настоянию советской стороны вопреки возражениям немецкой.
Подробнее об этом см. Гл. 7.
Об этом см. ниже.
«Необходимейшим условием для успешного отражения нападения и последующего перехода в наступление была организация стратегической обороны на Западном театре. Однако такой вариант действий, к сожалению, не предусматривался», – отмечает военный историк И. П. Макар [138, с. 5].
См.: наст. работа, гл. 5.
Данное совещание было посвящено разбору итогов советско – финской войны зимы 1939–1940 гг. Приведенное высказывание стало, по всей вероятности, реакцией Сталина на родившуюся тогда в некоторых эмигрантских кругах идею создания на территории Финляндии «русского национального правительства в изгнании» под председательством А. Ф. Керенского.
«Военная тревога» – волна паники, захлестнувшая правящий режим в связи с разрывом Великобританией дипломатических связей с СССР в 1927 г. В ответ с целью внутренней мобилизации проводилась т. н. «Неделя обороны» и сбор средств (по 10 копеек с крестьянского хозяйства) в «Фонд обороны».
С коллективизацией справедливо связывают обострение отношений между крестьянством и коммунистическими властями. Надо, однако, иметь в виду, что в чисто материальном плане революционный эксперимент 1917 г. обошелся крестьянам очень дорого: по расчетам Троцкого, экономя на отмененных властью арендных платежах за землю ее бывшим собственникам 600 млн. золотых рублей в год, они, скажем, в 1927 г. переплатили за приобретаемые ими промышленные товары 2 млрд. рублей вследствие колоссального удорожания цен на них по сравнению с 1913 г. Дебет, таким образом, составил 1,4 млрд золотых рублей. Кремль пытался оспаривать эти цифры, но меньше, чем 500 млн. рублей, и у него не выходило. Т. о., косвенно размер крестьянского обложения по сравнению с дореволюционным временем удвоился как минимум. Так что крестьянство и до коллективизации ощущало себя ограбленным коммунистическим государством и соответственно к нему относилось.
С учетом законодательно установленного для них ограничения избирательных прав.
Заметим при этом, что речь шла исключительно о военно-технической и организационной стороне вопроса и не затрагивала проблему перспектив политической мобилизации населения.
Эта угроза была реальной и отнюдь не сводилась к верхушечному «заговору маршалов». Для ее устранения Сталин уничтожил, помимо самих маршалов, всех командующих войсками военных округов, практически всех командиров дивизий, бригад и корпусов и половину командиров полков. Жертвами этой борьбы за политическую благонадежность командного состава стали его профессиональный уровень и авторитет в войсках, что обнаружилось уже в ходе финской войны.
Эта информация подтверждается показаниями Берия, данными им после ареста.
«Если только за Россию», – поделился своей последней надеждой вождь.
Из выступления К. А. Мерецкова на заседании ГВС Красной Армии: «Мы идем освобождать финнов, они сопротивляются, а мы их должны освобождать» [46, док. № 77].
Уже в сентябре в небе над Мурманском сражались английские летчики 151 авиакрыла.
В приказе по армии от 1 мая 1942 г. Сталин констатировал: «Исчезли благодушие и беспечность в отношении врага, которые имели место среди бойцов в первые месяцы отечественной войны. Зверства, грабежи и насилия, чинимые немецко-фашистскими захватчиками над мирным населением и советскими военнопленными, излечили наших бойцов от этой болезни» [54, c. 52].
Правительству Литвы аналогичная нота не направлялась, т. к. в то время у СССР не было общей границы с этим государством. Однако из текста заявления следует, что оно касалось и ситуации в Литве.
Южная область Латвии, пограничная Литве.
Такой же договор предлагалось заключить и Финляндии, но она отказалась.
Похожую путаницу он допустит через год в переговорах с болгарами.
Данная территория была занята Красной Армией в результате ее сентябрьского похода в Польшу.
Партия ляудининков – официальное название: «Партия крестьян – ляудининков».
Подробнее об этом, см.: гл. 7.
См.: Гл. 5.
Что не соответствовало действительности.
За официальных кандидатов «было подано» в Литве – 99,19 %, а Латвии – 97,8 % и в Эстонии – 92,8 %.
По выражению историка Е. Ю. Зубковой.
Имелись в виду советские попытки добиться от Финляндии уступок в вопросах обеспечения военной безопасности, о чем речь ниже.
Шюцкор – добровольческие военизированные формирования, существовавшие в 1917–1944 гг.
Об этом см. ниже.
Практическим исполнителем этого замысла стал будущий адмирал и Верховный правитель России А. В. Колчак, являвшийся международно признанным авторитетом в вопросах ведения минной войны. Позже, командуя черноморским флотом, он заминировал устье пролива Босфор, чем прекратил всякое вражеское судоходство в Черном море. К сожалению, опыт адмирала не был в должной мере учтен при организации системы защиты Ленинграда со стороны моря и при планировании балканской политики Кремля.
Ярцев – Рыбкин действовал по прямому указанию Сталина в обход полпредства и НКИД. При этом он потребовал от Холсти держать их разговор в секрете от полпреда. Экзотичность демарша породила у финской стороны сомнения в его серьезности.
Советское стратегическое планирование на финском направлении в 1936–1939 гг., действительно, исходило из вероятности подобного развития событий. Другое дело, насколько эти страхи были обоснованы, и какие существовали иные варианты решения этой гипотетической проблемы.
Острова в Балтийском море, находящиеся при входе в Ботнический залив, омывающий западное побережье Финляндии.
Взаимосвязь событий была очевидна для такого эксперта в военно-политических вопросах, как маршал Маннергейм, который писал: «На мюнхенских переговорах в сентябре 1938 года Германии была отдана
