состояние. Но так нельзя, ты находишься здесь круглыми сутками. Роберт не простит мне, если узнает, что я позволил его женщине довести себя до такого состояния.
Выражение «его женщине» вскрывает в моей груди новую боль. Он всегда называл меня своей, а я отрицала это. Но теперь мне кажется, что я стала его с первого взгляда. Почему я так поздно это осознала?
– Что, так плохо выгляжу? – спрашиваю его, приподнимая брови.
– Королевы всегда прекрасны. Просто тебе надо немного отдохнуть. – Пытаюсь ему улыбнуться, но ничего не выходит. – Давай договоримся так: ты едешь домой и отдыхаешь. А за это я обещаю вам выбить очередное свидание, – подмигивает он мне.
– Ты попросишь врача пустить меня к нему? – с надеждой спрашиваю я. Дан просто кивает мне в ответ. – Хорошо, я поеду домой.
– Вот и прекрасно. Я пойду, поговорю с врачом. А когда вернусь, тебя не должно здесь быть.
Киваю ему в ответ. Дан слегка сжимает меня и уходит. Поворачиваюсь к Ксюше. Она до сих пор задумчиво смотрит в окно.
– Что у вас происходит?
– А что происходит? – делает вид, что не понимает. Смотрю на нее вопросительным взглядом. Ксюха вздыхает, хмурится.
– Ты действительно сейчас хочешь об этом поговорить?
– Ксюша, я просто хочу хоть на минуту отключить свои мысли. Не хочешь – можешь не отвечать.
– У нас ничего не происходит, мы просто здороваемся, иногда он молча приносит мне кофе. Когда вас привезли в больницу, он позвонил и сообщил о случившемся. Этим и ограничиваемся, – отвечает она.
– Ты хочешь сказать, что ты вместе с ним сбежала от Леши ради того, чтобы у вас ничего не происходило? Я перестала тебя понимать.
– Лиза, пойми, я сбежала не из-за Дана. Он, скорее, просто помог понять… – она останавливается, смотрит в сторону и тут же отворачивается к окну.
– Ты до сих пор здесь? – слышу возмущенный голос Дана позади себя. Поднимаюсь с дивана. Наклоняюсь к подруге.
– Обещай мне все потом объяснить, я попытаюсь тебя понять, – шепчу ей на ухо. Она просто кивает в ответ.
– Все, я ухожу, – обращаюсь к Дану и покидаю больницу.
Добираюсь до дома. Прохожу в пустую и тихую квартиру. Оглядываюсь по сторонам, осматриваю мебель, стены. Все кажется таким пустым и безжизненным. Делаю все на автомате: принимаю душ, расчесываю волосы. Одеваюсь. Иду на кухню, открываю полупустой холодильник, долго изучаю его содержимое. Варю кофе, выпиваю его, съедаю одно печенье, не чувствуя вкуса. Прохожу в спальню, натыкаюсь взглядом на незастеленную кровать и понимаю, что я не меняла постельное белье с того момента, как мы с Робертом последний раз здесь спали.
Медленно подхожу к кровати, сажусь на нее, веду руками по простыням, подушке, на которой он спал. Ложусь на сторону Роберта, утыкаюсь лицом в подушку, вдыхаю. На ней остался его неповторимый терпкий запах. Вдыхаю полной грудью, чтобы надышаться им. Обнимаю подушку, дышу. Я дышу им. Тоска выворачивает наизнанку. Перед глазами возникает его лицо, каждая черточка: как он улыбается, как злится, хмурится. Вспоминаю нашу встречу в клубе, его обжигающий взгляд, его власть над моим телом. Нашу первую ночь в его квартире. Его признание в любви. Как просил меня позволить его любить, как показывал мне с сыном зимний пруд. Свой день рождения.
Нащупываю на груди подаренный им крестик, сжимаю его в руке. У меня начинают дрожать руки, к горлу подступает ком, глаза начинают слезиться, но я сдерживаю слезы, пытаясь не плакать. В мою голову въелись слова Дана: «Перестаньте его оплакивать». Я не хочу его оплакивать. Это слово звучит очень жутко. Еще раз глубоко вдыхаю его запах и понимаю, что так пахнет моя жизнь. Жизнь, которую он вернул мне. У моей любви есть запах. Моя любовь пахнет мускусом и сандалом и неповторимым терпким ароматом тела Роберта.
Слышу громкую мелодию телефона, от которой подскакиваю на кровати. Оглядываю комнату, в которую бьет солнечный свет. О боже, я уснула, я просто провалилась в сон. Беру телефон, который продолжает звонить. Смотрю на время – девять утра. Я проспала весь вечер и ночь. Звонит Ксения. Поднимаю трубку.
– Алло.
– Ну наконец-то я до тебя дозвонилась, – слишком эмоционально говорит она, сердце тут же замирает.
– Что случилось?
– Случилось, Лиза, случилось, – бодро и громко говорит она. – Лизочка, он очнулся, он пришел в себя еще ночью. Сейчас его переводят в палату. Ты понимаешь меня?
Застываю на месте. Мне кажется, я не могу вздохнуть от дикой радости. Не могу вымолвить ни слова, слезы начинаю катиться сами собой. Господи, он очнулся. Спасибо.
– Лиза, ты слышишь меня? – кричит в трубку подруга. – С тобой все хорошо?
– Почему? Почему ты не позвонила мне ночью? Почему только сейчас?
– Лиза, тебя все равно бы к нему не пустили. Его мама с семи утра требует, чтобы ее пропустили к нему. Но врач сказал, что разрешит посещение только после перевода в палату. Я хотела, чтобы ты отдохнула.
– Я немедленно выезжаю, – не дожидаюсь ее ответа, сбрасываю звонок.
ГЛАВА 15
Роберт
Как в тумане, на автомате добираемся до места, указанного на карте. Навстречу нам вылетает машина с зеркальными стеклами. Резко выворачиваю, перекрывая ей путь, из нее вылетает охранник Елены, нервно размахивает передо мной пушкой, что-то орет, требует. Я вижу, как он нервничает, его руки трясутся. Когда он замечает, что из моей машины выходят Дан и Ромка, резко дергается в их сторону. Пользуюсь моментом, выбиваю из его дрожащих рук пистолет. Выкручиваю руки, резко поворачивая к себе спиной. Он взвывает от боли, его ноги подкашиваются. Дан и Ромка просто наблюдают. Задаю этому мудаку только один интересующий меня вопрос:
– Где она?!
Он указывает головой в сторону старого, покосившегося деревянного дома, продолжая скулить, требует отпустить. Оправдывается, говоря, что он ни в чем не виноват, обвиняет во всем Елену. Отпускаю его, толкая лицом в снег. Бегу к дому. Слышу, как Дан спрашивает у него, сколько человек находится в доме. Мудак отвечает, что там только Елена и Лиза. Забегаю в полуразрушенный дом. В тесном коридоре двери в две комнаты. Одна из дверей закрыта. Толкаю дверь ногой, отчего та с грохотом бьется о стену. Глазам открывается ужасающая картина. Елена целится в сидящую на полу Елизавету. Через доли секунды Елена резко оборачивается, вздрагивает при виде меня, одновременно нажимая на курок.
Тело простреливает резкая, адская боль, выбивая из меня весь воздух. Пытаюсь вдохнуть, поворачиваю голову к Елизавете, вижу ужас в ее затуманенных глазках. Сползаю на пол по стене. Тело немеет, холодеет, открываю рот, чувствую, как из него выливается кровь, которая мешает мне вдохнуть. Силы медленно покидают меня.
А дальше все как в тумане, обрывками, и голос Дана, который приказывает держаться. Крики моей девочки. Ее теплые руки на
