За два месяца до войны российский наместник на Дальнем Востоке воспретил евреям жительство в Порт-Артуре и на всем Квантунском полуострове.
В своих мемуарах Урусов рассказывает характерный факт. В те тревожные предпасхальные дни в Кишиневе он вырабатывал вместе с полицмейстером проект охраны порядка в городе, но во время работы заметил, что полицмейстер колеблется и недоумевает. Это недоумение продолжалось до получения от министра циркулярной телеграммы о недопущении погромов. Как только губернатор показал полицмейстеру эту телеграмму, тот воскликнул: «Будьте спокойны — теперь беспорядков в Кишиневе не будет». Блюститель порядка решился исполнить свой долг лишь после особого приказа центральной власти, так как раньше был уверен, что власть эта желала погрома.
Разоблачения в печати и потом в Государственной Думе не оставляют сомнения в том, что в организации октябрьских погромов участвовали близкие к царю лица, которые сносились с провинциальными губернаторами о формировании боевых дружин «патриотов». Прокламации с призывом к погромам печатались в типографии Департамента полиции в Петербурге и рассылались по провинции. Миллионы рублей давались на это из государственного секретного фонда, которым лично распоряжался царь.
О настроении Николая II в эти дни можно судить по следующему письму его к матери от 27 октября (9 ноября) 1905 г., тотчас после погромной недели: «Народ возмутился наглостью революционеров и социалистов, а так как девять десятых из них жиды, то вся злость обрушилась на них, — отсюда еврейские погромы». Как указано выше, царь не мог не знать о том, как подготовлялось «возмущение народа» против революционеров и евреев.
В одном Берлине в 1904 г. приняло крещение около 500 человек, т. е. сколько раньше крестилось за год во всей Германии (выше, § 5). Участились и смешанные браки. В 1905-1909 гг. они составляли почти четвертую часть (22-25%) всех еврейских браков в Германии, а в Берлине и Гамбурге смешанные браки в некоторые годы достигали 43 и 49 процентов.
После переписи 1900 года число евреев здесь мало изменилось. В наиболее населенной Галиции часть естественного прироста отнималась эмиграцией. Перед мировой войной число евреев в Австро-Венгрии составляло около 2 200 000.
Приблизительно столько же насчитывала и коренная еврейская община в Париже. Во всей Франции вместе с Алжиром числилось тогда около 200 000 евреев.
В парламентской комиссии давал свои показания, в качестве приглашенного эксперта, вождь сионистов Герцль (июль 1902 г.). Доказывая неизбежность эмиграции евреев из стран преследования, он, между прочим, очень смутил еврейского члена комиссии лорда Натаниеля Ротшильда своим заявлением, что полная ассимиляция евреев с окружающими народами невозможна.
Некоторые случаи грубого поведения России особенно возмущали тогда американцев. Еврейский политик Оскар Штраус, министр торговли и труда, бывший дважды послом Соединенных Штатов в Турции, захотел приехать в Россию и осведомился через американского посла в Петербурге о возможности такого путешествия. Дело было представлено русскому премьеру Столыпину, и он великодушно разрешил Штраусу кратковременный приезд, как всякому коммивояжеру из евреев. Тогда Штраус совершенно отказался от поездки (1911). Оскар Штраус был одним из учредителей Американо-еврейского комитета.
В среднем общее число иммигрантов в ту эпоху составляло один миллион в год. В самый разгар антииммиграционной кампании в Соединенные Штаты прибыло в год (с 1 июля 1912 г. до 1 июля 1913 г.) 1198 000 эмигрантов; в этом числе было 105 000 евреев (74 000 из России и 31 000 из других стран).
Позже, летом 1937 г., в публичных садах Берлина были установлены особые желтые скамьи для евреев с соотвествующими надписями. Евреи, конечно, не садились на эти скамьи.
В момент, когда эти строки сдаются в печать, получены газетные сообщения о новом акте германского правительства, имеющем целью окончательное уничтожение евреев в Германии и Австрии. Хозяйственный диктатор Германии, фельдмаршал Геринг, издал декрет о регистрации всех еврейских имуществ, превышающих 5000 марок, с явною целью конфисковать их впоследствии в пользу государства. Официальный орган Гитлера «Фелькишер беобахтер» называет эту меру вторым актом после «Нюрнбергских законов», направленных к искоренению еврейства в Германии. За гражданским уничтожением евреев последует теперь и экономическое. Названный гитлеровский официоз вменяет в заслугу нацизму то, что за пять лет своего господства он «сделал невозможное возможным». Действительно, мы живем в эпоху «неограниченных возможностей».
Рассказывают о следующей трагедии. Один из немногих еврейских профессоров Виленского университета, известный исследователь мозга Розе (ему было поручено исследовать мозг Пилсудского после смерти), увидев во время своей лекции свою дочь среди стоящих у стены измученных еврейских слушателей, ушел домой и вскоре умер от разрыва сердца.
Уже теперь в России не имеют никакого представления о том, как живется евреям во всем остальном мире, ибо заграничная еврейская пресса запрещена, между тем как сведения советской прессы скудны или тенденциозно извращены. В последнее время советские власти совершенно запретили почтовую переписку между своими гражданами и их родными в эмиграции, что причиняет невыразимые душевные муки рассеянным по всему свету десяткам тысяч семейств. Заграничные эмигранты не знают, живы ли их родные и близкие в России, а последние лишены возможности узнать, что делается с их родными по ту сторону границы. Самые изобретательные инквизиторы не могли придумать худшую душевную пытку.
