— Достаточно, — сказал мой отец, когда смог восстановить дыхание.
— Достаточно что? — Агги посмотрела на него невинными глазами.
— Ты подговорила ее на это? — требовательно спросил у Адриан папа.
— Не смей обвинять ее! — предупредила его я.
Папа посмотрел на меня и указал вилкой.
— У вас нет никакого уважения ко мне и к этой семье, я не позволю выставлять напоказ ваше извращение!
— Блейк, это не время…
— Заткнись, Маргарет, — сказал папа и повернулся ко мне спиной.
— Нет, Блейк, — сказала мама. Ее голос был низким и скрипучим от того, что она боролась со своей яростью. Ее взгляд был таким, какого я у нее никогда не видела и, видимо, папа тоже, потому что он шокировано смотрел на нее. — Джеф злится на Хайден, потому что слышал, как ты говорил другу, что хотел бы иметь Хайден сыном. Ты глубоко ранил его этим. Ты никогда ни о чем не просишь Хайден — ты просто бьешь ее в лоб своими требованиями. Ты всегда вбиваешь клин между членами нашей семьи, а я всегда стояла в стороне и позволяла тебе делать это, но не сегодня.
В комнате воцарилась мертвая тишина, и никто не смел пошевелиться.
— Я глава этой семьи, — произнес папа.
— Господи, у тебя не будет семьи, если ты сейчас же не выйдешь из-за этого стола! — ответила ему мама, сквозь стиснутые зубы. Папа бросил салфетку, встал, глядя на маму так, как будто видел ее впервые, и ушел.
Все сидели тихо, пока мама не заговорила снова.
— Я сделала десерт и сейчас принесу его.
— Я помогу тебе, — поспешила Ванда уйти за ней в кухню.
— Я думаю, что мне тоже пора вперед и налево, — сказал Ричард.
Протянув руку, я положила ее ему на ладонь.
— Мне очень жаль.
— Все нормально, я понимаю… Думаю, что понимаю. Приятно было встретиться с тобой, — он встал. — Приятно было встретиться с вами со всеми, — сказал он, затем развернулся на одной пятке и поспешно ушел.
— Мне тоже пора уходить, — произнесла Агги. — Но прежде чем уйти, я должна отдать тебе это.
Она протянула мне через стол то, что я думала было бумажником.
— Глория не хотела оставлять это на острове и отправила мне по почте с пожеланием передать тебе. Она решила, что лучшее время поймать вас здесь — Рождество.
— Что это?
Агги стояла и смотрела на меня.
— Я не знаю. Хотя это было очень важно для нее.
— Спасибо, — сказала я, пытаясь встать на свои ноги. — Мы еще увидимся.
— Не пытайся вставать, а то перевернешь стол. Не надо создавать проблемы из-за меня.
— Мы еще встретимся, Агги, — сказала Адриан, вставая.
— Всего доброго.
Джеф и я остались за столом вдвоем. Я посмотрела на него, а он смотрел на скатерть.
— Мне очень жаль, Джеф.
Он посмотрел на меня, его лицо ничего не выражало.
— Мне тоже, я должен был злиться на папу, а не на тебя.
— Мы так долго хотели его похвалы, но думаю, что этого никогда не случится. Может быть на этот раз нам забыть все разногласия и просто стать счастливыми с тем, кто мы есть.
Мой брат вытер влажные глаза тыльной стороной ладони.
— Это не так-то просто для меня. Я не похож на тебя.
— Джеф…
— Не пытайся сделать это немного лучше, Хай. Я постараюсь.
Это был первый раз за много лет, когда он назвал меня моим детским прозвищем.
— Я всегда доступна, если ты захочешь поговорить.
— Возможно я воспользуюсь твоим предложением, но мне нужно время.
Адриан вернулась, когда мама и Ванда зашли в комнату с нагруженными десертом подносами. Похоже, что все трое плакали.
— Маргарет, мне очень жаль, — начала Адриан.
— Пожалуйста, не… — мама поставила поднос на стол. — Это должно было когда-то случиться. Мы всю жизнь ходим вокруг него на цыпочках. Кроме того, дорогая, ты не сделала ничего плохого.
Мама подошла и обняла Адриан, а я потеряла свое самообладание. Джеф протянул руку и погладил меня по спине, этот жест заставил меня плакать еще больше. Вся комната наполнилась звуками всхлипов и сморканий.
Когда женщины Тайт отправились на заднее крыльцо пить кофе, Джеф присоединился к нам. Последние часы перед Рождеством мы разговаривали и смеялись. Не было никаких споров между мной и Джефом, а когда наступила полночь мы все поздравили друг друга с праздником.
Папа вернулся домой около трех часов ночи. Я узнала об этом, потому что они с мамой ругались так громко, что разбудили меня, и я посмотрела на часы. Уверена, что Ванда и Джеф тоже проснулись, потому что их комната была рядом с родительской. Голоса были приглушены, поэтому непонятно было, кто что говорил, но мама производила больше громких звуков.
Когда все стихло, я подумала о книге, которую дала мне Агги. Я была эмоционально истощена, ложась спать, поэтому не раскрывая ее, положила в чемодан. Теперь любопытство мое возросло, но я слишком устала, чтобы что-то с этим сделать.
Утром мы с Адриан встретили Ванду и Джефа на верху лестницы, обсуждающими что-то.
— Что такое? — спросила я, присоединяясь к ним.
— Мы боимся идти вниз, — сказала Ванда.
— Мы не боимся, — сказал Джеф. — Мы просто не знаем, что за настроение на первом этаже, а Ванда не хочет идти в разведку.
— Ладно, мы пойдем все вместе, — я толкнула Джефа, — ты идешь первым.
— Дамы — вперед, — сказал он.
— Ладно, девочки, давайте спускаться, а трусливая курица может идти сзади, — Джеф щелкнул меня по затылку, как он делал всегда, когда мы были детьми. Я рассмеялась.
Когда мы добрались до кухни, я была удивлена, увидев папу и маму, сидящими вместе за столом. Мама вскочила и начала делать нам завтрак.
— Я не знала, когда вы все поднимитесь, и думала, что ваш завтрак будет в обед.
Папа сложил газету, положил ее на стол и встал. Он подошел к Адриан, а у меня пробежался мороз по позвоночнику.
— Мне нужно извиниться перед вами, — сказал он. — За Ричарда и мои обвинения вчера вечером за ужином. Пожалуйста, прости меня.
— Спасибо, — сказала Адриан с кроткой улыбкой.
Он повернулся к остальным, которые стояли, открыв рот от удивления.
— Я должен извиниться перед всеми вами тоже.
— О… кей, папа, — пробормотала я в шоке.
— Джеф, сынок, я могу поговорить с тобой наедине? — Джеф кивнул и проследовал за папой из кухни, оставив нас всех ошарашенными.
— Что такое ты сделала с ним? — спросила Ванда.
Мама повернулась к нам от плиты и улыбнулась.
— Новый Год принесет нам кое-какие изменения.
— Так вы говорите, что в нашем городе появился новый шериф? Маргарет Тейт его зовут? — дразнила я ее, чтобы разрядить обстановку.
