– Почему тебе всегда кажется, что я осуждаю тебя?
– А разве нет?
– Может, это ты сама себя осуждаешь?
– Между прочим, нет ничего плохого в том, что мужчина заботится о ком-то.
– Разве я говорил, что это плохо? – Алекс вопросительно изогнул бровь.
– Ты имел это в виду! – возразила Энджел. – Если бы у меня был бойфренд, который бы захотел присматривать за Жасмин, пока меня нет дома, я была бы счастлива.
Но она бы не согласилась на такое. Энджел ни за что бы не позволила своей дочери привязаться к кому-то, кто мог исчезнуть из ее жизни в любой момент.
– Мне не нравится быть вдали от дочери, – проговорила она дрожащим голосом, не в состоянии скрыть свои эмоции. – Но это не будет долго продолжаться. Я дала себе пять лет на то, чтобы накопить достаточно денег, чтобы начать собственный… – Энджел резко оборвала себя, не понимая, зачем говорит ему все это.
Из всего ее монолога Алекс обратил внимание на одну деталь.
– Если бы? То есть у тебя нет мужчины?
– А что? Ты собираешься претендовать на вакантное место? Это шутка. Мой брат мне очень помогает с дочкой.
– У тебя есть брат?
– У него была возможность остаться с Жасмин. – Энджел сделала шаг назад. – Слушай, я лучше пойду.
– Нет. – Алекс схватил ее за руку.
Она посмотрела на его пальцы на своем запястье, и он пояснил:
– Во время прилива тут нельзя пройти.
Он отпустил ее руку, но ее кожу все еще покалывало от его прикосновения. Рассеянно потирая запястье, Энджел боролась с поднимающимся в ней смятением.
– Мы что, в ловушке?
Алексу хотелось сказать, что они действительно тут застряли, но он поборол это желание.
– Расслабься, здесь есть тропинка среди деревьев. – Он показал рукой на сосны, которые росли вдоль берега. – Эта дорога чуть длиннее, но вполне приличная. Пойдем, я тебе покажу.
Бок о бок, но не касаясь друг друга, они пошли по тропинке. Сосновые иголки шуршали под ногами, пока они шагали в тени ароматного живого навеса. При рассеянном свете синяк на лбу Энджел стал более заметным.
– Тебе повезло, что у тебя не фингал под глазом.
Энджел автоматически подняла руку и притронулась к виску:
– У меня легко появляются синяки. – Произнеся это, она резко остановилась, поняв, какие могут быть последствия. – Что там, синяк? Ты видишь его?
Алекс кивнул, не понимая, с чего это она вдруг начала переживать из-за того, на что раньше не обращала внимания.
– Прекрасно! – Энджел обвела пальцами слегка припухшее место. – Могу себе представить ужас гримера, когда она увидит все это.
Последнее, чего бы ей хотелось, так это сомнений в ее профессионализме.
– Ну, не настолько все плохо.
– Это будет настолько плохо, когда все камеры будут направлены прямо мне в лицо.
– А они не могут пока снять сцены, где тебя нет?
Энджел засмеялась:
– Это же просто реклама, а не какой-нибудь блокбастер. Я занята во всех сценах, и, как они не устают повторять, время – деньги.
Тут они дошли до места, где деревья расступались. Вдали уже виднелся отель. Энджел глубоко вздохнула.
– Что ж, пойду расхлебывать кашу, которую сама и заварила. – Она повернулась к нему. – Кажется, я забыла поблагодарить тебя вчера. Хотя нет, я точно знаю, что не сказала тебе спасибо за то, что ты не позволил мне вчера пить. Я тебе за это очень благодарна.
Алекс посмотрел на нее со странным блеском в глазах.
– Мне не нужна твоя благодарность. Мне нужно…
Без всякого предупреждения он склонил голову и накрыл ее губы своими. Какое-то первобытное удовольствие охватило ее, и она застонала, отвечая его голодным губам, растворяясь в нем, уносимая волной необузданной страсти. Энджел не могла ей сопротивляться, не могла остановить себя, она с головой ушла в те ощущения, которые только он мог в ней пробудить. Облегчение… освобождение… это было невероятно! С Алексом она переставала быть тем человеком, которым так старалась стать, и становилась тем, кем была только с ним… Ну почему с ним?!
Все прекратилось так же резко, как и началось.
Они стояли, уставившись друг на друга. Энджел видела настороженность в его голубых глазах, потом услышала сдавленное проклятие, увидела, как он резко отвернулся и пошел прочь.
Она так и осталась стоять, с широко раскрытыми глазами, прижав руку к губам и глядя ему вслед.
После того как ее лицо изучили со всех сторон все заинтересованные лица, включая дерматолога, было решено, что ситуация не настолько плохая, как все боялись. Через три дня припухлость исчезнет, а оставшийся синяк можно будет загримировать.
Трех дней Энджел не хватило бы, чтобы слетать домой и повидать Жасмин, но их было слишком много, чтобы отчаянно скучать по ней. Не зная, чем заняться, Энджел загрустила. Многие на ее месте были бы рады возможности поваляться на пляже и позагорать, но ее всегда быстро утомляло безделье.
После того как ей запретили делать все, что хоть как-то могло ей навредить и еще задержать съемки, Энджел в конце концов сдалась и уселась на берегу в тени пальм. У нее с собой была пара длинных спиц, клубок шерстяных ниток ярко-голубого цвета и куча инструкций от Клайва, который заверил ее, что даже ребенок справится с этим. Он пообещал, что она удивится тому, как расслабляюще действует вязание.
Спустя полчаса ее зубы уже ныли от напряжения. От отчаяния Энджел изо всех сил запустила клубок и спицы куда-то в песок.
Неожиданно она почувствовала, как волоски у нее на шее зашевелились, и поняла, что уже не одна, даже раньше, чем услышала голос. Но все равно не смогла удержаться и вздрогнула.
– У нас тут штрафуют за разбрасывание мусора.
Интересно, долго он уже за ней наблюдает? Энджел увидела, как Алекс подошел к выброшенным ею вещам, подобрал их и понес обратно. Да уж, вот повезло так повезло. Десятки миль пляжа, а он прогуливался именно в том месте, где она устроилась. Стыдясь моментально вспыхнувшего страстного желания, от которого у нее пересохло в горле, Энджел наблюдала за его движениями.
Алекс никуда не торопился, и, когда он наконец приблизился, ее сердце уже колотилось как бешеное. Она опустила взгляд и уставилась на его босые ноги – относительно безопасных частях тела, на которых можно было сфокусировать внимание. Но, не в силах сдержаться, она все же посмотрела на покрытые волосками мускулистые икры, потом выше. Шорты цвета хаки сидели очень низко, демонстрируя его узкие бедра, а распахнутая рубашка с короткими рукавами открывала подтянутый загорелый торс.
– Ты что, пришел, чтобы арестовать меня? – Энджел вытянула руки, словно для того, чтобы на них надели наручники. Я не стану сопротивляться.
– Трудно в это поверить. – Сама мысль о том, что она сдастся без боя, вызвала у Алекса мрачную улыбку. Он бросил спицы ей на колени. – На самом деле я здесь, чтобы спасти тебя.
Энджел нервно рассмеялась. Единственный, от кого ее нужно было спасать, стоял тут, прямо перед ней, повергая всю ее нервную систему в состояние хаоса одним своим видом, излучая сексуальность каждой своей клеточкой.
– Я спасу тебя от смерти от скуки.
– Кто сказал, что я скучаю?
Алекс наклонился, подобрал кусочек голубой пряжи, прилипший к его шортам, и насмешливо приподнял брови:
– Ты умираешь от скуки.
Скука… все гораздо хуже, подумала Энджел. Она была отчаянно возбуждена – один взгляд на него заставлял все ее нервные окончания как будто звенеть от напряжения. Энджел прижала руку к животу, чтобы хоть как-то усмирить свои желания. Хорошо, что на ней шляпа с широкими полями и темные очки, за которыми она могла скрыть лицо.
Увидев, как он выбрасывает нитку, она насмешливо спросила:
– Разве ты не мусоришь сейчас? Или ты – особый случай?
– Мне нравится думать, что так и есть. – Его зубы блеснули.
Она нервно водила рукой вверх и вниз по гладкой коже ноги.
– Я не умею просто спокойно сидеть. – Увидев, куда он смотрит, Энджел отдернула руку и поправила темные очки.
Его не удивило ее признание. Ее вообще нельзя было назвать спокойной женщиной: упрямая, агрессивная, постоянно спорящая и возражающая… Составляя в уме список ее не самых приятных качеств, он разглядывал ее лицо, видел ее округлый подбородок и пухлый рот. Алекс не мог не вспоминать о том, как эти губы раскрывались, уступая его натиску. Молчание затянулось, а он все стоял перед ней, как статуя. Не в силах больше выносить это, Энджел произнесла:
– По-моему, это тебе скучно. – Она собиралась сказать это холодно и высокомерно, а получилось скорее обиженно.
В ответ Алекс опустился на песок рядом с ней, тем самым подогревая ее трусливое желание сбежать. Его плечо было всего в дюйме от нее. Чтобы как-то отвлечься, Энджел схватила свое вязанье и стала запихивать его в объемную пляжную сумку, при этом умудрившись ткнуть спицей себе в ногу.
– Ой!
– Ты уже плавала? – Алекс видел очертания купальника под тонкой тканью ее пляжного платья.
