Вскоре после воцарения Бориса в стране наступил голод; народ все больше ненавидел нового царя и его род, считая его восшествие на престол беззаконным. В это время прошел слух, что царевич Дмитрий не был убит и живет в Польше, а вместо Дмитрия похоронен поповский сынок. В смерти сына стала сомневаться и его мать, инокиня Марфа, которую Борис с тех пор изолировал от людей. Борис с патриархом, посовещавшись, решили, что этот Лжедмитрий – бежавший из России в 1602 г. дьяк Григорий Отрепьев. Он был родом из галицких бояр и, постригшись в Чудовом монастыре, некоторое время служил у патриарха Иова. Такой слух Борис пустил в народ, но ему тогда поверили немногие. В начале 1604 г. Лжедмитрий с войском, состоящим из поляков и казаков, перешел границу с Россией, и хотя первое столкновение с войсками царя закончилось для него неудачей, продолжал двигаться к Москве, не без основания надеясь на поддержку народа. Тут произошло неожиданное – еще недавно здоровый царь внезапно тяжело заболел и в апреле 1605 г. скоропостижно умер; перед смертью Бориса постригли с именем Боголепа. Годунова погребли в Архангельском соборе между другими властителями московского государства. Патриарх объявил волю покойного: престол передать царице Марии и сыну Федору. Присягнули шестнадцатилетнему Федору без серьезных протестов, но многие говорили при этом: «Недолго царствовать Борисовым детям – вот Дмитрий Иванович идет в Москву». Вскоре пришло известие о переходе войска на сторону Лжедмитрия. В Москву привезли грамоту от самозванца, которую зачитали с лобного места при огромном скоплении народа; сторонники Годуновых попытались разогнать людей, но тщетно. Толпа потребовала привести Василия Шуйского; он поднялся на помост и сказал: «Борис послал убить Дмитрия, но царевича спасли». Тогда народ бросился в Кремль; царицу и Федора удавили, а лишившуюся чувств царевну Ксению оставили в живых. Из Архангельского собора выкинули гроб Бориса Годунова и зарыли его в одном из самых убогих московских монастырей, Варсонофьевском. Патриарха Иова как послушного сторонника Годунова свели с патриаршего престола и отправили в Старицкий Богородский монастырь, при этом он с трудом избежал смерти. От Москвы к Лжедмитрию было отправлено посольство с грамотой, приглашавшей его стать русским царем.
Кирилло-Белозерский монастырь. Основан в 1397 г.
Говоря о Смутном времени в России, как принято называть восьмилетний период от 1605 г. до 1613 г., историки, как правило, уделяют недостаточное внимание главной причине происходивших тогда событий: речь идет об извечном стремлении Рима подчинить себе православную Церковь. Юношей Лжедмитрий постригся, по-видимому, в Киеве, откуда пришел в город Гощ на Волыни; здесь он учился в школе, учителями которой были ариане. В 1603 г. Лжедмитрий поступил в услужение к князю Адаму Вишневецкому, где познакомился с воеводой Юрием Мнишеком и его семейством и страстно влюбился в одну из его дочерей Марину, сестру княгини Вишневецкой. Лжедмитрий сказал Марине, что он не тот, за кого его принимают, а царевич Дмитрий Иванович, главный претендент на русский престол. Ему охотно поверили, и началась активная подготовка к захвату власти в Москве; в подготовке важную роль играли папа и польский король Сигизмунд III, который находился под сильным влиянием иезуитов. В конце 1604 г. Лжедмитрия отправили в польскую столицу, где он был ласково принят королем, а иезуиты всячески старались внушить ему преимущества католической веры; в Кракове Лжедмитрий перешел в Католичество и дал папскому нунцию в Польше письменное обязательство впредь эту веру пропагандировать и распространять. Сигизмунд напутствовал Лжедмитрия словами: «Да поможет вам Бог, московский князь Дмитрий. Мы, выслушав и рассмотрев ваши свидетельства, не сомневаемся в том, что вы сын царя Ивана IV, а в доказательство нашего искреннего благоволения определяем вам ежегодно на содержание и всякие издержки 40 ООО злотых. Как истинный наш друг, вы вольны общаться с нашими панами и пользоваться их расположением и помощью». Нунций поблагодарил короля от имени папы, а Лжедмитрию предложил действовать немедленно. О дальнейшем, вплоть до его выезда в Москву, уже говорилось выше. На Лобном месте самозванца встречал весь собор митрополитов, архиепископов и епископов, разумеется без смещенного и увезенного из Москвы патриарха Иова. На площади церковное пение заглушалось звуками военных оркестров литовских музыкантов, сопровождавших Лжедмитрия. Сойдя с коня, самозванец прошел в Кремль, в Успенский и Архангельский соборы, куда за ним последовали поляки и венгры. Это явное кощунство не осуждали православные иерархи в силу традиционной для России пассивности церковных деятелей в делах государства. Один Феодосий Астраханский заявил в лицо Лжедмитрию: «Знаю, что называешься царем, но имя твое Бог весть какое. Настоящий Дмитрий – царевич убит в Угличе и мощи его там». В ответ Лжедмитрий повел себя в этой обстановке сдержанно и разумно – он приказал Феодосия арестовать, но не пытать и не убивать его. Первым делом новый царь возвел на патриарший престол покорного ему во всем архиепископа рязанского Игнатия, который учился в Риме и там принял унию, хотя по другим свидетельствам в Москву он прибыл с Афона. В Россию Игнатий приехал в 1584 г. на коронацию Федора Ивановича в качестве представителя александрийского патриарха, да так здесь и остался; ничего латинского в нем тогда москвичи не заметили.
Во время венчания Лжедмитрия на царство, совершенное новым митрополитом Игнатием, всех смутило появление в церкви с приветственной речью польского иезуита Николая Черниковского; речь была произнесена на латыни. Дальше – больше: самозванец глумился над православными церковными обычаями, называя их суеверием, не позволял креститься перед святыми иконами, лучшие здания в ограде Кремля отдавал иезуитам. «Вы видите благочестие только в том, – говорил он духовным лицам и мирянам, – что сохраняете посты, поклоняетесь мощам, почитаете иконы, а о существе веры не имеете понятия. Почему вы презираете иноверцев? Что такое веры латинская, лютеранская? Они такие же христианские, как и греческая, так же верят в Христа. Если было семь соборов, то отчего не может быть восьмого, десятого и более? Пусть всякий верит по своей совести. Я хочу, чтобы в моем государстве все отправляли богослужение по своему обряду». Такая религиозная индифферентность в устах царя для России была неприемлема, и народ начал волноваться. Этим воспользовались некоторые бояре во главе с Василием Шуйским, хотя именно он был одним из первых, кто призывал народ свергнуть Годуновых и поставить на царство Лжедмитрия. Они составили заговор против Лжедмитрия и подключили к нему недовольных стрельцов. Среди церковных деятелей к заговору присоединились противники какого-либо общения с иноверцами; такими деятелями, прежде всего, были казанский митрополит Гермоген и коломенский епископ Иосиф. А в Риме и Кракове тем временем праздновали победу. После коронации папа Павел V писал Лжедмитрию: «Мы уверены, что католическая религия будет предметом твоей горячей заботы, потому что только по нашему обряду люди могут поклоняться Господу и снискать Его помощь. Убеждаем и умоляем тебя стараться всеми силами о том, чтобы народ твой принял римское учение, и в этом деле обещаем тебе нашу деятельную помощь. Посылаем монахов, а если будет тебе угодно, то пошлем и епископов… Верь, что ты предназначен от Бога к совершению этого спасительного дела, причем большим вспоможением будет для тебя твой благородный брак». Папа торопил Лжедмитрия обручиться с убежденной католичкой Мариной Мнишек и поручил обвенчать их тайно во время Великого Поста. Успех вскружил голову самозванцу: он приказал сделать себе трон из чистого золота с кистями из бриллиантов и жемчуга, на коне в богатых польских одеждах он подъезжал к входу Успенского собора. Лжедмитрий очень любил хорошую музыку и щедро оплачивал своих польских музыкантов; его капелла впервые в России стала исполнять симфоническую музыку. Уже повенчанная с Лжедмитрием тайно, Марина Мнишек торжественно въехала в Москву для прилюдного венчания и была помещена в Вознесенский монастырь, где обычно селились царские невесты перед свадьбой. Рядом с ее кельей поселили мнимую мать жениха Марию Нагую, инокиню Марфу. С актом принятия православной веры Марина играла комедию: было решено одновременно, единым целованием креста, принять Православие, короноваться и оформить брак. Руководил патриарх Игнатий. Это было 8 мая 1606 г., а 17 мая под руководством Василия Шуйского началось народное восстание, во время которого, как во время всякого русского бунта, было множество жертв, среди них – три кардинала, четыре ксендза, иезуиты и поляки. Самозванец был убит, а его обнаженный и обезображенный труп таскали по улицам Москвы четыре дня, после чего тело было сожжено, а прах развеян. Марину пощадили, не ведая, сколько бедствий для России будет связано с ней впоследствии. На следующий день после убийства Лжедмитрия патриарх Игнатий был без суда и следствия низложен и заточен в Чудовом монастыре. В 1620 г. патриарх Филарет перед собором, подводя итоги Смутному времени и патриаршеству Игнатия, говорил: «Патриарх Игнатий, угождая еретикам латинской веры, в соборную церковь Пресвятой Владычицы нашей Богородицы ввел католичку Маринку, святым крещением по христианским законам ее не крестил, а только миром помазал, а затем венчал ее с расстригой, и обоим врагам Божиим, расстриге и Маринке, подал Пречистое Тело Христово и Святую Кровь пить. За такую вину священники Русской Церкви изринули Игнатия от престола и от святительства как презревшего правила святых апостолов и святых отцов». Игнатий провел в монастыре пять лет, пока при царевиче Владиславе в 1611 г. на короткий срок вновь не был возвращен на патриарший престол. Сразу после переворота на царский престол был возведен предводитель восстания, последний представитель дома Владимира Святого князь Василий Иванович Шуйский, названный в манифесте «поборителем по Церкви Божией и по православной вере». Коронация прошла через неделю в Успенском соборе, руководил действом митрополит Исидор Новгородский. Царь Василий тут же послал в Старицу к сосланному патриарху Иову с предложением вернуться на патриаршество, но престарелый и слепой Иов отказался, указав как на преемника на митрополита Гермогена (некоторые историки называют его Ермоген) Казанского.
