А он все испортил, поцеловав ее. Как ей сейчас продолжать думать о нем просто как о брате своей подруги?
Если бы он ее не целовал.
Если бы он поцеловал ее еще раз.
От осознания, насколько сильно она этого хочет, у Аллегры перехватило дыхание. Какое-то сумасшествие. Она злилась на Макса, была просто в ярости. И не могла в то же время хотеть этого поцелуя. Не могла желать, чтобы Макс притянул ее к себе, не могла хотеть вновь ощутить его руки и губы – особенно после того, как он игнорировал ее весь вечер и не проявлял никакого желания целовать снова.
Но она хотела.
Молчание мучительно растягивалось. Как только Аллегра открыла рот, больше не в состоянии выносить это, Макс вздохнул.
– Мне очень жаль, – сказал он просто.
По крайней мере, у Аллегры появился повод повернуться и посмотреть на него.
– Жаль? – повторила она, не в силах сдержать раздражение в голосе. – Это мне жаль! Ты вообще представляешь, каких усилий мне стоило втереться в доверие к Ласковски? Я в одиночку добыла тебе эту чертову работу!
– Я знаю, – начал Макс, но Аллегра не останавливалась:
– Ты почти ни слова не произнес за весь вечер – разве только чтобы смутить меня, сказав Карен, будто я собираюсь написать книгу! Зачем ты это сделал?
– Я думаю, ты должна этим заняться. Уверен, книга получится гениальной.
Аллегра не успокаивалась:
– Нет, не получится! Это глупо! Мне пришлось сидеть там и делать вид, что я воодушевлена идеей. И теперь Карен ждет, что я пошлю ей экземпляр, когда книга будет опубликована! Это не смешно, – яростно добавила она, заметив, как подергиваются в улыбке уголки губ Макса. – Я чувствовала себя полной дурой. Как будто мало разыгрывать влюбленность в тебя!
– Ты очень хорошо справилась, – сказал Макс. – Просто великолепно, и ты права, то, что я получил работу, – твоя заслуга. Спасибо, – добавил он тихо. – Правда, Аллегра: спасибо.
Ужасно, но от его благодарности Аллегра почувствовала себя только хуже… Она сгорбилась.
– Только ради твоего участия в моем проекте, – раздраженно ответила Аллегра.
– Я знаю.
– Но ты мог бы помочь, – проворчала она. – Ты же оказался бесполезным! Мне до сих пор не верится, что Ласковски поверили. Настоящий жених смотрел бы на меня, иногда улыбался, использовал бы любую возможность приблизиться ко мне! А ты словно боялся прикоснуться ко мне.
– Это неправда, – натянуто произнес Макс. – Я поцеловал тебя.
Как будто она могла это забыть!
– Лишь когда я бросилась тебе в объятия! Прикидываясь влюбленной невестой, в восторге за повышение будущего мужа, – быстро добавила Аллегра на случай, если он неправильно истолковал ее поступок. Хотя она по-настоящему радовалась за него, с горечью вспомнила она. – Правда не знаю, зачем я старалась. Ты сидел с выражением, с каким обычно собирают слизняков!
– Что? – Макс настолько оторопел, что Аллегра испугалась, не перегнула ли она палку, но отступать было уже некуда. Кроме того, она сдерживалась весь вечер и изнемогала от желания выпустить пар.
– Судя по вниманию, которое ты уделял мне весь вечер, твой драгоценный бетон был важнее!
Макс подавил сдавленный смешок и провел рукой по волосам.
– Все не так, – начал он.
– Тогда почему ты игнорировал меня?
– Потому что не доверял себе, понятно? – выкрикнул он, не выдержав наконец. – Иначе не смог бы оторваться от тебя! Я бы целовал тебя снова и снова, не в состоянии остановиться. Стащил бы тебя под стол и сорвал это чертово платье, чтобы покрыть поцелуями все тело, и к черту босса с женой и весь ресторан…
Макс замолчал. Его грудь вздымалась, взгляд горел огнем.
– Теперь ты знаешь. Ну что, довольна?
– Но… но… – Аллегра не находила слов.
– Конечно, я хотел прикоснуться к тебе! – яростно огрызнулся Макс. – С того момента, как ты открыла дверь ванной комнаты. Весь вечер я не мог думать ни о чем другом. А пришлось сидеть и пытаться разговаривать с боссом, но все это время мои мысли были заняты одним – как моя рука скользнет под твою одежду, как расстегнет молнию, зная, что это никогда не случится! И ты хотела, чтобы я поддерживал непринужденную беседу?
Макс почти с ненавистью смотрел на нее, но коварное тепло побежало по венам Аллегры, превращая ее собственный гнев во что-то гораздо более опасное. Он хотел ее.
От острого желания у Аллегры внутри все свело. Волосы Макса стояли дыбом там, где он провел по ним рукой, а сам он выглядел недовольным, взъерошенным, великолепным. Когда он успел стать таким… таким… таким сексуальным? Почему она не заметила?
Сердце Аллегры билось где-то в горле, во рту пересохло. Однажды по редакционному заданию она отправилась на банджи-джампинг, и тогда, стоя на краю моста, Аллегра испытывала то же самое: ужас, восторг, желание оказаться достаточно смелой, чтобы прыгнуть, и страх, что ей никогда не хватит мужества.
Правда, в итоге она прыгнула. И если действительно захочет, то сможет и сейчас. Аллегра облизнула губы.
Макс хотел ее.
Она хотела его.
Мозг Аллегры еще был занят расчетами рисков, когда ее рот открылся и она услышала собственный голос:
– Откуда ты знаешь?
Макс удивленно посмотрел на нее:
– Знаю что?
– Что это никогда не случится. – Аллегра с ужасом, словно со стороны наблюдала, как она подвинулась к Максу, протянула руку и положила ему на колено, и все помимо ее воли.
Что она делает? – думала Аллегра в панике, но ее руки действовали самостоятельно. «Остановись!» – в отчаянии приказывала она себе, но сообщение не доходило до мозгового центра, а теперь ее ноги задрожали от удовольствия под теплой ладонью Макса.
Макс сглотнул.
– Я не уверен, что это хорошая идея, Легз, – сказал он сдавленным голосом, владея своими руками не лучше, чем она своими. Его пальцы обхватили ее колено, и Аллегра почувствовала дрожь где-то у основания позвоночника.
– Я тоже не уверена, – призналась она с трудом.
– Возможно, ты просто увлеклась притворством, – продолжал Макс, но не убрал руку. Вместо этого его пальцы поползли под подол платья и принялись поглаживать кожу выше по бедру.
Аллегра почувствовала, как похоть проникает все глубже, впивается в нее. И полностью овладевает ею. Пальцы Макса чертили такие восхитительные узоры на ее коже, что девушка была уже не в состоянии думать ясно.
– Наверняка, – согласилась она, затаив дыхание. – И вообще вся эта история со статьей. Она начинает выходить из-под контроля. Мы слишком много времени проводим вместе.
– Да, – ответил Макс, продолжая ласкать внутреннюю поверхность ее бедра, поднимаясь выше, выше, выше, пока Аллегра не начала извиваться в кресле. – Мы должны остановиться прямо сейчас.
– Должны, – выдавила она.
– Если только…
– Да? – единственное, что смогла выдохнуть Аллегра.
– Если только не избавимся от этой навязчивой идеи, – предложил Макс. Его голос всегда был таким глубоким, таким соблазнительным? – Всего одна ночь, и мы забудем об этом. Что ты думаешь?
Что она думает? Как она могла думать, когда его пальцы поглаживали ее так нежно, что у нее не получалось нормально дышать, а голова кружилась от удовольствия? О боже, если его ладонь поднимется чуть выше, Аллегра не выдержит.
Если не поднимется, то Аллегра просто взорвется. В любом случае их ожидает ужасная возня на сиденье. Пытаясь остановить Макса и отвести его руку, Аллегра с трудом сумела произнести:
– Я думаю, что… это… хорошая идея…
Макс улыбнулся недоброй улыбкой, которую Аллегра видела у него впервые.
Когда он убрал руку, Аллегра почти простонала в знак протеста, прежде чем поняла, что такси остановилось перед домом. Пока Макс расплачивался с водителем, она, чуть пошатываясь, дошла до входной двери, не чувствуя ног.
Аллегра все еще возилась с ключами, когда Макс подошел к ней сзади. Не говоря ни слова, взял их у нее из рук и открыл дверь.
– После тебя, – сказал он, и волнение в его голосе заставило Аллегру почувствовать себя лучше. Не только у нее возникли проблемы с дыханием.
Она не хотела включать свет в холле, поэтому ждала в темноте, дрожа от нетерпения, пока Макс закроет за ними дверь. Приглушенный оранжевый свет от уличных фонарей проникал внутрь через стеклянную панель над дверью. Этого было достаточно, чтобы видеть, как Макс приближается к ней, широко улыбаясь, кладет руки ей на плечи и наконец – наконец! – прижимается губами к ее губам в требовательном поцелуе.
На этот раз Аллегра уже не ощутила той острой, пронизывающей сладости, как в ресторане. Поцелуй был страстным и яростным, и внутри ее взорвалось желание. Аллегра неистово поцеловала Макса в ответ, мечтая, чтобы его руки действовали увереннее, сильнее, жестче.
Нет, сейчас никакой сладости. Это больше напоминало борьбу: кому больше нужно, кто больше отдаст, кому больше достанется. Аллегра торопливо освободила его от галстука, затем стала расстегивать пуговицы на рубашке, в то время как руки Макса поспешно стягивали с нее платье.
