Мануэла так старалась, что испачкала себе весь язычок разноцветными карандашами. Но была довольна.
Мерседес тихо вязала в другом конце комнаты, изредка поглядывая на дочь и мужа. Она видела по лицу Коррадо, что, кроме художеств дочери, что-то еще волнует его. Мерседес очень хотелось бы знать, о чем думает Коррадо, а спросить она не решалась. И он не делился с ней мыслями, как это было раньше. Наконец она не выдержала.
— Думаешь о своих племянниках? — спросила Мерседес, заставив мужа вздрогнуть от неожиданности. — Как помочь им переехать сюда?
— Нет, — улыбнулся Коррадо. — Ты не угадала. Я думаю о нашей Мануэле. Она растет красавицей, и не одно мужское сердце будет страдать по ней. — Коррадо поймал благодарную улыбку дочери.
— А я вот думаю о них, — укоризненно произнесла Мерседес. — Вопрос нами решен, и что-то необходимо делать… Мануэла, — позвала она дочь.
— Что мама? — повернулась девочка, ожидая, что та ей скажет.
— Оставь нас, пожалуйста, наедине. Ненадолго, — сразу же успокоила Мерседес огорченную Мануэлу, и та, собрав свои рисунки, понесла их в детскую комнату.
— Спасибо, — поблагодарила Мерседес.
— Не знаю, мамочка.
— Что будет после приезда твоих племянников? — спросила Мерседес.
— А разве мы об этом еще не говорили с тобой? — вопросом на вопрос ответил Коррадо. — Я же объяснил все, что касается моего брата и его детей.
— Я волнуюсь не из-за приезда твоих племянников, а из-за того, что они могут все знать, — пояснила Мерседес. Это и была причина ее тревог. Ведь мальчики могли рассказать обо всем Мануэле. Этого Мерседес опасалась больше всего. Мануэла не должна узнать о прошлом отца. — Почему ты так уверен, что об этой истории никто ничего не знает?
Коррадо поднялся из-за стола и направился к жене.
— Потому что о ней никто ничего не знал. — Подойдя к дивану, Коррадо присел рядом с Мерседес: он с минуту наблюдал, как ее пальцы ловко управляются со спицами. — Потому что семья той девушки старалась скрыть от всех эту историю. «Чем больше народа знает, тем больше позора», говорят на Сицилии. И к тому же не осталось ничего, что могло бы напомнить о прошлом.
— А если твоим племянникам все же известно что-то? — Не успокаивалась Мерседес.
— А что, например, может быть им известно? — Коррадо сам мучился этими сомнениями, но боялся показать их жене.
— Например, то, что у тебя, Коррадо Вересы, есть сын или дочь там, на Сицилии, откуда они приехали.
— Нет! — резко возразил Коррадо. — Нет ничего, что связывало бы меня со всем этим. — Он уже не смог сидеть спокойно и встал, начал ходить по комнате. — Мерседес, ты должна мне верить. Племянники ничего не знают. Об этом мой брат писал мне в письмах. И друг святого отца, священник из поселка, подтверждает это. В поселке не осталось ничего, что связывало бы меня с моим прошлым, — убеждая жену, Коррадо параллельно убеждал и себя. — Ничего нет, ни этой женщины, ни сына, ни дочери, ничего! — Собственная неуверенность в том, что он говорит, заставляла Коррадо излишне горячиться, и Мерседес, внимательно наблюдавшая за ним, замечала это. У нее не было уверенности в том, что она примет в своем доме племянников Коррадо. Пока она не будет совершенно уверена, что их появление не повлияет на Мануэлу, она не скажет Коррадо «да». Дочь ей была дороже всего.
Похороны мадам Герреро состоялись в прекрасный солнечный день. На одном из центральных кладбищ Буэнос-Айреса у семьи Герреро был свой участок. Здесь покоились все представители этого семейства. Теперь и мадам Герреро нашла тут последний свой приют.
Пришло много знакомых, друзей семьи, чтобы поприсутствовать на церемонии и оказать последние почести этой уважаемой всеми при жизни женщине.
Исабель опять спрятала глаза за темными стеклами очков. Бенигно старательно выполнил порученное ему дело, и похороны были организованы самым лучшим образом. Звучала траурная музыка. Священник читал Библию…
Исабель видела у гроба и Эмилио, и Фернандо, и даже Пинтос стоял со скорбным выражением лица и наблюдал за церемонией.
У каждого было свое отношение к мадам Герреро.
Глядя на могилу, Бернарда опять вспомнила тот далекий день, когда ее нашла возле своих дверей мадам Герреро и приютила у себя. Бенигно год за годом прокручивал в памяти все тридцать лет, которые он служил в доме. Иногда ему приходила в голову мысль, что он не смог жениться, ибо не встретил женщины, похожей на его хозяйку, — настолько большим влиянием на него она пользовалась. Исабель слушала молитву, которую читал священник, и мысленно повторяла ее, прося у Бога, чтобы память о мадам Герреро помогла ей в жизни.
Порой она ловила на себе взгляды то Эмилио, то Фернандо. Порой замечала, как они смотрят друг на друга. В душе, хотя сейчас было не время и не место, возникало раздражение против них за то, что даже на кладбище они не могут забыть о своем соперничестве.
Священник произнес последние слова молитвы и закрыл Библию. Все стали креститься. Исабель тоже перекрестилась, потом нагнулась и бросила в могилу на гроб цветок, что держала до сих пор в руке. То же самое сделали окружающие. Она отвернулась, чтобы не видеть, как гроб скроется под землей. На это у нее не хватило мужества.
Когда вырос могильный холмик, все стали поочередно подходить к Исабель и выражать свое сочувствие. Девушка молча кивала в знак благодарности, пожимая руки. Женщины касались ее щеки губами. Бернарда всю церемонию похорон простояла рядом с ней, не сказав ни слова. Женщина сильно постарела за прошедшие ночь и день.
Фернандо не знал, как ему подойти к Исабель и заговорить. Ему хотелось выразить свое сочувствие и предложить помощь, но он боялся, что Исабель может не так его понять и тогда это испортит их дальнейшие отношения. Тем более что рядом с Исабель постоянно находился Эмилио. С одной стороны Бернарда, с другой — он.
Исабель сорвала с глаз очки и заплакала, вытирая ладонями обильные слезы.
Эмилио тихо успокаивал рыдающую Исабель, обняв ее за плечи и проводя рукой по ее чудесным волосам. Фернандо завидовал ему. Как бы он хотел оказаться сейчас рядом с Исабель. Он готов был все отдать за минуту такой близости. Вспоминая сегодняшнее утро, он ругал себя за то, что позволил себе расслабиться. Сам себе был противен. Все свалил на бедную Исабель, что, мол, она не обращает на него внимания, как другие. За Любовь необходимо бороться, и он решил не отступать до тех пор, пока Исабель его не полюбит. Он докажет ей, что единственный достойный ее внимания мужчина — это он, Фернандо Салинос.
Все присутствующие медленно направились к выходу с кладбища. Исабель шла последней. Фернандо поджидал ее у выхода, здесь же стоял и Эмилио. Они, не сговариваясь, решили сейчас не выяснять между собой отношений, отложить это на потом. Бернарда внимательно смотрела на этих молодых людей, претендовавших на руку Исабель, и не знала, кому отдать предпочтение. Ей ведь хотелось видеть Исабель счастливой. А кто из них сможет ее сделать такой? И все же Фернандо ей нравился больше. Он казался более надежным, чем Эмилио, которого она знала давно.
