что ей не нужна такая «западная» свобода. Народ до сих пор рассказывает, что начальник станции оказался евреем. Догадавшись, кто его пассажиры, он приготовил чай, а когда халиф поблагодарил его, заплакал, заявив, что евреи особо обязаны халифу – ведь в 1492 г. именно халиф пустил их на свои земли после падения Гранады.
Вскоре выслали еще 36 принцев, 48 принцесс и 60 детей.
И вот 4 марта 1924 г. Абдул-Меджида, последнего стамбульского халифа, посадили на Восточный экспресс, снабдив 2000 фунтов из турецкой государственной казны. И в полночь он отправился в Швейцарию. В тот же год в водах Босфора появились айсберги, а деревья в городе клонились под тяжестью снега.
1924 год запомнился по многим причинам. Кандидатами на место исламского лидера стали: король Афганистана, король Египта Фуад, король Хиджаза Хусейн и имам Йемена. Из-за тесной связи курдов с халифатом после его упразднения их положение пошатнулось. Вождей курдских племен переселили на запад Турции, также запретили разговаривать на курдском в общественных местах и преподавать на этом языке. В марте 1925 г. в Турции запретили демонстрировать сочувствие халифату {952}. Были предположения, что роль халифата в эмоциональном, интеллектуальном и псевдорелигиозном плане возьмет на себя Великое Национальное собрание Турции. Нельзя недооценить силу характера, которую Ататюрк проявил, продвигая все эти радикальные изменения.
Были и те, кто неожиданно выиграл от подавления этого института, просуществовавшего 470 лет. Со второй половины XIX в. особые выгоды от программ вестернизации и преобразования города получали приближенные к власти, а в особенности – члены семьи султана. Султана свергли, зато все наложницы из его гарема отныне получили право сохранить свое имущество – ведь раньше они были невольницами. Из города выслали семью султана, но не его приближенных: детям пришлось уехать из Стамбула, но матери и жены остались. Это стало последним изменением в сложившейся (основанной на рабовладении) экономике, где взять было сложнее, чем отдать.
Во дворце Топкапы в помещениях за открытым внутренним двором гарема, террасой любимых жен, еще 50 лет все оставалось в том виде, в каком их оставили в 1909 г.: кровати были покрыты заплесневелыми покрывалами, а плитки – паутиной, создающей на них собственный узор. Последняя обитательница гарема и представительница султанской семьи, принцесса Неслишах Османоглу, родившаяся в 1921 г. и впоследствии высланная из города, вернулась в Стамбул, где и умерла в 2012 г.
В 1922 г. умер еще один человек – в 1902 г. была сделана запись его пронзительного фальцета. На записи звучит песня в исполнении одного из европейских скопцов, жившего, когда при османском дворе еще служили евнухи. Это – старейшее аудиосвидетельство существования кастратов, которые почти полтысячелетия пользовались в Стамбуле огромнейшим влиянием. С тех времен сохранились и фотографии османских евнухов: это гладковыбритые, хорошо одетые мужчины в твидовых костюмах и крахмальных воротничках, с длинными руками и ногами. 19 темнокожих мужчин и один белый сидят или стоят, пристально уставившись в объектив. Это – одна из последних встреч черных евнухов султанского гарема. В 1922 г., с распадом Османской империи, они объединились в группу взаимопомощи, чтобы справиться с теми материальными и психологическими трудностями, которые им пришлось пережить.
Если бы летом 1924 г. вы отправились на прогулку по Французской Ривьере, вы могли бы повстречаться с бывшим халифом Абдул-Меджидом – он не торопясь делал зарисовки или прогуливался по набережной с зонтиком в руке. Турецкое посольство спасало евреев из оккупированного нацистами Парижа, тайно переправляя их в Стамбул. Но Абдул-Меджиду не пришлось отправиться в это путешествие. В августе 1944 г., всего за два дня до освобождения Парижа, он умер в своем элегантном особняке на бульваре Суше 16-го округа, где его ближайшими соседями были граф и графиня Виндзор. Пожалуй, в Париже он чувствовал себя как дома. Ведь благодаря увлечению Востоком тут хотя бы представляли, чем мог бы стать Стамбул. Через 10 лет останки последнего османского халифа перезахоронили в Медине.
Портрет принцессы Берар (Дюррюшехвар), дочери последнего стамбульского халифа Абдул-Меджида II. Фотография сделана Сесилом Битоном в марте 1944 г. в Индии
Византий, Византия, Константинополь, Костантинийя, Стамбул – в этом городе перемешалось столько идей, что он и сам стал «идеей» для многих. Его влияние простиралось так далеко, что его прошлое – имперское, духовное, культурное и политическое – повторяется в самых разных уголках мира, а не только в самом городе.
В 1921–1922 гг. всех трех пашей [25] постигла насильственная смерть. Джемаля убили в грузинском Тбилиси, Энвера – в Центральной Азии, где он подталкивал мусульман к восстанию против большевиков, а Талаата в Берлине застрелил армянский наемник. И территориальный разброс их смертей напоминает о масштабном влиянии Стамбула, о влиянии, которое, по всей видимости, не ослабнет никогда.
Глава 78. Мировые перспективы
1924 г. (1342–1343 гг. по исламскому календарю)
Вскипает волн серебряный расплав; Они плывут, дельфинов оседлав, Чеканщики и златомастера – За тенью тень! – и ныне, как вчера, Творят мечты и образы плодят; И над тщетой людской, Над горечью морской Удары гонга рвутся и гудят… У. Б. Йейтс, «Византия» (перевод Г. Кружкова)
Тонкой работы мраморный бюст, найденный на парижском чердаке, изображает импозантного джентльмена со сдвинутыми бровями, в традиционном для Константинополя наряде с обтянутыми шелковыми рюшами пуговицами, в феске – это олицетворение одной из стамбульских историй величайшего успеха. Абрахам Саломон Камондо был главой еврейской семьи – ее стараниями были собраны финансовые средства для того, чтобы Стамбул без труда приобрел свой современный вид.
Семья Камондо, в 1492 г. покинув Гранаду вместе с другим евреями-сефардами, оказалась в Стамбуле в 1798 г. Время от времени их имя всплывало в истории города. Но поистине поворотным моментом стало основание в 1802 г. банкирского дома Исаака Камондо. И возникшую впоследствии династию дельцов называли «Ротшильдами Востока».
