объятия, вырвалась, ткнула ладошками в грудь, - Ты значит, мне изменять собираешься?
- Изменять? Фу, как низко! - скривился, коснулся лица, - Слабаки изменяют.
Ты закатила глаза:
- А как ведут себя настоящие парни? - издевательски фыркнула ты.
- Настоящие парни, - я обвил твою талию, ладони скользнули чуть ниже, - Настоящие парни любят по-настоящему.
Твой взгляд загорелся огнём:
- По-настоящему, это как? - крутанула ты задом.
Мои ладони сползли на него. Я повелительно сжал половинки:
- Хочешь узнать?
Спустя пару минут мы уже целовались. Да так, что Санёк испугался, шагнув в темноту. Он застыл, наблюдая за нами. И только тревожная Лёлька зажгла верхний свет.
- Блин! Лёль! Ну, на самом интересном месте.
Мы разлепились, смеясь. Я вынул ладони из лифчика. Ты перестала массировать пах.
Кажется, не было в мире той силы, что могла отвернуть от тебя, моё сердце, мой разум. Я весь был тебе предназначен! Пленён твоим голосом, взглядом, твоей красотой. Ты была моей маленькой Музой, Богиней, которой я посвящал каждый вздох.
И ещё до того, как к ногам полетели букеты. До того, как твоё благозвучное имя блистало на вывесках и на столбах. До того, как поклонники стали тебя ассоциировать с Анной Карениной. У тебя появился фанат. Это я. Я фанател от тебя бесконечно! Я наслаждался тобой, моей юной актрисой. Я хотел, чтобы ты покорила Олимп, сам не зная ещё, каким оглушительным звоном внутри отзовётся его высота.
Глава 9. Аня
В новогоднюю ночь я сбежала из дома. И не я одна! Мама с Анжелкой кутили в каком-то ночном заведении. А бабушка вышла «к подруге за хлебом», да так и осталась до самого вечера. Предоставленная сама себе, я нарядилась. Выбрала в этот раз платье. Нацарапала несколько слов на листочке:
«Увидимся в новом году. Аня».
И спустилась по лестнице. Платье струилось вдоль бёдер. Ботфорты, которые я прикупила, идеально смотрелись с нарядом. Волосы были волнистые. Я всю ночь проспала в бигудях!
Когда ты увидел меня, когда восхищённо вздохнул, стоя у той самой лавочки, где когда-то спала моя мать, то я ощутила себя настоящей принцессой. Расправила плечи, вручила пакет с провиантом. В нём были икра, колбаса, сыр и творожная масса. Мы шли не с пустыми руками. Как взрослые! В гости к друзьям.
Погода была идеальная. Мир, захваченный снегом, таил в себе что-то волшебное. Всё будто замерло, небо застыло, холодным шатром накрывая дома. А в окнах сияли гирлянды! Мы тоже поставили ёлку. Мы с бабушкой. Мама была безразлична к традициям. И мы нарядили её на свой лад. Бабуля сидела на кресле, в очках. Доставала шары из коробки. И каждый такой, заключал в себе память.
- Вот этот уже самый старый, - она протянула стеклянный грибок. Шапочка треснула, но не разбилась.
- Твоя мать уронила его как-то раз, - сказала бабуля.
Я нашла ему место по центру, рядом с мишкой и гномиком.
- А вот этот, - бабуля вздохнула, - Это дед твой ещё раздобыл, на фабрике ёлочных украшений. Настоящий! Ручная работа.
Я взяла этот шар. Он едва умещался в ладони и был слишком велик для искусственной ёлки. Кроме рисунка на нём была надпись: «Моей дорогой супруге, Маргоше. 1965 год».
- Ого! – восхитилась я датой.
- Это год, когда мы поженились, - ответила бабушка и на лице отразилась печаль.
Я часто думала, как это – сильно любить? Чтобы после кончины любимого мужа остаться вдовой, и хранить эту светлую память до конца своих дней, и мечтать, что однажды увидишься с ним, после смерти. Или любви предпочесть разнообразие! И, меняя мужчин, как перчатки, не давать ни единого шанса тому, кто тебя полюбил. Так вела себя мама…
У Женьки в квартире была настоящая ель. Он притащил её из лесу! Нарушил закон.
- Маааленькой ёёёлочке холодно зимой! – напевал он в своё оправдание, - Иииз лесу ёёёёлочку взяли мы домой!
А мы с девчонками наряжали её, как могли. Лёля с собой принесла украшения странного вида.
- Это что за народное творчество? – съязвила Ника, беря у неё из пакета поделки. Там были гирлянды, снежинки, картонные звёзды и шишки.
- Это детишки мне подарили, - ответила Лёля. Она собиралась пойти в детский сад с января. Место нянечки освободилось. И мечта копошиться с чужими детьми, за неимением собственных, маячила на горизонте.
Ника купила набор украшений, из тех, что не терпят соседства. Украшенный блёстками зимний дуэт из шаров и сосулек, банты вместо дождика красного цвета. Я притащила «утиль» в стиле ретро. Стеклянные капельки, снег из цветной мишуры, медведи из дерева. Всё это чудо взяла за бесценок на барахолке. И теперь разномастный набор украшений превратил нашу ель в очумелого фрика из мира деревьев.
