- Слушаюсь,- прошелестел тот, и сзади Ивана негромко хлопнула дверь.
- Садись, Иван Зубарев,- предложил ему тем временем Шлезинг,- разговор наш, похоже, долгим будет.
- С чего это ему долгим быть?- встрепенулся Иван, понимая, что нехорошие предчувствия не обманули его.
- Скоро сам узнаешь,- ответил статский советник, перебирая на столе какие-то бумаги.
Вновь негромко скрипнула дверь, и мимо Ивана легко прошмыгнул щуплый человечек с лысой макушкой, в заштопанном, и местами потертом форменном камзоле, неся под мышкой пачку исписанных бумажных листов, и, низко поклонившись, положил их на стол перед Шлезингом.
- Разрешите идти?- вновь сверкнув лысиной, спросил он еле слышно.
- Нет, понадобишься еще. Пригласи ко мне и Петра Карловича, коль он привел просителя сего, пусть здесь поприсутствует.
Лысый бергпробирер опять поклонился и выскользнул из кабинета, проскочив мимо Ивана как-то по-особому, бочком, не поднимая глаз.
"Сбирается воронье немецкое,- удрученно подумал тот, опускаясь на лавку возле стены, на которой висел портрет императрицы,- сейчас каркать начнут. Эх, доля моя горькая..."
- Ты что-то сказал? - оторвался от бумаг статский советник.
- Нет, послышалось вам, верно, - беззаботно ответил Зубарев и нарочито громко высморкался в замызганный платок, зевнул, повел головой, оглядывая кабинет. Впорхнул неслышно Петр Карлович, а с ним и лысый помощник, они оба почтительно замерли перед столом Шлезинга, который начал о чем-то шепотком пояснять им. Иван некоторое время смотрел на их спины, соображая, не лучше ли будет потихоньку податься из этого негостеприимного учреждения, а потом, не выдержав, заявил громко:
- Хватит шептаться, поди. Меж честными людьми так не принято делать. Коль чего сказать мне хотите, то говорите вслух.
- Хорошо,- кашлянул статский советник, с прищуром глянул на него, тогда скажи нам, откуда руду взял, что нам для пробы предоставил?
- Как это откуда? - передразнил его Зубарев, сделав презрительную гримасу и скривив губы.- Разве в прошении о том не указано? Из башкирских земель, с Урала они мной привезены. Два раза туда ездил, искал...
- Ясно, с Урала,- не дав ему возможности углубиться в подробности своих поисков и путешествий, констатировал Шлезинг. - А кто тебе сказал, будто в той руде серебро должно быть? Почему ты решил нас в заблуждение ввести, от важных дел оторвать, чтоб мы все тут серебро искали в твоей пустой породе? Ответь-ка!
- Как в пустой породе? - аж подпрыгнул на лавке от услышанного Зубарев. - Почему она вдруг пустая, когда, и в Тобольске серебро выплавлено было, и академик Михайла Васильевич Ломоносов тоже пробы делал и мне сказывал...
- Помолчи про академика, - не дал до конца договорить ему Шлезинг, пристукнув ладошкой по стопке бумаг,- мы сейчас про твои воровские умыслы знать хотим. Так кто тебя надоумил пустую породу в Берг-коллегию сдать?
- Пустую?! Сам ты пустой, как я погляжу, - вскочил на ноги Иван, сжав кулаки.
- Позвольте, сударь,- вскочил в свою очередь и Шлезинг, - по какому праву такие слова изволите говорить?! - перешел он на "вы", обращаясь к Ивану. - Вам такого права никто не давал!
- А тебе кто его дал, право честных людей оскорблять?! - кричал, не помня себя, Иван, размахивая от возбуждения руками в воздухе.
- Успокойтесь, господа, прошу вас, - встал меж ними растерявшийся Петр Карлович, - не надо шуметь... -- В кабинет в самом деле начали заглядывать любопытствующие, и Шлезинг чуть поостыл, поправил ворот рубахи, опустился на место.
- Дело нешуточное, милостивый государь, - проговорил он уже ровным голосом, - по вашему ходатайству к проверке привезенных вами образцов были привлечены многие служители, а это немалые деньги. И что мы видим в конечном итоге? Никаких, даже малейших, признаков серебра...
- Почему тогда у Ломоносова серебро в пробах оказалось? - опять соскочил с лавки Иван, все еще не веря тому, что он слышит. - Он нашел серебро, а вы - нет. Как это понимать?
- Как хотите, так и понимайте, - сухо ответил Шлезинг. - То уже не наше дело, с академиком Ломоносовым разбираться.
- В горном деле всяческие казусы бывают. Вот, помнится, года три назад из Карелии нам руду привезли, якобы с наличием золота. А проверили, оказалось совсем иное,- высказал свое мнение Петр Карлович.
- Да-с, - поддакнул лысый бергпробирер,- тут всякое быть может.
- Что значит всякое? - не желал мириться с услышанным Зубарев. Требую, чтоб сызнова опыты те проделали. Не может такого быть, чтоб в моей руде серебра не оказалось вовсе.
- Слышите, он требует, - желчно усмехнулся Шлезинг. - Да кто вы такой будете, сударь, чтоб требовать?
- Я матушке-императрице прошение подавал!
- И что с того? Мы ее распоряжение выполнили, произвели пробы, а результаты самые плачевные - серебром в вашей руде и не пахнет. Потому нами теперь решено провести следствие по делу о преднамеренном введении в заблуждение нашей коллегии. Посему попрошу отвечать на вопросы четко и по существу.
- Что еще за следствие? - словно не понимая, что ему говорят, повел головой по сторонам Зубарев. - В чем вина моя?
- Это мы и желаем выяснить. Так кто направил вас в башкирские земли для сбора пустой породы? Вы слышите меня? - повторил вопрос статский советник, чуть прищелкивая сухими желтоватыми пальцами.
- Не глухой, поди, слышу. Только отвечать не желаю.
- Тогда придется передать дело полицмейстеру, поскольку вы не хотите откровенно рассказать все. Вы этого желаете? - осведомился Шлезинг.- Нам недолго передать вас в руки полиции. Эй, человек, - позвонил он в колокольчик.
- Меня?! В полицию?! За что?! По какому праву?! - вскричал Иван и шагнул к столу, сжав кулаки.
- Отвечайте на наши вопросы, а то...
- А то что? Думаешь, напугаешь меня своими немецкими штучками? - Иван перегнулся через стол и попытался ухватить за грудь ненавистного ему советника, но тот отстранился назад, вдавив туловище в спинку кресла. - На, получай, гадина! - и с этими словами Иван ухватил бронзовую чернильницу с орлом на крышке и запустил ею в побледневшего немца. Брызнули чернила, советник истошно заорал, схватившись за лицо, на Зубарева набросились лысый служитель и растерявшийся Петр Карлович, пытаясь оттащить его от стола. Но Иван легко стряхнул их с себя и врезал кулаком в лицо бергпробиреру, который вызывал в нем мерзостное отвращение своими вкрадчивыми манерами и угодничеством. Тот тихо взвизгнул и рухнул во весь рост на пол. Петр Карлович в ужасе смотрел на все происходящее, широко открыв рот, и мелкими шажками засеменил к двери, в коридор. В кабинет тут же заскочили невесть откуда взявшиеся два солдата с ружьями, видно, советник, или успел послать за ними заранее, или вызвал кто другой, но их появление весьма удивило Зубарева. Один из солдат без лишних слов саданул его в грудь прикладом, а когда он согнулся от боли пополам, добавил и по загривку.
- В участок его ведите! В участок! - выл со своего места Шлезинг.Пусть ему там плетей всыплют, на дыбу подвесят. Я тебя в Сибирь, на каторгу упеку!
Разогнувшись, Иван поглядел на него и, несмотря на боль, чуть не прыснул со смеху: лицо советника было все залито чернилами, кроме несуразного носа, из которого сочилась обильно кровь, которую он пытался унять, прикладывая ладонь. Лысый бергпробирер лежал, распластавшись, на полу и слегка постанывал.
- Ага, долго теперича будете меня вспоминать, - уже без всякой злобы проговорил Иван, - ведите, ребята, Ивана Зубарева, куда положено, обратился к солдатам, - на вас обиды не держу, служба у вас собачья: на кого велено, на того и тявкай. Только я бы на вашем месте немцам этим в жизни бы служить не смог.
- Но-но, не балуй, - подтолкнул его усатый солдат, - айда вперед. Да не вздумай от нас сбежать, а то уговаривать не стану. Стрельну - и пиши пропало...
Ивана привели в полицейский участок, где закрыли в караульном помещении вместе с какими-то бродягами и иными подозрительными оборванцами. На допрос вызвали лишь на следующий день, подробно все записали и перевели из участка в центральный острог, в темный полуподвал, где в тот же вечер кузнец прочно заковал его в ножные кандалы.
Лежа на соломе, Иван соображал, как можно выбраться отсюда, и решил, что без посторонней помощи ему это будет не под силу. Вспомнил о братьях Корнильевых, что не раз выручали, о поручике Кураеве, о графе Гендрикове, с которым познакомился год назад в Москве. Гаврила Андреевич должен был скоро вернуться из своей поездки, но как известить его? Может, он найдет способ помочь ему?
- В кости играть с нами станешь? - окликнул Зубарева угрюмого вида детина, заросший бородой до самых глаз.
- На что играть станем? - откликнулся Иван.
- Само собой, на интерес,- ответил, хмыкнув, тот. - У тебя деньги есть?
- Откуда? - соврал Иван, хотя деньги у него были припрятаны, зашитые в подкладку кафтана. В участке его особо не обыскивали, а потому он надеялся с помощью денег передать весточку на волю тому же Кураеву, если выпадет такой случай. - Нет денег.
