могла бы приготовить менудо, если у тебя похмелье.
Всегда забываю, что она умеет готовить. Но тогда это значит, что я буду мыть посуду, а я ненавижу мыть посуду.
— Кстати, тот, кого ты привел домой, уронил что-то в ванной, — говорит она. — Я думаю, это кто-то тоже упал. Возможно, всё ещё там.
— И ты не помогла?
Луна ухмыляется.
— Не после прошлого раза.
В последний раз, когда она открыла дверь ванной, она обнаружила меня с двумя девушками и одним парнем, с которыми я переспал прошлой ночью. Послушайте, это была моя первая встреча вчетвером. Я не был готов. Кто-то захотел принять душ, что было не самой блестящей идеей. Теперь я знаю, что мне нужна ванная побольше для такого дерьма.
Мы смотрим игру в тишине. Луна не ест. Она свернулась калачиком на диване, и, чёрт возьми, мне жаль её. Она из тех людей, которые всегда прикрывают твою спину, но думают, что могут справиться со всем сами.
— Эй, ты же знаешь, что не можешь быть Бэтменом, верно?
Она выгибает бровь.
— Если я и могу быть супергероем, то это Бэтмен, — утверждает она.
Я смеюсь.
— Вот чёрт, серьезно?
Она сбрасывает одеяло, в которое была завернута, и встает. На этой девушке комбинезон с Бэтменом. Я не комментирую, но…
— Ты что, смеешься надо мной?
— Немного.
На её лице появляется полуулыбка. Я приму это.
— Я скажу, что каким бы крутым ни был Бэтмен, иногда этот чувак — одиночка. Мне больше нравится Бэтмен, у которого есть Альфред, Робин, Найтвинг и Бэтгерл, — это мой мужчина.
Её полуулыбка исчезла.
— Всякое случается, — вздыхает Луна, долго разглядывая на свою бутылку с Jarritos. Не думаю, что она добавит что-то ещё, но потом… — Сегодня ты счастливый маленький ребенок, а на следующий день твоего отца сбивает пьяный водитель, а твоя мама так и не оправилась.
Чёрт.
— Луна, я не…
Она поднимает руку. Краем глаза я замечаю, как кто-то спотыкается в коридоре.
— Итак, твоё сердце разбито, — шепчет она. — Потому что ты понимаешь, что такая любовь причиняет слишком много боли, — она глубоко вздыхает. — Ты становишься старше и думаешь, что готова попробовать, но парень, за которого ты должна выйти замуж, обращается с тобой как с дерьмом. И ты этого не осознаете, потому что это происходит не сразу. Это медленно, расчетливо, постепенно. Унижение, контроль поведения, провокации, чтобы ты думала, что проблема в тебе. Но, эй, ты молода и наивна, и хочешь доверять людям. Всё наладится, верно? Вот только это не так. Ты перестаешь тусоваться с друзьями, чтобы избежать ссоры. Ты одеваешься по-другому, чтобы избежать ссоры. В конце концов, меняешь себя.
Когда она поднимает на меня взгляд, слёз уже нет, и всё, что осталось, — это холодная отстраненность. Мне чертовски нужны объятия. Я встаю, но Луна останавливает меня.
— Тадаши, не надо. Пожалуйста, останься там.
Я опускаю свою задницу обратно на стул. За спиной Луны Генри отступает в коридор. Не знаю, много ли он услышал. Не знаю, правильно ли для него слышать что-либо из этого. Как мне помешать ей поделиться, если она никогда не делится?
— Ты думаешь, что всё наладится, — продолжает она. — Поэтому миришься с этим. Но за несколько месяцев до свадьбы ты возвращаешься домой пораньше и застаешь парня, за которого собираешься замуж, в своей постели с подружкой невесты.
— Гребаное дерьмо!
Она игнорирует мою вспышку.
— И тебя обвиняют в этом. Почему ты так рано вернулась домой? Как будто это моя вина, что он по уши втрескался в мою лучшую подругу.
Чёрт возьми, что мне сказать? Что я могу сказать?
— Парень из Бостона, — она ухмыляется, и я не знаю, как ей это удается, но я подыгрываю ей.
— Бостон? — кричу я, и в моих глазах вспыхивает боль. Значит, похмелье всё ещё сильное. — Это была твоя первая ошибка.
— Да, — она снова замолкает.
Я не хочу больше ничего слышать. Я не приспособлен для такого.
— Прости, я знаю, ты не спрашивал.
— Нет, не извиняйся, — вот же чёрт. — Что случилось потом?
Она качает головой По телевизору показывают, как Гибсон выходит на поле в конце девятого раунда.
— Ты зашла так далеко.
— Больше нечего сказать. Это было больше двух лет назад. Я была в замешательстве. Ходила к психотерапевту. Думала, что со мной всё в порядке. И всё же я не хотела встречаться или что-то в этом роде, — она вздыхает. — Оно того не стоило, но потом…
— Мои последние серьезные отношения были в старших классах, — признаю я. — Так что я, наверное, не лучший человек для того, чтобы давать советы, но если тебе кто-то нравится, а ты нравишься ему…
— Да, возможно.
Сейчас отличный шанс, поэтому я рискую.
— Так…потом случился Генри?
Луна качает головой.
— Нет, он… — её глаза встречаются с моими.
— Я имею в виду, это вроде как очевидно, — ухмыляюсь я. — Так…он женщина-кошка для твоего Бэтмена? Чувак довольно сексуальный.
Неожиданный звук её смеха разносится по квартире. Я смотрю на неё и не замечаю, что она швыряет подушку мне в голову, пока она не отскакивает от моего лица.
— Не хотел на тебя давить, прости. Надо было сначала спросить, всё ли в порядке.
Предупреждение было бы не лишним.
— Теперь я чувствую себя отвратительно, — вздрагивает она. — Мне нужно встать и подвигаться.
— Ты собираешься на пробежку, типа, прямо сейчас?
Она одаривает меня слабой улыбкой, но это уже что-то.
— Либо я буду бегать там, либо превращусь в рыдающее месиво здесь.
— Не забудь свой свитер, — я машу рукой.
Через несколько минут Луна уже в спортивной одежде выходит за дверь. Генри выходит в гостиную.
— Как много ты слышал? — не могу прочитать выражение его лица. Не знаю, из-за похмелья или из-за её рассказа.
— Я услышал достаточно.
— Что-нибудь сделаешь по этому поводу?
Приподняв бровь, Генри просто кивает.
Чёрт.
ЛУНА
Съемки Генри закончились, но я там больше не появлялась. Я не просто не могла быть там. Особенно после того, как мы оба в последний раз были на съемочной площадке.
Вместо этого я делаю то, чего избегала, и звоню своему психотерапевту.
У нас был долгий разговор. Продуктивный. Правда. Но в то же время и тяжелый. Рассказывать ей всё…было утомительно.
Я никогда не была из тех, кто любит поговорить, поделиться и открыться. Это не то, что для меня естественно. И всё же я знаю, что это единственный способ пройти через это.
Доктор Гонсалес напоминает мне,
