– Откроешь дверь?
Джорджия открыла дверь, последовала за ним в гостиную и села. Все выглядело так нелепо – притворяться, что ничего не было, налаживать спокойное общение, в то время как единственное, чего им по-настоящему хотелось, – это накричать друг на друга. Или заняться любовью.
– Джорджи, не надо.
– Не надо что?
Себастьян сел на другой диван напротив нее, продолжая пристально смотреть на Джорджию:
– Не смотри так. Я знаю, это сложно. Прости, я идиот. Я создал еще больше дискомфорта, но когда-то мы были друзьями.
– Мы были любовниками, – отрезала Джорджия, и Себастьян грустно улыбнулся.
– Друзьями тоже. Мы снова можем попробовать разговаривать цивилизованно. Вчера вечером у нас это получилось.
– Это было до того, как ты меня снова поцеловал.
Себастьян вздохнул и провел рукой по волосам.
– Поцелуй ничего не значил, – сказал он коротко, – ты знаешь это, ты сама так сказала. И мне жаль, что он тебя расстроил. Просто показалось, что он был так кстати. Таким естественным и очевидным. Мы играли, а потом мы были там, под той омелой, и я просто действовал на импульсе. Этого правда больше не случится. Я обещаю.
Джорджия не стала спорить. Себастьян обещал любить ее всегда, а сам отогнал от себя. Но она тоже не была до конца честной, потому что обещала любить его, но ушла.
Джорджия взяла сэндвич и надкусила его, а Себастьян наклонился вперед, налил вино и протянул ей бокал.
– Ты так и не сказала мне за обедом, как тебе вино.
– Это важно?
Себастьян пожал плечами:
– В какой-то степени. У меня есть акции винной компании. Это вино хорошего урожая. Мне просто интересно, понравилось ли оно тебе.
– Оно прекрасно.
Джорджия глотнула и, подумав, добавила:
– Оно хорошо сочетается с гусиным мясом и красной смородиной. Я могу много говорить о том, как в него добавляют сливы, ароматные фрукты, темный шоколад, потому что я смотрю телевизор, но я действительно не разбираюсь в его сортах и технологии изготовления.
Себастьян засмеялся.
– Тебе не нужно разбираться, тебе просто нужно знать, что тебе нравится, а что нет. Я люблю мягкие вина со сливой и ароматными фруктами, – сказал он, почему-то именно сейчас вспомнив, как хороша она была в том соблазнительном полотенце.
Джорджия быстро отвела взгляд, схватив еще один сэндвич. Себастьян, облокотившись на спинку дивана, тоже ел бутерброды. Некоторое время было тихо.
– Итак, – наконец, сказал Себастьян, нарушив молчание, – какие у тебя планы на дом? Ты сказала, что на данный момент не можешь его продать, но что ты сделаешь, когда продашь? Купишь другой дом или будешь искать съемное жилье?
– Перееду обратно домой.
– Домой? К родителям?
– Да. Работники социальной службы помогут мне с Джошем, и я смогу работать так же, как и в Хантингдоне, на своего босса.
Себастьян кивнул, слегка нахмурив брови.
– Не лучше ли тебе быть независимой?
Джорджия отставила в сторону тарелку, на которой лежали крошки от сэндвича, и выдохнула:
– Конечно, я пробовала, но с Джошем это очень сложно. Каждый день нужно столько сделать! Когда слишком устаю от работы, включаю телевизор. Я целыми сутками дома одна.
Себастьян снова нахмурился:
– Джош – хорошая компания, прекрасный ребенок.
– Да, но с ним много не наговоришься.
Себастьян тихо засмеялся и потянулся за вином.
– Мы тоже мало разговариваем.
– Так о чем ты хочешь поговорить? Политика? Экономика? Генная инженерия? Я могу о ней тебе все рассказать.
– Это то, чем ты занимаешься?
– Отчасти. Я в действительности сейчас больше ничего не делаю. Я только сопоставляю материал, проверяю научно-исследовательские испытания и смотрю, могу ли я утвердить их. Генная инженерия – интересная область, и она скоро будет приносить большую пользу медицине и сельскому хозяйству.
– Как интересно.
Джорджия рассказала ему о своей деятельности, о том, над чем сейчас работает ее профессор, что он уже сделал и какие материалы она изучала, готовясь к докторской диссертации.
– Ты бы хотела закончить ее? – спросил Себастьян, и Джорджия на мгновение замерла от удивления.
– Конечно! Но сейчас я не могу этого сделать. Мои приоритеты изменились, ребенок для меня на первом месте.
– Может быть, в будущем?
Джорджия пожала плечами:
– Все очень сложно. Жизнь не стоит на месте, и мои исследования могут потерять актуальность. В генетике все движется с невероятной скоростью: то, что казалось невозможным вчера, завтра будет обыденным делом. К примеру, ДНК-тест. Он сейчас широко используется как в судебных, так и в семейных делах, а ведь совсем недавно это сложно было даже представить.
Сердце Себастьяна забилось сильнее.
– В семейных делах? Таких, как доказательство кровного родства? – поинтересовался он, стараясь сохранять свой голос спокойным.
– Да. Да, абсолютно. Этот тест используется, чтобы доказать родство, он может определить, откуда ты родом, откуда произошли твои предки. Используя митохондриальную ДНК, с которой взаимодействуют наши тела, большинство европейцев могут проследить свой род по женской линии. Это невероятно!
Но не безошибочно. Он знал все об этом.
«Расскажи ей».
– Расскажи мне об этой винной компании, – попросила Джорджия, усаживаясь удобней, держа на коленях кусок фруктового пирога с сыром. После того, как тема разговора сменилась, Себастьян уже не чувствовал напряжения.
– О винной компании?
– Я пришла к выводу, что это довольно хорошее вино. И я, возможно, захочу еще, когда закончу есть. Не думаю, что оно подойдет к пирогу и сыру.
– В первую очередь, я не уверен, что пирог и сыр сочетаются.
– Ты шутишь? – Джорджия удивленно посмотрела на него. – Попробуй.
Джорджия протянула кусок пирога с сыром, на краю которого остались следы ее ровных зубов. Себастьян наклонился и откусил пирог ровно в том месте, в котором Джорджия сделала свой надкус.
Себастьян почувствовал, как его дыхание на мгновение остановилось, но затем попытался сконцентрироваться на пироге с сыром, а не на том, что он только что словно вновь поцеловал Джорджию.
– О! Это действительно вкусно.
Джорджия удивленно округлила глаза:
– Ты такой скептик. Это как ветчина с ананасом или баранина с желе из красной смородины.
– Или как мел с сыром.
– Ты просто издеваешься. Я думала, тебе понравилось.
– Мне понравилось.
Он отрезал себе еще несколько кусочков сыра и пирога, сложил их вместе, стараясь не смотреть, как Джорджия откусывает свой пирог в том же месте, что и он.
Черт. Как же это романтично!
– Итак – винная компания?
– Да.
Себастьян постарался настроиться на разговор и сконцентрироваться. Он рассказал Джорджии о том, как ехал по тихой проселочной дороге и попал в аварию. Мужчина, оказавшийся на той же дороге, помог ему.
– Он оказался владельцем винного погребка. Он отвез меня обратно и связался с местной монтажной службой. Пока мы ждали – разговорились. Короче говоря, я выручил их финансово.
– Удачная встреча для них.
Себастьян усмехнулся:
– И для меня. Я случайно застрял на дороге, а в итоге сейчас имею тридцать процентов акций, и у них бизнес идет в гору. Недавно у компании было три урожайных года, я регулярно получаю поставки вина, и все довольны.
– А если год неурожайный?
– Мы обладаем достаточной финансовой стабильностью.
«Или ты, – подумала Джорджия. – Им повезло, что они его встретили».
– Где это? – спросила она. – Откуда привозят это вино?
– Из северной Испании. Они выращивают много винограда и в основном используют сорт темпранилло, который и дает эту прекрасную мягкость.
Себастьян открыл еще одну бутылку, вино другого сорта, и рассказал о влиянии климата на свойства вина, о том, как его делают, какие бочки используют; и пока он говорил, перестал думать о ее губах и о том, как бы это выглядело, если бы он снова ее поцеловал. Он начал расслабляться и просто наслаждаться ее компанией.
Обычно Себастьян не проводил много времени за разговором, и определенно, не с таким интересным и располагающим собеседником, как Джорджи. Он всегда был слишком занят, слишком одержим работой, совершенно не понимая, что это неправильно. В течение последних двадцати четырех часов мобильный телефон Себастьяна был выключен. Сегодня Рождество. У него был выходной, и он намеревался использовать в своих интересах каждую минуту этого дня. Завтра наступит очень скоро.
Себастьян взял мандарин из блюда, почистил его и бросил Джорджии, потом почистил другой для себя.
Чуть позже они лакомились орехами, бросая шелуху в огонь и наблюдая, как он медленно утихает.
Казалось, никто из них не хотел уходить в свою комнату, никто не хотел нарушать это хрупкое перемирие, и так они сидели, уставившись на огонь и ведя беседу на нейтральные темы.
Себастьян и Джорджия обсуждали темы без провокаций или болезненных моментов, словно выполняя условия мирного договора. Они говорили о сердечном приступе его мамы, о планах ухода на пенсию ее папы, его планах по реставрации окруженного стеной сада. Постепенно огонь затих, и в комнате стало прохладно.
