– Мне нельзя. На самом деле мне запретили практически все, разве только дышать можно, и все на меня теперь косо смотрят.
– Не могут же они обвинять тебя в том, что ты спасла жизнь ребенку?
– Почему? Ты же обвинял! Да и вообще, слишком уже все всё преувеличивают. – Энджел сунула непрочитанную газету в ту же сумку и закрыла ее.
– Как всегда, скромна. – И как всегда, воплощенный соблазн. Алекс не мог оторвать взгляд от ее губ, страстно желая приникнуть к ним в жарком поцелуе. Эта потребность была настолько сильной, что на несколько секунд он позабыл обо всем на свете.
Энджел фыркнула и приподняла очки.
– Да уж, я такая. Жаль только, что меня нельзя назвать творческим человеком. – Она кивнула на торчащее из сумки вязанье.
– Правда? Я думал, что ты училась в школе искусств, – невинно поинтересовался Алекс.
– Я не закончила учебу… – Лицо Энджел напряглось, и она бросила подозрительный взгляд в его сторону. – Откуда ты знаешь? – спросила она, подтягивая колени к подбородку и обхватывая их руками.
Алекс пожал плечами:
– Наверное, кто-то упомянул об этом.
Или он прочитал где-то. А точнее, в ее биографии, которую предоставили ему вместе с коротким отчетом о ней люди, которые обычно добывали для него информацию о будущих сотрудниках. В отчете была подробная информация по большей части о том, как Энджел провела несколько месяцев до рождения ребенка… и, что самое важное, там была указана дата родов.
Было три часа ночи, когда эта мысль впервые закралась в его голову. Следующие несколько часов Алекс провел, пытаясь узнать хоть что-нибудь. Чем дальше, тем больше Алекс убеждался, что, с одной стороны, он может оказаться прав, а с другой – что ответственными за эту идею могут быть его чрезмерно активное воображение, сексуальное разочарование и недостаток сна.
Он хотел знать. Для этого ему нужна была информация. Алекс не заботился о разнице во времени – он бы не стал работать с теми, кто не был доступен двадцать четыре часа в сутки, и человек, которому он позвонил, ничего другого и не ожидал.
В пять утра на его имейл пришло сообщение, и в нем были факты, которые ему требовались: Анджелина Уркварт родила дочку через восемь месяцев после того, как они провели ночь вместе.
Возможно, он стал отцом. Возможно, у него есть ребенок, а он и представления об этом не имел. Он мог встретиться с собственной дочерью на улице и не узнать ее. Эта идея приводила его в ужас. А как же насчет отцовства? Да, его шокировала эта мысль, но все же не казалась кошмаром, как он представлял себе раньше. Интересно, что почувствовал его отец в тот день, когда на его пороге объявилась женщина с ребенком на руках и пачкой писем, написанных, но так и не отправленных матерью Лиззи, и заявила, что пришла его очередь взять ответственность за ребенка, чьим отцом он являлся. И все это на виду у толпы гостей, пришедших в тот день на вечеринку.
У него, по крайней мере, была возможность привыкнуть к этой мысли в одиночестве, и он мог сам выбрать место и время, когда все выяснится. Если выяснится. В конце концов, ничего еще точно не известно.
Интересно, почему Энджел ему не сказала? Она вообще собиралась об этом говорить? Алекс представил, как она была одинока и напугана, когда поняла, что беременна. С одной стороны, она наверняка просто не знала, как его найти. А с другой… может, она даже и не пыталась, учитывая, как плохо она о нем думала в тот момент. Алекс стиснул зубы. Он собирался стать частью жизни своего ребенка, не важно, чего ему это будет стоить.
– Так почему ты не закончила учебу?
Вопрос казался обычным, но что-то в его взгляде заставило ее напрячься. Энджел пожала плечами:
– Пришлось отвлечься на кое-что другое.
На ребенка. Его ребенка? Вот уже несколько часов Алекс мучил себя вопросами. Ему была нужна информация, та, что хранилась в одном месте – ее прекрасной маленькой головке.
– А сейчас? Сейчас ты не хотела бы отвлечься?
Энджел гневно взглянула на него:
– Да, деликатность – не твой конек. Спасибо за предложение, но нет.
Его грудной смех пощекотал ее нервы.
– Вообще-то я не предлагал ничего неприличного, так что не смущайся…
Она подняла подбородок повыше, хотя готова была засунуть голову в песок.
– … но я был бы рад обсудить твою идею.
Энджел вонзила ногти в ладонь, стараясь сконцентрироваться на боли, чтобы хоть как-то обрести контроль над собой.
– Я не подавала никакой идеи, – сказала она слабым голосом.
– Ну, хватит дуться, – вздохнул Алекс. – Это же очевидно, что я хочу заняться с тобой сексом.
Он сказал это с таким видом, с которым обычно заказывают пиццу. Энджел стало интересно, может ли резкая боль в груди быть признаком сердечного приступа? Или вообще остановки сердца? Каким-то чудом ей удалось сохранить спокойное выражение лица. Счастье, что на ней темные очки!
– Я это поняла. – Энджел решила перевести все в шутку, иначе она просто не готова справиться с ситуацией.
Неожиданно в его глазах что-то полыхнуло. Злость?
– Уверен, что это так, – невозмутимо ответил он, – но сейчас я думал о чем-то вроде обеда.
Пообедать с Алексом Орловым? Безумная идея. Или нет? Разве это не возможность получше узнать отца Жасмин, чтобы понять, хочет ли она, чтобы он участвовал в жизни дочери? Из этих соображений лучше задвинуть свои чувства куда-нибудь подальше.
И что это за чувства?
– Надеюсь, есть тебе не запретили? – Алекс открыл бутылку с водой, которую принес с собой. – Хочешь?
Энджел покачала головой, завороженно глядя на то, как он пьет, как вытирает влажные губы тыльной стороной ладони.
– Так что?
Она вздрогнула, не в силах вспомнить, о чем речь.
– Что?
– Тебе же не запретили есть, я надеюсь?
– Зависит от калорийности. Они беспокоятся о моей талии. – Энджел пожалела о своих словах еще до того, как закончила говорить, но постаралась не поддаваться желанию натянуть подол своего платья пониже.
Алекс склонил голову и долгим взглядом прошелся по всем изгибам ее тела, задержавшись на предполагаемой проблемной зоне. Выражение его лица было непроницаемым, но блеск в глазах заставил ее желудок сжаться.
– Да, вижу, тебе нужно быть осторожнее, – сказал Алекс, думая о том, что еще никогда не встречал женщину, которая бы являлась живым воплощением эротики и чувственности.
Она чуть не задохнулась от возмущения и ответила ему полным негодования взглядом, но, увидев смешинки в голубых глазах, засмеялась.
– А тебе бы понравилось, если бы я начала обращать внимание на твои недостатки? – Хотя она не видела ни одного, по крайней мере физического.
– Так ты же сама заговорила о своей талии, – напомнил он ей. – Но я не жалуюсь, и, если ты собираешься мне сказать, что у тебя проблемы с самооценкой, можешь не тратить на это время.
Его взгляд, который она физически чувствовала на себе, скользил по ее губам, по изгибам ее стройной фигуры, по длинным ногам… Женщина не могла быть настолько раскованной в постели, как Энджел, если она не была довольна собственной внешностью. Она получала удовольствие от собственного тела так же, как и от его. Алекс никогда не встречал женщину, которая бы восхищалась им так, как она.
Неожиданно приступ острого желания пронзил его, вызывая болезненные ощущения в паху. Позволив воспоминаниям завладеть собой, Алекс уже не мог остановить этот неудержимый поток. Его глаза потемнели, в них заплясали языки пламени, когда он представил… нет, почувствовал, как ее руки скользят по его коже, ощутил вкус ее губ. Она страстно занималась с ним любовью, отдавая ему всю себя. Он ни на секунду не подумал, что она была девственницей, даже когда он с трудом вошел в нее… Она вскрикнула при этом, но он воспринял это скорее как комплимент.
«Может, ты просто не хотел знать это, Алекс?»
Энджел видела, как он напряжен. Неожиданно он взял ее за руку и потянул, помогая встать.
– Не надо сидеть здесь под полуденным солнцем.
Она не обратила внимания на его раздраженный тон, так как была поглощена своими ощущениями от их контакта и желанием поддаться им. Придя в себя, она поспешно отдернула руку и прижала к груди, пытаясь выровнять дыхание.
– Я обещаю: ты будешь в безопасности. – Алекс изогнул бровь и протянул ей руку.
Энджел смотрела на нее и думала, что он заставляет ее чувствовать себя как угодно, но только не в безопасности.
– Мне не нужен телохранитель.
Их взгляды встретились, и ей показалось, что воздух между ними потрескивает от напряжения.
– Тогда как насчет очаровательного собеседника и вкусного обеда?
– О, неужели? – Энджел оглянулась вокруг. – И где я все это найду? – спросила она, прежде чем смущенно добавить: – Хорошо, я согласна на обед. Я проголодалась.
Они молча пошли по дорожке, которая вела в сторону от пляжа вдоль нагретых солнцем сосен. Когда они подошли к территории отеля, Алекс повернул налево и зашел в ворота, на которых была надпись «Частная собственность» и которые обычно были заперты.
