Я слышу, как родители восклицают и перешептываются, пока Гуси завершают свой номер: выстроившись в ряд и сцепившись наподобие танцовщиц мюзик-холла, они посылают в зал воздушные поцелуи. Они заканчивают петь, напоследок нахально покрутив попками. Жидкие аплодисменты, и Гуси убегают со сцены. Господи Иисусе… Мама-наседка была права: я слишком долго этим занимаюсь. Я вижу мальчика, который играл Уилбура, с букетом гвоздик. Спустя мгновение меня выталкивают на сцену, и букет оказывается у меня в руках. Я поворачиваюсь к зрителям: лица почти у всех разочарованные, за исключением трех – мам Гусей, одна из которых – сияющая миссис Норман. Похоже, она простила мне обвинение в употреблении марихуаны.
– Что ж, – говорю я, – “Паутина Шарлотты”. Неизменно любимая. И в этом году у нас была замечательная Шарлотта, правда? Вам может показаться, что “Паутина Шарлотты” не очень-то детская вещь – Шарлотта в конце умирает и так далее – но мой опыт говорит, что театр – прекрасное место, чтобы говорить с детьми обо всем – даже о смерти. Что это такое. И каково это – умирать.
Теперь я знаю каково.
– Я хочу поблагодарить вас за то, что доверили мне своих детей. Не всегда легко быть учителем драмы. Жизнь полна несправедливости. У каждого из нас своя судьба. Кому-то достается крошечная роль. А кто-то становится звездой. Знаю, в наше время принято делать вид, будто это неправда.
Родители прячут свои видеокамеры и расходятся.
– Мы стараемся уберечь наших детей от разочарований. Следим, чтобы они не видели того, что им видеть рано. Но будем реалистами. Вокруг очень много плохого. Особенно в интернете. Как раз на днях мой сын… Я хочу сказать, мы не должны разрешать им смотреть фильм, а потом проматывать страшные моменты. Разве я не права?
Зал уже наполовину опустел. Миссис Норман машет мне из первого ряда.
– О’кей, спасибо вам всем, что пришли. Э-э… Желаю вам хорошего лета, увидимся в следующем году!
– Когда можно будет получить диск? – спрашивает миссис Норман. – Мы так гордимся Карисой. Кто бы мог подумать, что она так хорошо танцует? Я хочу взять три копии.
– Диск? – переспрашиваю я.
– С записью спектакля, – говорит она. – Вы же заказывали профессиональную съемку?
Неужели она серьезно?
– Я видела, что очень многие родители снимали. Уверена, кто-нибудь с удовольствием перешлет вам копию записи.
Она мрачно кивает.
– Кариса, пойди собери свой рюкзак. Встретимся у выхода.
Мы обе провожаем глазами Карису.
– Извините за дурацкий парик. Это была ошибка.
– О чем вы говорите? Гуси были лучше всех, – говорит миссис Норман. – Парики просто прелесть. Как и выбор песни.
– Вам не показалось, что это было чересчур – взросло?
Миссис Норман пожимает плечами.
– Это уже другой мир. Восемь сейчас – как раньше тринадцать. У девочек в четвертом классе появляется грудь. Кариса уже выпрашивает лифчик. Знаете, сейчас выпускают совсем маленькие размеры. Крошечные. С подушечками. Такие миленькие. Короче, послушайте. Я хочу извиниться за то, что произошло пару недель назад. Вы застали меня врасплох. Я хочу вас поблагодарить. Спасибо, что поступили так, а не иначе.
Наконец-то хоть какая-то благодарность!
– Пожалуйста. Я уверена, что любая мать на моем месте поступила бы так же.
– В общем, где нам встретиться? Я знаю, мы не должны делать это в школе.
– По-моему, все нормально, – говорю я. В зале нет никого, кроме нас. – Нас никто не услышит.
– Вы хотите сделать это прямо сейчас? Вы что, носите его с собой? В сумке? – Она показывает на сумку, которая висит у меня на плече. – Отлично! – Она протягивает руку, но тут же быстро ее убирает. – Наверное, лучше все-таки зайти за сцену.
Эта женщина думает, что я храню ее марихуану?
– Э-э… Миссис Норман? У меня нет вашего… товара . Я от него избавилась. В тот же день, когда я вам звонила.
– Вы его выбросили? Да там было на тысячу долларов!
Я смотрю на ее перекошенное, возмущенное круглое лицо и думаю: как хорошо, что Исследователь-101 научил меня прямоте .
– Миссис Норман, у меня был очень трудный день. С моей стороны было ошибкой давать девочкам роли Гусей Калифорнии. Я прошу меня за это извинить и очень надеюсь, что вы не станете покупать Карисе лифчик. Она еще слишком мала и, насколько я могу судить, у нее еще нет и намека на грудь. Может, вам стоит поговорить с дочерью о той травме, которую она получила, когда нашла пакет с запрещенными наркотиками, вместо того чтобы требовать у меня их вернуть. Кариса чудесный ребенок и ей сейчас непросто.
– Да кто дал вам право? – шипит миссис Норман.
– Скажите ей что-нибудь. Что угодно. Просто поговорите на эту тему. Она не сможет просто забыть. Поверьте мне.
Га-га-га, говорит миссис Норман, имея в виду, ах ты, дерьмовая училка.
Га-га-га, говорю я, имея в виду, прощай, бестолковая мамаша-наркоманка.
В машине я включаю музыку на полную громкость, чтобы успокоиться, но “Я мечтала, мечтала когда-то давно…” сегодня не помогает. Вернувшись домой, все еще на взводе после событий сегодняшнего дня, я совершаю нечто, что, скорее всего, только добавит мне беспокойства: проникаю в комнату Зои и провожу инвентаризацию. Я делаю это еженедельно в надежде понять, как это возможно, что моя дочь поглощает тысячи калорий “Динг-Донг” и не поправляется ни на грамм.
– Не думаю, что у нее булимия, – говорит Кэролайн, заглядывая в комнату. – Ты бы заметила, если бы она очищала кишечник.
– Да, о’кей, но стало на две коробки “Йоделс” меньше, – говорю я.
– Ты их считаешь?
– А еще я всегда слышу, что в ванной течет вода, когда она туда заходит.
– Это не значит, что ее там тошнит. Скорее всего, ей не хочется, чтобы люди слышали, что она там делает. Она не вызывает у себя рвоту. Я не думаю, что она обжирается “Йоделс”, правда, не думаю, Элис. По ней совсем не скажешь, что у нее пищевое расстройство.
Я обнимаю Кэролайн. Как хорошо, что она здесь. Умная, забавная, храбрая, находчивая и добрая: именно такой, я надеюсь, вырастет Зои.
– Когда-нибудь пробовала “Йоделс”?
Кэролайн качает головой. Конечно, нет.
Я бросаю ей одну штучку.
– Отложу на потом, – говорит Кэролайн, хмуро рассматривая упаковку.
– Отдай обратно. Я знаю, ты не будешь это есть.
Кэролайн морщит нос.
– Ты права. Я не собираюсь это есть, но моя мама съест – ты же знаешь, как она любит вредную еду. Они с папой скоро приедут. А у “Йоделс”, кажется, не ограничен срок годности?
– Банни приезжает в Окленд?
– Мы с ней говорили сегодня утром. Они только что это решили.
– Где они остановятся?
– Они хотят снять дом.
– Категорически возражаю. Слишком дорого. Они могут остановиться у нас. Ты поспишь в комнате Зои, а они – в гостевой.
– Ой, нет, она не захочет вас стеснять. Хватит того, что вы меня приютили.
– Они никого не стеснят. И вообще это эгоизм с моей стороны – я хочу ее видеть.
– Но разве тебе не нужно сначала спросить у Уильяма?
– Уверена, Уильям не будет против. Гарантирую.
– О’кей. Что ж, если ты уверена, я ей сообщу. Она будет в восторге. Элис, у меня идея. Что, если мы с тобой будем бегать? Мы можем никому не говорить. Делать это потихоньку. Бежать медленно, в твоем темпе. И в конце концов натренировать тебя так, что вы с Уильямом снова сможете бегать вместе.
– Не думаю, что Уильяму хочется со мной бегать.
– Ошибаешься. Ему тебя не хватает.
– Это он тебе сказал?
– Нет, но я вижу. Он постоянно только о тебе и говорит, когда мы бегаем.
– Ты хочешь сказать, жалуется?
– Нет! Просто говорит о тебе. Что ты сказала, и вообще.
– Неужели ?
Кэролайн кивает.
– Что ж, очень мило, в таком случае.
На самом деле я злюсь: почему Уильям никак не демонстрирует мне, что ему меня не хватает?
Я вынимаю “Йоделс” из рук Кэролайн.
– Твоя мама предпочитает “Сно Боллс”.
Перед моими глазами встает Банни – сидя в глубине зала Блю-Хилл, она снимает розовую корочку пастилы с шоколадного кекса, одновременно наставляя актеров “ идти глу-у-у-убже ”. Есть какая-то связь между театром и простыми углеводами.
– Когда я была маленькой, их выпускали в обертках из фольги, – говорю я. – Упакованными как будто это сюрприз. Подарок, которого ты не ждал.
Как и “Йоделс”, приезд Банни кажется подарком судьбы.
Три дня спустя лето официально вступает в свои права. Детям не нужно ходить в школу, и мне, соответственно, тоже. С деньгами все по-прежнему, поэтому на лето мы почти ничего не планируем (разве что поход в Сьерру через несколько недель). Все будут целыми днями торчать дома, за исключением Кэролайн, которая все-таки устроилась стажером на неполный день в “Ти-Пи”.
