рядом с большим, шел территориализм. Выйдя из одного пункта — идеология Пинскера и Герцля, которые сначала не различали между Палестиной и другой свободной территорией для национального центра, — оба течения разошлись потом в разные стороны. Израиль Зангвиль и примкнувшая к нему группа делегатов на конгрессе 1905 года выступили из сионистской организации после того, как конгресс отверг идею устройства автономного центра вне Палестины. Это было летом того года, когда контрреволюционные погромы выгоняли из России десятки тысяч эмигрантов, скопившихся во всех гаванях Европы, ожидая отправки в Америку. Тут сама жизнь указала путь территориалистам: нужно направить этот непрерывный эмиграционный поток в какую-нибудь свободную колонию Великобритании или другого государства и устроить там автономное еврейское общежитие с согласия суверенного государства. «Мы хотим, — говорил Зангвиль на конгрессе, — спасти десятки и сотни тысяч эмигрантов и утвердить их на собственной земле как организованное еврейское целое. Еврейская эмиграция — конкретный факт: сто тысяч человек ежегодно покидают Россию. Почему же они должны рассеяться и поглощаться чужими цивилизациями, которые будут уродовать всю их духовную жизнь?» Исходя из этой идеи, Зангвиль в том же году основал в Лондоне «Еврейскую территориалистскую организацию» (Jewish Territorial Organisation, сокращенно Ito). Программа ее гласила: «Цель наша — приобрести территорию на правах автономии для тех евреев, которые не могут или не хотят оставаться в странах, где они теперь живут. Для этого организация стремится вступить в сношения с правительствами, общественными и частными учреждениями, которые могут и желают уступить евреям территорию, создать финансовые учреждения, переселенческие и трудовые бюро и прочие органы, необходимые для указанной цели». В Лондоне образовался Главный совет организации под председательством Зангвиля; в состав его членов входили окулист Макс Мандельштам из Киева и адвокат Ясиновский из Варшавы, лондонский политик Люсьен Вольф, американские нотабли Сульцбергер и Шпильман. Избранная советом географическая комиссия занялась поисками территорий в различных частях света. В 1907 г. комиссия представила созванной в Лондоне конференции территориалистов ряд проектов о колониях в Канаде, Аргентине, Австралии, Африке и Азии. В следующем году была отправлена экспедиция в Киренаику (Ливия в Северной Африке), где существовал еврейский центр еще в древности, но экспедиция вернулась с отрицательным отзывом об этой стране. Потом появился план колонизации турецкой провинции Месопотамии или Ирака, связанной с воспоминаниями вавилонской эпохи еврейской истории; рассчитывали на согласие Турции, которая была заинтересована в том, чтобы колонизаторы затратили большой капитал на орошение запущенной области. Увлекающийся Зангвиль рисовал картину будущей цветущей Месопотамии, почву которой евреи сделают столь же плодородною, «как во времена патриархов и вавилонского Талмуда». Но скоро выяснилось, что и это неосуществимая мечта.
Все эти неудачи заставили территориалистов перенести свою деятельность из области колонизации в область урегулирования эмиграции в главном ее течении — американском. Они задались целью отвлечь поток эмигрантов от Нью-Йорка и восточных штатов в менее населенные западные и южные штаты. Для этого они организовали в больших портах Европы отправку переселенцев в юго-западный американский порт Гальвестон, где особый комитет (Removal Office) размещал прибывших в соседних штатах и приискивал им работу. В Киеве образовалось под руководством Мандельштама Еврейское эмиграционное общество, которое занималось подбором эмигрантов и отправлением их по железной дороге до портов, откуда океанские пароходы отходили на Гальвестон. То была практическая работа, весьма важная в годы роста эмиграции, но она уже далеко отошла от первоначальной цели территориалистов, заключавшейся не в рассеянии, а в концентрации переселенческих масс на определенной автономной территории.
Последней попыткой осуществить первоначальную задачу партии был проект заселения евреями Анголы, большой португальской колонии на побережье Западной Африки (1912). Португальское правительство было заинтересовано в осуществлении этого проекта, ожидая от него промышленного оживления пустынного края, где на четыре миллиона туземцев-негров приходилось только около десяти тысяч европейцев. Лиссабонский парламент принял закон о колонизации евреев в Анголе на следующих условиях: каждому переселенцу дается участок земли, размером до 250 гектаров, для обработки или для промышленных целей, но колонист должен принять португальское подданство и усвоить португальский язык. Еврейское общество и пресса отнеслись недоверчиво к этому плану экзотической колонизации среди негров, в стране с нездоровым климатом, под защитою такого слабого государства, как Португальская республика. Скоро толки об Анголе заглохли, а вместе с тем постепенно распалась и сама территориалистская организация, довольно сильная в своей основе, но слабая на вершине. Она имела большую массу членов в России и других странах, но во главе ее стояли люди с разнородными национально-политическими стремлениями, не спаянные той идеей автономизма и концентрации еврейских переселенческих масс, которая значилась в ее программе. Впрочем, главная причина неудачи заключалась не столько в лицах, сколько в крайней трудности дела. Перемещение центров еврейства есть медленный исторический процесс, а не результат искусственно направленного движения.
§ 49 Борьба идей на Западе
Национальное движение, всемирная организация сионистов и ее периодические конгрессы сблизили восток и запад Европы. Как в период просвещения Западная Европа влияла на Восточную, так теперь ток национальной энергии шел от восточного еврейства к западному и вызывал здесь действие или противодействие. Между тем как в России и австрийской Польше национальная идеология уже завоевала себе твердые позиции, в Германии вокруг нее кипел партийный бой.
В начале XX века еще слышались голоса эпигонов прежнего поколения. Умерший в 1903 г. философ Мориц Лацарус (выше, § 2 и 6) оставил «завещание единоверцам», которое было опубликовано позже под заглавием: «Обновление еврейства» («Die Erneuerung des Judentums», ein Aufruf, 1909). В предисловии к этому маленькому трактату автор с горечью говорит, что не надеется найти отклик на свой призыв среди индифферентных современников на Западе и рассчитывает только на еврейство России и Америки. В чем же секрет «обновления еврейства»? В освобождении чистой веры пророков от ига «Шулхан-аруха», т. е. в том, что повторялось давно реформистами XIX века. Видно, что автор «Этики иудаизма» болеет душой за возвышенную религию, засыпанную «мусором столетий», но не находит новых путей к ее очищению. На склоне лет, слыша гул освободительного национального движения, он не догадывался, что именно оно несет с собой и для индивида свободу религиозной совести, что новые связи национальной культуры могут заменить пришедшую в ветхость ограду религиозных обрядов.
Другой либеральный философ, Герман Коген, тоже не сумел оценить новую стадию в эволюции еврейства и приходил в ужас от успехов сионизма и еврейской национальной идеологии вообще. Ослепленный германским культом государственности, он повторял свой принцип тождества нации и государства (выше, § 2) и видел в самом признании еврейства нацией преступление против
