1904 г. конный разъезд Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи задержал Ёкогава Сёдзо и Оки Тэйсукэ на подходе к станции Турчиха вблизи Цицикара. Спустя неделю по приговору временного военного суда в Харбине оба диверсанта были повешены. Символично, что, зная о гибели Екогава и Оки, японское командование продолжало считать их действующими сотрудниками разведки вплоть до 22 февраля 1905 г.
178
Такой же бесплодной оказалась попытка пекинского центра нарушить работу Транссибирской железной дороги. После тщательного изучения этого вопроса Аоки пришел к выводу о бесперспективности проведения диверсий в Сибири, изложив свое мнение в телеграмме на имя начальника Общего управления Генерального штаба генерал-майора Игути Сёго от И февраля 1904 г.179 Впрочем, возможно, что японская разведка все-таки попыталась нарушить работу Транссиба: 18 марта 1904 г. Департамент полиции МВД запросил у военного губернатора Акмолинской области обстоятельства ареста в Омске подозрительного пассажира поезда, назвавшегося «майором японской армии», который вместе с сообщниками планировал взорвать железнодорожные мосты через реки Иртыш и Волга в районе Сызрани180.
К началу активной фазы боевых действий в Маньчжурии и на Ляодуне в мае пекинский разведывательный центр располагал двумя резидентурами в Е(зиньчжоу и Ляояне. Для получения сведений о ситуации в районе Телина и Мукдена цзиньчжоуский резидент капитан Кавасаки Рёдзабуро имел постоянно действовавший там агентурный аппарат во главе с 4 японскими и 10 китайскими агентами-групповодами. Двое из них – Ван Жичэн и Чэн Кэчан – еще в январе 1904 г. получили приказ связаться с хунхузами из Ючжи, Ляодуна и Инкоу, с их помощью срывать мобилизацию русской армией китайских кули-носильщиков и уничтожать склады боеприпасов и продовольствия. Ряду разведчиков удалось проникнуть в окружение А.Н. Куропаткина: переданный на связь японской разведке У Пэйфу периодически появлялся в штабе Маньчжурской армии под видом цирюльника, другой китайский агент – Ян Чжэндун – служил переводчиком в штабе 4-го Сибирского армейского корпуса181.
Значительными возможностями по сбору разведывательной информации о русской армии располагала ляоянская нелегальная резидентура. Как уже отмечалось, майор Эги Акио и капитан Дои Итиносин прибыли на материк в январе 1904 г. в соответствии с приказом заместителя начальника ГШ генерал-лейтенанта Кодама Гэнтаро для организации разведывательной сети в Южной Маньчжурии. По прибытии в Пекин они с помощью Аоки завербовали монаха дзэнской секты Кокудзэн и переводчика Мориаки Гэмба, которые, по расчетам Эги, должны были добраться до Мукдена, снять там надежное жилье и тем самым обеспечить безопасное пребывание в городе обоих разведчиков. Поддержание связи резидентуры с Токио возлагалось на пекинский разведывательный центр.
В конце января Эги и Дои прибыли в Инкоу. Не получив подтверждения от Кокудзэн и Мориаки, нелегалы оставались в порту вплоть до начала войны, однако из-за угрозы депортации всех японцев 6 февраля 1904 г. были вынуждены под видом китайских торговцев самостоятельно выехать в Ляоян, который, как предварительно установил побывавший там Дои, должен был превратиться в опорную базу русских войск. Несмотря на жесткий контрразведывательный режим в этом районе, оба разведчика успешно закрепились в близлежащей деревушке Лиуэрбао. Завербовав пять китайских агентов из Хайчэна, нелегалы с их помощью собирали информацию о царской армии в Ляояне. Китайцы, в частности, определяли принадлежность военнослужащих к той или иной воинской части по цвету кокарды, номерам на погонах, подсчитывали численность и вооружение русских подразделений.
Однако квалификация агентуры была достаточно низкой, поэтому свободно владевший китайским языком Дои самостоятельно проник в Ляоян. Не располагая надежными документами и конспиративными квартирами в городе, он вынужден был ночевать в зернохранилищах, но тем не менее смог вскрыть переброску на юг 9-й Восточно-Сибирской стрелковой и 1-й Сибирской пехотной дивизий. Кроме того, Дои подготовил и направил в районы Мукдена, Айсянцзяна, Хайчэна и Дашицяо десять агентов из числа китайских чернорабочих-кули.
В начале марта Дои под видом кули прибыл в Тэнъаопу для наблюдения за строительством русских оборонительных укреплений в Айсянцзяне и через неделю вернулся под Ляоян к Эги, чтобы совместно следить за проводимыми здесь фортификационными работами. Полученная разведчиками информация 29 марта 1904 г. через пекинский разведывательный центр была направлена в Ставку, которая высоко оценила собранные резидентурой сведения и использовала их для корректировки оперативных планов 1-й и 2-й армий. Завершив организацию агентурного аппарата на южной линии КВЖД в районе Хайчэн – Мукден, в начале мая 1904 г. Эги и Дои по приказу Кодамы выехали в Цзиньчжоу, откуда еще месяц вели агентурную разведку на Синьминь и Телин182.
Залогом успешной работы нелегалов являлся их высокий профессионализм. Эги до прихода в разведку учился в Военно-штабном колледже, но, прервав обучение, вернулся в войска, где дослужился до командира пехотного батальона, что было крайне редким явлением среди офицеров японской армии, не получивших высшего академического образования. С марта по ноябрь 1901 г. Эги выполнял задание 1-го управления Генштаба в корейском Масане, а в декабре 1902 г. отправился на разведывательную работу в Пекин. Его напарник капитан Дои Итиносин, пройдя на личные средства в январе— августе 1900 г. языковую стажировку в Фучжоу, затем руководил резидентурой в Аомыне (1900–1901), командовал пехотной ротой (1901–1903), а в декабре 1903 г. был возвращен в штаты 2-го управления Генерального штаба и направлен в Ляоян183. Весьма примечательно, что вплоть до Второй мировой войны Эги и Дои оставались единственными офицерами японской разведки, выполнявшими специальные задачи за рубежом под видом граждан другого государства.
Стоит, однако, отметить, что оба разведчика принадлежали к разным ветвям военной разведки, поэтому из-за межведомственных разногласий Эги не смог получить достаточного финансирования для продолжения своей работы в русском тылу и в январе 1905 г. убыл в Японию. Капитан Дои, принадлежавший к фракции генерал-майора Фукусима Ясумаса, наоборот, расширил созданную им агентурную сеть, действуя совместно с капитаном Кавасаки с позиций Телина184.
Совершенно иначе работал чифуский разведывательный центр, утративший после начала войны прямую связь с Порт-Артуром. Для получения сведений о ситуации в крепости и на Ляодунском полуострове майор Морита Тосито в течение 1904 г. завербовал в качестве руководителей агентурных групп одиннадцать японцев, ранее проживавших в России и Китае и свободно владевших китайским, английским и русским языками, – Эра Бунки, Ито Сюндзо, Табэ Ясуносукэ, Сакамото Ёносукэ, Дои Наогоро, Огура Цунэкити, Нагата Ёсидзиро, Окамото Цугутоси, Мацунага Минэдзи, Такада Сэйитиро, Танимура Гэндзо.
Некоторые из них уже имели опыт разведывательной работы. Так, преподаватель японского языка и дзюдо британской школы в Вэйхайвэй Огура Цунэкити в феврале 1904 г. по заданию консула в Чифу Мидзуно изучал крепостные укрепления Порт-Артура. После прибытия в Чифу в марте того же года Огура перешел в подчинение Морита и вместе с двумя китайскими агентами был направлен в Маньчжурию к югу от Ляояна для ведения
